Не живи уныло !

среза от шеи полицейского, неизвестный провел рукой по его

одежде, выдернул пистолет, который Кейт, как большинство его

коллег, держал сзади за поясом. В кармане на груди, у него

был второй пистолет и Кейт не запаниковал.

Теперь он мог осторожно обернуться.

Высокого роста, светлолицый. Половину лица закрывали

темные очки. Юджин Кейт видел этого человека впервые.

В это время Биатрис открыла глаза...

Пронзительный вопль ее потонул в царившем вокруг грохоте, в криках посетителей, висевших в этот момент в воздухе вниз головой в "торнадо" и "дискавери"...

– Shut up!
– "Заткнись!" - Киллер перевел пистолет с Юджина на Биатрис.
– Keep silence!
– "Молчи!" - он испытывал дефицит английских слов.

Теперь он держал на мушке Биатрис. Чтобы не кричать, она обеими ладонями зажала себе рот. Юджин отпустил ее, чтобы освободить руки.

– Пелефон!
– приказал киллер. Он показал на боковой прилавок.

Юджин положил мобильник, и киллер тут же взял его свободной

рукой . Затем он показал стволом на второй выход из "Луна-Парка", у которого стояла машина.

– Forward...

Кейт оглянулся. Это была "дайатсу". За рулем сидел Дани Алон. Видимо, бывший полицейский и указал на него киллеру.

Внезапно у прилавка с телевизорами закричали. Тут неожиданно увидели человека с пистолетом. Поняли, что происходит. Биатрис хотела бежать. Но киллер направил ствол Юджину в лицо и внимательно следил за ней.

– Forward...

Биатрис послушно сделала несколько шагов к машине. Киллер снова шевельнул стволом, теперь он уже приказывал Кейту:

– Tu the car!

"В машину!"

Кейта я не встретил, хотя прошел весь "Луна-парк".

Площадь атракционов оказалась не особенно велика. Весь

обслуживающий перонал - человек двадцать - были похожи один

на другого, как если бы родились от одной американской мамы

– беспородной, скуластой, с серыми глазами.

Дети получились именно такие - подчеркнуто бесцветные,

на одно лицо - в одинаково вылинявших майках, шортах,

обрезанных джинсах.

Кроме трех-четырех атракционов с кувырканием на высоте,

ничего особенного устроители не привезли.

Можно было попытаться выигать один из телевизоров, которыми были забиты полки киоска, у которого я остановился. С выигрышами дело тут обстояло плохо. Накинуть кольцо на столбик было совершенно невозможно. Я заметил, как человек из обслуги - видимо, старший - приказал другому убрать под стойку одно из колец, которое показалось ему чуть-чуть шире в диаметре...

И в этот момент я услышал крик.Он раздался очень близко. Я заглянул в темноту.

Юджин Кейт стоял ко мне спиной.

От него по направлению к выходу из "Луна-парк" уходила Биатрис - она уже не кричала, только судорожно, обеими руками, закрывала себе рот. Чуть сбоку возник мужчина - высокий, в темных очках, закрывавших верхнюю половину лица очках. Он держал Кейта на мушке...

Пролетавший над нами вагон-клетка с орущей молодежью швырнул в нашу сторону косой отблеск огней. Мне бросилась в глаза белесость щек террориста, они словно были покрыты светлым пушком. Сам он показался мне гибким, натянутым, как лук. Верхнюю губу его рассекал небольшой шрам. Казалось, человек улыбался.

Я узнал его. Это был Кадет.

Киллер держал Кейта на мушке...

– Стой!
– крикнул я по-русски. Рванул из-за пояса "Беретту".

Оружие я получил именно на такой случай. Но стрелять было нельзя вокруг стояли люди. Российской милиции не разрешено применять огнестрельное оружие в толпе. Насчет израильской полиции я не знал...

Зато у киллеров во всем мире с этим не было проблем.

Кадет чуть повернул руку с пистолетом. Теперь мушка была

где-то в средине, между Кейтом и мной.

Какой-то израильтянин сунулся в темноту и теперь застыл,

открыв рот: - Ма кара?!
– "Что случилось?!"

– Яв адарик!
– крикнул я ему.

Он ничего не понял. Да и не мог понять. Фраза всплыла из самой глубины памяти. Все перемешалось. Это был цыганский язык, который я учил когда-то очень давно будучи опером по борьбе скражами крупного рогатого скота...

Я просил помощи...

Кейт воспользовался мгновением, прыгнул за прилавок, на

который накидывали кольца. И в ту же секунду киллер оставил Кейта, бросился к "дайатсу", которую я вначале не заметил...

Я еще мог бы его догнать, если бы неожиданно сам не ока

зался на мушке. На меня смотрел другой черный ствол. Его нацелил парень из Днепра - секьюрити, который перекинулся со мной несколькими словами на входе.

Мой бывший соотечественник держал ствол - как не держат

у нас - двумя руками...

– Клади пистолет на землю перед собой. Чуть что -сразу стреляю... Приказал он на русском.

"Дайатсу" отъехала на наших глазах. Я нагнулся, положил "Беретту" на асфальт. Кадет помахал мне рукой из машины.

– Привет!
– Нас было трое - я, он и охранник из Днепра - говорившие по-русски.

К глубины парка к нам уже бежали полицейские. Израильтянин, к которому я обратился по-цыгански, меня понял. Вызвал помощь. Он бы взял в толк даже обратись я к нему на суахили.

– Теперь руки за голову...
– скомандовал мне секьюрити.

Я поднял руки. Неизвестно, чтобы еще сделал бы со мной хлопец из братского Днепропетровска, но Юджин Кейт с хода снял меня с

крючка. Что-то крикнул. Я заметил жест хлопца. Понял, что могу

поднять пистолет...

"Дайатсу" с заложницей и киллером, с Дани Алоном за рулем уже

гнала прочь от стадиона. Народ шарахался по сторонам.

Мы побежали к мотоциклу.

– Пелефон!
– крикнул Кейт.

Я передал ему его сотовый. На бегу он связался со своими.

Данни Алон и Кадет могли избрать любой маршрут и даже припарковаться тут же, у стадиона, - мы не могли осмотреть весь транспорт стоявший вдоль улиц вокруг. "Дайатсу" словно растворилась среди многих десятков других машин.