(Не)желанная невеста повелителя драконов

Этот – уж точно не мой типаж. Однако некоторые из невест едва слюной не брызгают, с неприкрытым обожанием взирая на своего идола. Да, темный принц Пасканы тоже имеет немало поклонниц.

Стоило перевести взгляд на последнего кандидата, как сердце замерло от волнения. В душе тихо, словно филин в ночи, заворочалось странное чувство. Дыхание перехватило, во рту пересохло.

На меня в упор смотрели синие глаза с оттенком морской глубины. А их обладатель – мужчина с длинными волосами цвета спелого ореха, с могучим разворотом плеч, крепкой шеей, волевым подбородком, покрытым небрежной щетиной, придающей ему дерзкий шарм, – был чертовски красив. От него веяло свободой, независимостью, мощью. Он не был похож на принцев, от слова «совсем». Даже одеждой отличался: нарядную кольчугу перекрещивали ремешки из грубой кожи; низ длинного плаща распластался у подножия кресла; темные штаны небрежно заправлены в высокие сапоги со шнуровкой.

Стоило нашим взглядам встретиться, как я ощутила легкую, леденяще-свежую волну порывистого ветра. Хотя откуда, казалось бы, она могла здесь взяться – посреди душного тронного зала? Волна ударила мне в лицо, оставив на языке привкус сладкой, как после мороза, рябины.

Передо мной был герцог Керрилон.

Первый драконорожденный со времен древних.

Правитель Стиаи.

Повелитель драконов.

И тот, кого я должна убить.

Глава 2. Кто бы мог подумать, что арки невинности в этом мире кусаются!

Убить герцога Керрилона – таково условие тайного эрийского общества. Если выполню, меня ждет счастливое возвращение домой и воссоединение с семьей, а еще – нас оставят в покое.

Честно сказать, плевать я хотела на их условия и обещания, если бы они касались только меня, но нет же… Эти мерзавцы угрожали моей сестре, держали нож у горла. Никогда не забуду ужас, плещущийся в ее глазах. Надрывные всхлипы, слезы, льющиеся рекой, мольба отпустить нас – все это засело глубоко в душе, не вырвать клещами.

Если б я тогда не согласилась пойти с ними, одному богу известно, что с нами сделали бы.

Так что напрашивается один-единственный вывод: тайному обществу верить нельзя. Абсолютно. Ни при каких условиях. Это сборище религиозных фанатиков заботится лишь о своей выгоде, а кто встанет у них на пути, того растопчут, как букашку, и глазом не моргнут.

Кстати сказать, они верят, что по моим венам струится кровь их покойной королевы. Я – ее пра-пра-пра-а-а-внучка. И только я обладаю силой, способной противостоять магии драконорожденных.

Тайное общество жаждет стереть бедных драконов с лица Эльгота. Но увы, не могут. А тому виной – герцог Керрилон. Могущественный, умный и расчетливый. Правителем его избрал народ, наряду с советом старейшин.

Такого лидера простыми методами не свергнуть с трона. Для этого обществу понадобилась я. Фанатики верят, что, избавившись от герцога, смогут истребить остальных драконов. И в скором времени эрийцы будут править Эльготом единовластно, как когда-то при жизни своей королевы.

Однако у меня нет желания им помогать. Более того, я решила идти своим путем. Можно сказать, напролом. А что из этого получится, не знает никто.

Буду надеяться, что землянок на Эльготе ждет удача. Хотя до сего момента все, что со мной произошло, доказывает обратное.

Но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское!

Тем временем невесты друг за дружкой, словно лебеди по озеру, подплывали к белой арке, увитой лианами с виноградными гроздьями – спелыми, наливными, багровыми. От их аппетитного вида аж слюна набегала.

Это наше первое испытание – арка невинности.

Глашатай – крепкий подтянутый мужичок в красно-белом фраке с аккуратно прилизанными набок рыжими волосами – поправил съехавшие на кончик носа круглые очки и объявил имя следующей участницы.

Девушка заметно волновалась: испуганные глаза бегали по залу; губы были искусаны чуть ли не в кровь; дрожащие пальцы терзали подол пышной юбки.

Подойдя к арке, она неуверенно сорвала виноградинку. Замерла, задумчиво уставившись на нее, а потом медленно, как будто от этого зависела ее жизнь, положила ягоду в рот и еще медленнее принялась жевать. При этом ее глаза были выпучены, как у испуганного лемура.

Мне, да и, в принципе, всем, кто был в курсе правил отбора, была ясна причина такого поведения: девушка боялась позора, который вот-вот свалится на ее глупую голову. И Иванушке-дурачку понятно, что не стоит топтаться под аркой невинности, если ты ее, эту невинность, потеряла.

Родители небось держали дочурку в ежовых рукавицах, вот она и не созналась, что уже не девственница. И зря – уж лучше опозориться перед семьей, нежели на глазах у представителей знати из нескольких государств.

Глашатай, стоявший по другую сторону арки, жестом руки, облаченной в белую перчатку, приказал девушке двигаться вперед. Бедняжка сглотнула, снова помедлила, но потом с опаской, как преступник на виселицу, сделала шаг.

Как только она оказалась под аркой, лианы ожили и, подобно змеям в прыжке, накинулись на свою жертву! По залу разнесся ее истошный крик. Ошеломленные зрители в один голос охнули, и среди всего этого шума прорезался детский плач.

Глашатай времени не терял: с непроницаемым выражением лица и со скоростью молнии он обошел арку и стал вытягивать вопящую девицу из паутины лиан. Гибкие стебли, словно по команде, отпустили страдалицу и расползлись по своим местам.

Невеста была красна как спелый помидор. Широко распахнутые глаза налились слезами. К ней уже бежала ее мать, путаясь в длинном подоле юбки.

Все это выглядело как чисто отработанный актерами спектакль. Ей-богу, столько драматизма вокруг! Зал шумит, невесты взахлеб обсуждают друг с дружкой случившееся, даже император с императрицей поднялись со своих мест, чтобы лучше разглядеть, что там такое творится. И только высокородные холостяки, ради которых все здесь собрались, оставались невозмутимыми – по-прежнему, как мумии, восседали на балконе в своих роскошных креслах.

Наконец мать и ее разрыдавшаяся дочка покинули зал, гости успокоились, невесты умолкли, перестали шуршать пышными юбками платьев, и по помещению вновь полилась причудливая мелодия оркестра. Глашатай пригласил следующую претендентку.

Я наблюдала, как с легкостью балерины невеста проплывает под артефактом невинности, и молилась всем богам Эльгота, каких только знала, чтобы и у меня получилось так же беззаботно и с ангельской улыбкой пройти это проклятое испытание. Сердце запертой в клетке пташкой трепетало в груди и не давало спокойно дышать. В голове всплыли давнишние воспоминания.

Несколько лет назад мы с компанией ребят поехали отдыхать на море – отметить окончание семестра. И так вышло, что нам в ночном клубе подмешали что-то в коктейли. Утром я проснулась с острой мигренью и с Лешкой в одной постели. Оба ничегошеньки не помнили о прошедшей ночи.

Вот так, в полнейшей неизвестности – девственница или нет, – я проживала свою студенческую жизнь. Если уж быть до конца откровенной, не придавала тому инциденту никакого значения. Потому что верила, что непременно встречу свою половинку, и такие мелочи, как моя невинность, не будут стоять на пути нашего счастья!