Не замужем. И очень опасна

— А может, мадам куда-то спешила и не хотела, чтобы мы узнали о ее передвижениях? — подал голос Артур, который, пользуясь моим отсутствием, уселся рядом с Тиграном, оставив мне второсортное место сзади.

— Слушайте, я не понимаю, о чем это вы толкуете, — прикинулась я стометровым шлангом, хотя стал абсолютно очевидным тот факт, что одна из иномарок, остановившаяся передо мной, была мне решительно знакома.

— Ты хочешь сказать, что не узнала мою машину? — вздохнул Тигран.

— Увы, это так. Но вы почему меня не окликнули? — пошла я в атаку.

— Ты в считанные секунды вскочила в «жигуленок» и помчалась прочь, — пояснил Тигран.

— Между прочим, я опаздывала на встречу с вами, а этот придурок заломил сто рублей! — возмущалась я.

— Что-то я не заметил, чтобы ты с ним расплатилась, — съехидничал Артур.

— Еще чего, мы же до места не доехали! — фыркнула я.

Надо же, какой глазастый — с ним надо держать ухо востро. Когда мы более-менее разобрались с нелепым происшествием, было решено поехать куда-нибудь поужинать, а уж потом выдвигаться в Адлер. Я была совершенно не прочь прогуляться по лучшему курорту Черноморского побережья, тем более облаченной в красивый наряд, тем более окруженной вниманием двух мужчин. Хотя лучше бы, конечно, одному из них вообще не обращать на меня внимание. Такой откровенной антипатии мне еще никто в жизни не выказывал. Я допускала мысль, что чем-то ему неприятна, но не до такой же степени! И не то чтобы мне это мешало жить, но, скажем так, слегка раздражало.

«Плевать я на тебя хотела», — вертелась крылатая фраза у меня в мозгах, когда я сталкивалась с ним взглядом. «Да ты мне до фени со своим слюноотделением», — отвечал мне его мрачный взгляд. Странная обоюдная нелюбовь обволакивала нас таким плотным коконом, что бедный Тигран начинал спотыкаться, шагая между нами. Но скорее всего, Артур .успел что-то ему наговорить не в мою пользу, потому что друг детства исподволь бросал на меня туманные взоры и украдкой вздыхал. Я решила, что со временем эти аномалии получат разумные объяснения, а пока решила не концентрировать на них своего внимания.

Ужинали мы в частном армянском ресторанчике, расположенном практически на побережье. Вдыхая дурманящий морской воздух, я с наслаждением поедала сочный шашлык и свежеиспеченный лаваш, запивая это все настоящим грузинским вином. Однако в начале ужина за столом царила несколько натянутая атмосфера. И хотя я не хотела себе в этом признаться, меня сильно задевали дурные манеры, демонстрируемые самым верным другом Тиграна. Этот вредный тип продолжал смотреть на меня волком, отчего я невольно нервничала. Как каждому нормальному человеку, мне хотелось бы, чтобы окружающие относились ко мне с должным уважением. От Артура, как мне казалось, я могла ожидать только гадостей, причем такое отношение было совершенно необъяснимо. Я могла голову дать на отсечение, что мы никогда раньше с ним не встречались. Так отчего же он так злобно на меня косится, словно я отдавила любимую мозоль? Чтобы хоть как-то разрядиться, я налегла на выпивку, памятуя, что истина в вине.

Я не пропускала ни одного тоста и вскоре почувствовала необыкновенную легкость во всем теле. Мы с Тиграном принялись оживленно вспоминать забавные истории давних времен, происходившие с нашими общими знакомыми, и даже умудрились рассказать этому хмырю Артуру, что чуть не стали мужем и женой. Но мужик страдал от собственного дурного нрава, поэтому так и не присоединился к нашему веселью. Впрочем, его кислая мина меня больше не трогала за живое. Меня вообще ничего больше не волновало. Жизнь заиграла новыми красками, так к чему обращать внимание на жалкую мышь, которая дуется на крупу!

Так вкусно и так много я давно не ела. Нам подали форель с овощами, съев которую я поняла, что скоро лопну от обжорства. К ней полагалось искрящееся белое вино, название которого тут же испарилось из моего сознания, едва его произнес официант. Как говорится, спросила и забыла.

Наша трапеза завершилась армянским коньяком, фруктами, мороженым и турецким кофе. В мороженое зачем-то засунули бенгальский огонь. Хорошо, я быстренько сориентировалась, выхватила горящую палку и засунула ее в стакан с минералкой.

— Так и до пожара недалеко, — пояснила я свои действия застывшим от изумления сотрапезникам.

Что-то такое мелькнуло во взгляде Артура, а Тигран удивленно крякнул. Но в этот вечер смутить меня было нельзя, тем более какими-то непонятными взглядами. К машине я брела, слегка покачиваясь, крепко ухватившись за локоть Тиграна. Чувствовала я себя умопомрачительно, настроение было веселое и разудалое, правда, немного кружилась голова, но это мелочи. Мне нравилось мое общее состояние, пьяной я себе не казалась, разве что слегка утомленной бурно проведенным днем. Очень хотелось петь. Душа так и рвалась наружу. Я решила, что спеть будет вполне уместно, и для начала исполнила шлягер Цыгановой о вреде крепких горячительных напитков русского производства, но, почувствовав, что чем-то не угодила своим спутникам, затянула печально «Степь да степь кругом...».

— Блин, она еще и поет, — услышала я возмущенный голос Артура.

— Ну не рассчитала девушка сил, — умильно вступился за меня Тигран.

— Напилась, так веди себя прилично! — продолжал негодовать Артур.

«Я ж тэбэ пидманула, я ж тэбэ пидвила, я ж тэбэ, молодого, з ума-розума звыла...» — гаркнула я ему в лицо, обидевшись на намек о моем нетрезвом виде. И так как больше никаких слов из этой песни вспомнить не смогла, то решила уесть мерзавца творчеством Аллы Борисовны, очень громко исполнив: «А ты такой холодный, как айсберг в океане, и все твои печали под черною водой...» Мощь моих легких не только лишила моего злопыхателя дара речи, но и обескуражила Тиграна. Однако я смогла найти благодарных слушателей среди остальных отдыхающих. Замолкнувшая от восхищения публика в близлежащей кафешке провожала нас пристальными взглядами, как нельзя лучше подчеркивающими оглушительный успех моего дебюта. Во всяком случае, мы дошли до машины в полном молчании, так как я прекратила пение, почувствовав, что программу сольного выступления выполнила на всю катушку.

Дорога в Адлер оставила не слишком сильные впечатления, потому что я почувствовала, что неудержимо хочу спать. За рулем был Артур, поэтому я довольствовалась задним сиденьем, так как не хотела находиться с ним в столь непосредственной близости. Какой-то добрейшей души человек заботливо сложил на заднем сиденье кучу пакетов, которые вполне могли служить роскошной подушкой. Я не стала проявлять стойкость и обессиленно рухнула на свертки. Проснулась уже в гараже адлеровского особняка в тот момент, когда меня пытался выудить из машины Тигран.

— Что, уже приехали? — проявила я чудеса сообразительности.

— Да, дорогая, — кряхтя подтвердил Тигран, — и тебе пора в постельку!

Я была совсем не против оказаться в постельке, тем более что действительность казалась мне несколько призрачной: все вокруг плавно покачивалось — и очень хотелось обрести какую-нибудь точку опоры. Тигран в этом смысле мне казался несколько неподходящим предметом: его заметно бросало из стороны в сторону, он явно не мог справиться с грузом ответственности в виде моего драгоценного тела. Наше шествие к моей комнате больше напоминало восхождение на Голгофу, но, наконец одолев многочисленные ступени, мы оказались у цели.

Тигран бережно сгрузил меня на кровать и, пожелав спокойной ночи, откланялся. Я некоторое время пялилась в потолок, не понимая, почему он вращается, но, почувствовав приступ тошноты, рванула в ванную. Вызов Ихтиандра удался на славу. Стало даже легче, сознание слегка прояснилось. А вот смыть следы позора мне не удалось: кто-то испортил сливной бачок. Но меня на мякине не проведешь — я смыла следы своей физической слабости с помощью душевого шланга. Водичка слегка разлилась, но сил на вытирание полов вообще не было. Я приняла душ, испытывая неимоверное блаженство, после чего добрела, шатаясь, до кровати и заснула мертвецким сном. Спать пришлось на животе — в любом другом положении начинали вращаться по часовой стрелке то стены, то потолок...