Не жди меня, мама, хорошего сына

Матвей подошел к окну, глянул на пьедестал. На верхней ступеньке извивается в танце Марго, королева стриптиза с красивой лебединой шеей. Он уже знал, как ее зовут, знал, кто она такая, откуда взялась. Но так и не смог узнать, что эта мисс представляет собой в постели. Соблазнительная гордячка. Первое время она кормила его смутными обещаниями, в конце концов согласилась поужинать с ним, но позволила себя обнять только в танце. Какое у нее тело, сколько в нем огня…

Он дошел до того, что пообещал ей место старшего администратора в клубе, лишь бы затащить ее в постель. Не купилась. Сказала, что стриптиз — ее призвание и танцует она исключительно из любви к искусству; и ей все равно, есть у нее высокий покровитель или нет. Он мог бы выгнать ее из клуба, но ведь она другой найдет. Был еще один способ овладеть ею — силой, но Матвей не стал доводить дело до крайности. Не смог взять девушку мытьем, взялся за нее катаньем. Хочешь танцевать — танцуй, но не смей выходить к разгоряченным клиентам. Все танцовщицы могут стричь с мужиков купоны, превращать свои трусики в пальмы с листьями из денежных купюр, а Марго не может. Она раздевается чисто из любви к искусству, на голом окладе… И даже хорошо, что ей нельзя выходить к мужикам за подарками — не будут похотливые руки лапать ее роскошное тело…

— На Марго смотришь? — с плохо скрытой насмешкой спросил Сева.

— Не твое дело.

— Динамит?

— Еще слово, и я за себя не отвечаю.

Угроза подействовала на Севу лишь отчасти: он отошел на безопасное расстояние, но рот на защелку не закрыл.

— Все мы человеки, брат. Каждый может влюбиться.

— Это не про меня.

— Может, и Генчик так думал, когда Лизку кадрил…

— Ты чего меня лечишь? Ты суку эту найди!

— Ищем. И менты ищут.

— А если менты с бабками ее возьмут? Если камни у нее?

— Давай не будем гнать волну. Может, все в сейфе.

— Может, и в сейфе, — кивнул Матвей. И, немного подумав, добавил: — А если нет, как-нибудь выкрутимся…

— Не пропадем, — согласился Сева. — А впредь умней будем.

— Банк свой открыть надо, с депозитарием, чтобы все по уму…

Сева промолчал. И Матвей не стал лезть в дебри будущего. Сначала с настоящим надо было разобраться, а потом уже воздушные банки строить. Или раньше о своем банке надо было думать, а то через чужие деньги отмывали, за грабительские комиссионные…

— Нормально все будет, — успокаивая себя, сказал Матвей.

— Нормально, — кивнул Сева. — Расслабиться тебе надо… Хочешь, массажистку подгоню?

Идея Матвею понравилась.

— Подгони… Ленка Белая хорошо делает…

Сева ушел, вернулся только через час, один.

— И где тебя носило? — качнув пальцем опустевший бокал, недовольно спросил Матвей.

— Сюрпрайз! — расплылся в улыбке Сева. — Только не подумай, что я сильно настаивал. Сама согласилась…

Ему не понадобилось объяснять, о ком шла речь. В кабинет эффектной походкой от бедра вошла Марго. Шелковая прозрачная накидка, символический лифчик с блестками, едва выдерживающий натиск ее пышного бюста, высоко поднятые стринги, прозрачные туфли с оплеткой до колен. Тело у нее уже не мокрое, насухо протерто после выступления, но кожа сыроватая, волнующий запах пота, женского естества. Матвею это нравилось.

— И какого ты ее привел? — с притворным недовольством спросил он, чтобы сбить с Марго цену.

— Сама напросилась, — ухмыльнулся Сева.

— Ну, не сама… — пожала плечами девушка.

Глаза у нее чисто изумруд — и по цвету, и по силе притяжения. Матвей вдруг подумал, что из-за этих глаз можно потерять душу.

— Но я не против, — сказала она.

— Тогда в сад. В сад! — развеселился Сева.

Массажный стол находился в зимнем саду, возле фонтана, в окружении мраморных статуй древнегреческих богов и богинь. Грозный Зевс, красавчик Аполлон, крылатый Эрот в обнимку с полуголой Психеей, рядом рогатый Пан держит за руку его мать, обнаженную Афродиту… Красиво и помпезно. Одно время Матвей даже жалел, что у него на теле нет свободного места, чтобы наколоть на него весь этот пантеон…

Он разделся, лег на массажный стол. Марго накрыла простыней нижнюю часть его тела. Растерла спину ароматным маслом. Руки у нее легкие, теплые и возбуждающие. Наслаждение расслабило мышцы век, глаза закрылись сами по себе.

— Это, конечно, не мое дело, но что у вас на спине? — спросила Марго.

Ее журчащий голос убаюкивал сознание и будоражил плоть.

— Что может быть на спине? Спина.

— Нет, я про рисунок. Дракон, так живо написан…

— Кого сейчас драконом удивишь? На каждом углу рисуют…

— Рисуют. Но там китайские драконы. А этот какой-то другой…

— Угадала.

Истома проникла глубоко в тело, Матвею лень было выразить удивление.

— Японский дракон. Со мной японец один сидел, Якудза кликуха, спец по ирэдзуми…

— По чему?

— По ирэдзуми. Татуировка по-ихнему…

— Очень хорошо нарисовал. Грозно.

— Дракон у японцев — это сила, власть и мудрость. Если дракон на спине, значит, и в душе.

— А злость?

— Что злость? — вяло отозвался Матвей.

Марго разминала низ поясницы, так было приятно, что не хотелось шевелить языком.

— Дракон символизирует злость?

— Это ты о чем?

— Зачем вы меня в черном теле держите?

— Это наезд? — благодушно спросил он.

— Наезд? В смысле претензия? Да, претензия… Я теряю в деньгах из-за вас…

Будь на месте Марго другая девушка, Матвей бы даже не стал слушать этот вздор. Послал бы дуру куда подальше, и вся недолга.

— Но ты же танцуешь ради искусства, — злорадно усмехнулся он.

Похоже, не зря он оставил упрямую красотку без пряников.

— Искусство без денег — праздная иллюзия.

— Деньги нужны?

— Я не прошу у вас денег. Я хочу, чтобы вы разрешили мне их заработать.

— Ты поэтому и на массаж напросилась?

— Да.

— Мне на спину переворачиваться?

— Ну, если твердость духа на высоте… Погодите немного…

Она перестала массировать спину, как показалось Матвею, отошла от него в сторонку.

— Сейчас, сейчас… Можно!

Марго стояла рядом с Афродитой, такая же обнаженная, но более величественная в своей красоте. Матвей ощутил желание немедленно уподобиться Пану, взять ее за руку, которой она закрывала низ живота, уложить прямо на пол и… Но стоило ему подняться с массажного стола, как Марго пришла в движение, обогнула фонтан и скрылась в зарослях экзотических деревьев.

Матвей не стал ее преследовать, но связался со Стеллой и велел компенсировать ей упущенную прибыль. Он решил, что пяти тысяч евро ей будет достаточно, чтобы прочувствовать свою от него зависимость. Но табу на выход в зал он с нее не снял, не хотелось, чтобы ее лапали потные мужики…

Севу он встретил в бодром расположении духа.

— Как массажик? — с беззлобной подначкой спросил тот.

— Выше всякого… Девочка созрела.

— Отлично. Менты тоже созрели, — настраивая его на деловой лад, вставил Сева. — Охрану сняли.

— Когда? — взвелся Матвей.

— Полчаса назад.

— Тогда почему ты здесь?

— Выждать надо немного. Вдруг они вернутся. Да и ты занят был…

— Это не причина… Поехали.

Матвей должен был сам ехать на место. Во-первых, только он знал коды, если, конечно, не считать покойного Генчика. Во-вторых, если алмазы и деньги исчезли вместе с Лизой, он сам должен был в том убедиться. Расслабилась братва на вольных хлебах, разжирела, никому нельзя доверять…

Было уже три часа ночи, когда Матвей подъехал к дому на Первомайской. Дверь в подъезд нараспашку, консьержки нет и в помине. Надо было сразу для Генчика дом за городом покупать, в охраняемом поселке, трехметровым забором обносить. И чтобы никаких гражданских жен. Проститутку заказал, махнул и послал… Жил бы по такой схеме, не лежал бы сейчас в морге… Давно Матвей так не лажался, как сейчас… Но, может, деньги все-таки на месте?