(Не) замужем
Шрифт:
С этими словами он демонстрирует мне пакет, из которого выглядывают головы дешевых кукол, какие можно купить в бюджетном супермаркете на соседней улице. Причем куклы две, а не три. Но у меня даже нет сил, чтобы как следует позлиться на это обстоятельство.
С тех пор как случилось заседание суда, прошла неделя. И за эту неделю Максим что только ни успел сделать.
Во время первого своего визита вежливости он припер нам чемодан с речью, от которой я выпала в осадок: «Я вот хотел купить девочкам новую одежду, а потом подумал – зачем? Есть же старая. Вот и принес.
Я тогда кликнула Рафаэля, который гнал Максима целых три этажа.
Потом Максим пришел с пирожными из местного супермаркета. Теми самыми, на которые у близнецов аллергия. Тогда я уже Рафаэля не звала, сама погнала его шваброй, которую как раз забыла убрать из прихожей.
Были еще фрукты с гнильцой.
И вот пришла очередь кукол…
– Максим! – пытаюсь воззвать к его разуму. – Нам не нужны от тебя ни продукты, ни одежда, ни куклы. Вообще ничего не надо, просто оставь нас в покое!
– Как же ты не понимаешь? – голосит он. – Я же люблю тебя! Я хочу, чтобы ты вернулась. Я обещаю ценить тебя и никогда не смотреть налево. Я тебе содержание подниму на десять процентов! Подарков тебе накуплю каких хочешь… Ну что мне сделать, Кристин?
– Пойди и повесься, – рычит Рафаэль за моей спиной.
Чувствую его руку на своем плече.
Он втаскивает меня в квартиру, прячет за своей широченной спиной, а потом и вовсе выскакивает, оставив меня в прихожей.
Морщусь от громко хлопнувшей двери. Потом слышу вопли Максима.
Ну что, похоже, Рафаэль опять погнал его по этажам…
Давидян бы ему всыпал, да я запретила без особой надобности махать кулаками. Чтобы этот жук, не дай бог, не пошел снимать побои.
Что делать с бывшим, не имею ни малейшего понятия. Приклеился как банный лист и отравляет жизнь. Хоть батюшку зови, чтобы он провел сеанс экзорцизма. Жаль, что такое на бывших не срабатывает.
Помог бы кто советом. Как его отвадить?
Глава 44. Тяжелая артиллерия
Кристина
Раф прижимает меня к себе в прихожей, целует в макушку. Потом отстраняется, внимательно заглядывает в лицо.
– Повтори, что ты не должна делать?
Послушно повторяю:
– Я не должна открывать Максиму дверь, пока тебя не будет. Также я не должна разговаривать с ним, брать что бы он там ни принес, хоть бриллианты.
– Молодец, – тянет Раф довольно. – А что ты должна делать, если вдруг почувствуешь опасность?
– Звонить твоему другу со второго этажа. Номер вбит, я не буду стесняться, правда позвоню.
– А что ты сделаешь, если не будешь справляться с пацанами, пока я в отъезде? – продолжает свой допрос он.
– Я позвоню твоей маме…
Говорю это и четко для себя понимаю – фигушки с маслом я ей позвоню. Кто так знакомится с матерью бойфренда? Здрасьте, я, горе-мать, не справилась с детьми Рафа. А не поможете ли вы мне? Ну глупость же, знакомиться с ней мне хочется как-то
по-другому, официально. Но его мать долго отдыхала в санатории, лечилась, и мы не успели.– Денег я тебе перевел, – гудит Раф с важным видом. – Холодильник забил, замок в ванной починил. У тебя всего должно быть достаточно. А теперь повтори, сколько раз в день ты должна мне писать?
Правильный ответ – не меньше десяти. Но я отвечаю по-другому, потому что уже немножко злюсь:
– Сколько получится, столько напишу. Ты уезжаешь всего на два дня, не переживай, все будет ок. И хватит разговаривать со мной как с ребенком.
– Ты не ребенок, – качает он головой. – Просто я чувствую за тебя ответственность и хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
Вот вроде бы ничего такого не сказал. Он мужик, и чувствовать ответственность для него – нормальное дело. Но так приятно…
Кто-то и вправду чувствует за меня ответственность.
Да не просто кто-то, а Раф!
Мне кажется, я потихоньку в него влюбляюсь.
Ой, что ж я себе вру-то! Себе-то зачем. Локомотив моих чувств к однокласснику мчит на полной скорости, и остановить его может разве что Великая Китайская стена. И то не факт.
Меня не раздражает даже то, что последние полчаса он только и делает, что раздает мне ценные указания о том, что делать, чего не делать. Хотя уезжает в командировку всего на двое суток. При этом он, как обычно, старается не в меру, будто без него тут случится апокалипсис, поэтому он всеми силами старается его предотвратить своими наказами.
– Кристина, подставь губы, как я люблю, – просит Раф.
Стандартная просьба, когда он уходит на работу или куда-то уезжает.
Уже привычно запрокидываю голову, складываю губы трубочкой. Жду…
И Раф обжигает мой рот поцелуем. Он втягивает мои губы в свои, ласкает их языком, просовывает его внутрь.
Меня накрывает волной ощущений, да так сильно, что подгибаются колени. Он – профи поцелуев, занятий любовью и вообще мой любимка. Как я без него жила, не имею ни малейшего представления.
Когда Раф от меня отстраняется, я уже сама не своя, удерживаюсь на ногах лишь благодаря тому, что он, как всегда, бдит, придерживает меня за талию.
– Ты магнит, Крис, – хрипит он.
Потом резко мотает головой из стороны в сторону, будто бы приходит в себя.
– Пойду, поцелую пацанов, – говорит он.
«Не иди!» – хочу прокричать. Ведь еще раннее утро и они спят. Но не кричу, разумеется, потому что ему надо попрощаться с собственными детьми.
Остаюсь ждать на пару с его чемоданом в прихожей.
Раф очень быстро возвращается, почему-то с виноватым видом.
– Крис, я их случайно разбудил, короче… Прости!
Он на пару секунд сжимает меня в объятиях и уходит, оставив в прихожей древесно-сандаловый аромат мужских духов.
– Тина, ты где? – слышу голос Артура из детской.
Пра-а-вильно… Их папаша сбежал, а мне воюй.
Ну ничего, я боец бывалый, повоюю. Точнее, продолжу учить близнецов созиданию. Семь утра – самое время, чтобы начать созидать.
Утро идет своим чередом.