Не знаешь, что найдешь...

– Входите, входите. Вы как раз вовремя.

– Вовремя к чему? – спросил ее Леон, входя в дверь и пропуская Кэсси вперед.

– К обеду, – ответила Долорес через плечо, шествуя красивой походкой через холл в гостиную. – Поставь еще две тарелки, дорогой! – крикнула она. – И возьми, пожалуйста, бумажные. Я не хочу мыть посуду целый день.

Леон и Кэсси догнали ее только в гостиной. Долорес, раскинув руки, обвела взглядом комнату.

– Ну, что скажете?

Кэсси никогда не видела такого красивого дома. Ковры, мебель и стены большого прохладного зала были в розовых, бирюзовых и кремовых тонах. На тяжелых деревянных столах стояли большие лампы, основания которых напоминали керамические вазы. На потолке лениво вращался вентилятор. Одну стену занимал камин из белого кирпича. Над ним висело красивое зеркало в медной чеканной оправе. По бокам его украшали канделябры. Повсюду, на столах и на камине, стояли букеты цветов. Перед камином тоже красовалась огромная корзина с цветами.

– Тебе не следовало этого делать! – воскликнул Леон.

В эту минуту в двери слева появился Каттер Паттерсон. На нем были темно-синие джинсы, белая рубашка с длинными рукавами и черный галстук. Это был довольно полный мужчина, на вид старше Леона, со светлыми, посеребренными сединой волосами. Овал лица у него был слишком округлым, и классически красивым назвать его было трудно. Но в целом этот человек с острым взглядом умных карих глаз располагал к себе. Каттер улыбался.

– Вы надеялись устроить свадьбу безо всякой суеты? Разве Долорес может упустить возможность походить по магазинам? Сегодня утром она была в Эль-Пасо еще до того, как они открылись. По-моему, она скупила все цветы в городе. Давно моя жена так не развлекалась.

– У меня для вас удивительный свадебный подарок! – воскликнула Долорес. – Набор тарелок, изготовленных индейцами... правда, не помню где. Пойдемте, я покажу вам. Я собиралась завернуть их, но теперь нет смысла, вы уже о них знаете.

Все пошли на кухню. Большая коробка с посудой стояла на столе. Тарелки были тяжелыми, цвета красного кирпича и украшены узким желтым кольцом посередине и широким бирюзовым ободком по краю. Кэсси они сразу же понравились. У нее никогда не было целого набора тарелок. В восторге она взяла одну в руки и прижала ее к груди. В глазах появились слезы.

– Спасибо вам, – от души поблагодарил Леон, обнимая Кэсси за плечи.

– Спасибо большое, – сказала Кэсси, всхлипывая.

– Дорогая, – ответила Долорес, – я так люблю делать подарки! По-моему, я только и делаю, что все время что-нибудь покупаю.

– Наверное, поэтому вы дружите с Леоном, – заметила Кэсси. – Сегодня утром он потратил уйму денег. Они утекли как вода.

Долорес удивленно выгнула брови.

– Поразительно!

– Да, – сказал Леон. – Я и себе купил пару джинсов, специально для свадьбы. Где у вас тут крахмал? Я должен красиво выглядеть.

Долорес показала в сторону раздвигающихся дверей:

– Вон там найдешь все, что тебе нужно. А крахмал у меня постоянно наготове, – сказала она, уже обращаясь к Кэсси. – Банкир каждый день должен выглядеть наилучшим образом.

– А зачем нужен крахмал? – с недоумением спросила Кэсси.

Долорес удивилась:

– Как, вы не знаете? Чтобы джинсы стали жесткими и на них держались стрелки.

Кэсси посмотрела на джинсы в руках у Леона.

– Но они и так жесткие.

Долорес сложила руки и выгнула брови.

– Дорогая, ковбои считают, что джинсы должны быть до такой степени жесткими, чтобы в них было трудно передвигаться. – Она распрямила грудь и похлопала себя по плоскому животу. – Лично я люблю джинсы за то, что они держат тебя в форме. – Она окинула взглядом Кэсси. – Но вас, наверное, пока не волнует эта проблема?

– Еще как волнует! – отвечала Кэсси.

Долорес просияла.

– Я знала, что мы будем друзьями.

Обе засмеялись, а Леон пошел крахмалить джинсы. Долорес, усевшись за стол, пригласила Кэсси сесть рядом. Каттер занялся приготовлением жареного бекона и бутербродов с сыром, что было довольно просто сделать с помощью гриля. О кулинарном искусстве говорить не приходилось. Долорес расспрашивала Кэсси обо всем без церемоний, а та отвечала ей как можно осторожнее. Спустя несколько минут она рассказала ей все, что могла, в том числе историю второго брака отца.

Когда Кэсси закончила свой рассказ, Долорес, поправив волосы, фыркнула:

– Старый развратник! Связался с семнадцатилетней девчонкой!

Кэсси покачала головой.

– Марлин тоже тихоней не назовешь. Хотя я не понимаю, как это она позарилась на моего отца. Он ведь такой пьяница!

– Может быть, она оставит его, как только подвернется что-нибудь получше, – предположила Долорес.

– Мне кажется, совсем наоборот. Никогда не могла понять, но женщины так и вьются вокруг него.

– Очень похоже на Каттера, – пробормотала Долорес, не зная, что муж стоит прямо за ее спиной. Кэсси округлила глаза. Долорес, махнув рукой, продолжала: – Нет, поймите меня правильно. Он не бегает за женщинами, но они прямо-таки виснут на нем. Да, ничто не делает мужчину столь привлекательным, как деньги. Леон же, судя по всему, в них не нуждается. Как же вы встретились?

Лицо у Кэсси вспыхнуло:

– Мы...

– Я дал объявление, – признался Леон, встав у Кэсси за спиной. Поспешно обернувшись, она посмотрела на него умоляющим взглядом. Леон невозмутимо пожал плечами и перевел взгляд на Каттера. – Я дал объявление, – спокойно повторил он, – в журнале по коневодству. Его читают в Западной Вирджинии. Этот номер попал в руки подруге Кэсси, и она ответила мне от ее имени. И убедила Кэсси написать мне. Мы переписывались несколько месяцев, а потом я пригласил ее сюда погостить. Теперь же мы решили, что гостья станет полноправной хозяйкой в доме. – Леон вновь посмотрел на Кэсси. – Все получилось как нельзя лучше. – Он улыбнулся. Эта улыбка, предназначенная только Кэсси, обещая очень многое, вызвала в ней и благодарность, и любовь.

Кэсси поднялась и подошла к Леону. Обняв его за талию, она уткнулась ему в плечо, а он крепко стиснул ее, прижавшись щекой к ее голове. Ни один из них не видел, как переглянулись Каттер и Долорес. В глазах у них были надежда и обеспокоенность.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Кэсси надела свадебный наряд задолго до начала церемонии. Пройдя в гостиную, она переходила от букета к букету, наслаждаясь экзотическими ароматами и стараясь отогнать от себя дурные предчувствия. Кэсси не тревожилась по поводу своего замужества. Ее мучила мысль о том, что она лжет. Она обещала мальчикам дом, и обещание нужно выполнить. Ведь именно затем она приехала в Техас, но это было главным только в самом начале. Поверит ли ей Леон? Не лучше ли так и оставить его в неведении? Лучше жить всю жизнь с ощущением вины, чем разочаровать его. И все же Кэсси решила больше не скрытничать. Но случилось так, что она, подойдя ближе к холлу, услышала обрывки разговора, после чего ей стало немного легче. Судя по тому, о чем говорили Леон и Каттер, у Леона тоже имелись свои секреты, он тоже был с ней не до конца откровенен.

– Тебе не кажется, что ты должен по крайней мере им позвонить? – спросил Каттер.

– Нет, – последовал ответ Леона. – Они и сами скоро обо всем узнают. Мне хочется побыть с ней какое-то время наедине, прежде чем они обрушатся на нас. Я же не многого хочу, так ведь?

– Но они – твоя семья. Твоя мать, как никто другой, имеет право знать, что ты женился.

– Я не нуждаюсь ни в чьем разрешении на женитьбу! Ни матери, ни кого-либо еще.

– Ты имеешь в виду Дэйла? – тихо спросил Каттер.

– Дэйл не удержит меня, – сказал Леон с подчеркнутым спокойствием.

– Но он другого мнения. Как-никак он твой старший брат, и его обязанность – следить за тем, чтобы ты не натворил...

– У него ничего не получится. – Кэсси слышала раздражение в голосе Леона. – Я сам себе хозяин и поступлю так, как хочется мне, включая и женитьбу. Для меня не имеет ни малейшего значения, что думает или говорит Дэйл.

– А Кэсси?

– Ты ведь знаешь, что он станет говорить по этому поводу. И ты думаешь, я позволю ему высказаться перед ней? Каттер, я поступлю с ним, как считаю нужным, да и маме это пойдет на пользу.