Неандертальский параллакс. Гоминиды

Адекор тоже был очень расстроен. Несколько раз за утро он начинал плакать. Не стенать, не причитать – просто плакать, иногда даже не осознавая этого, пока горячая капля не упадёт на руку.

Спасательные команды обшарили всю шахту, но не нашли никаких следов Понтера. С помощью портативного оборудования пытались поймать сигнал его компаньона, но никаких сигналов не было. Люди с собаками обошли всю шахту штольню за штольней, пытаясь уловить запах человека, который, возможно, лежал без сознания в каком-нибудь неприметном закутке.

Это тоже ничего не дало. Понтер исчез полностью и бесследно.

Адекор поёрзал в своём кресле. Оно было сделано из сосновых досок; спинка расширялась кверху, подлокотники широкие и плоские, на них очень удобно ставить питьевую тубу. Несомненно, это была очень полезная вещь. Его создательница – имя Адекор забыл, но оно было выжжено на задней стороне спинки – наверняка считала, что вносит достаточный вклад в жизнь сообщества. Людям нужна мебель; у Адекора были стол и два шкафа, сделанные той же самой мебельщицей.

Но каков будет вклад Адекора, если Понтера не станет? В их паре главным был Понтер; Адекор это признавал и принимал. Какой вклад он сможет внести без Понтера, дорогого, милого Понтера?

Их проект квантового компьютера мёртв, это Адекору было ясно. Без Понтера у него одного ничего не получится. Другие подобные проекты – женская группа на континенте Эвсой, и ещё одна, мужская, на западном побережье этого континента – продолжат работы по своим планам. Он пожелает им удачи, но, хотя и будет с интересом читать их отчёты, какая-то его часть будет всё время жалеть, что не они с Понтером достигли того или иного прорыва.

Осины и берёзы образовывали над верандой тенистый полог; среди мха у подножия деревьев цвели белые триллиумы. Мимо пробежал бурундук; откуда-то донеслась дробь дятла. Адекор дышал полной грудью, вдыхая пыльцу вместе с запахами земли и природы.

Послышался звук чьих-то шагов. Иногда крупные животные подходили близко к дому даже среди бела дня, хотя…

Внезапно из задней двери выскочила Пабо. Значит, она тоже заметила визитёра. Адекор раздул ноздри. Это был человек. Мужчина.

Неужели это…?

Пабо жалобно заскулила. Человек вышел из-за угла.

Не Понтер. Конечно, не он.

Сердце Адекора сжалось. Пабо ушла обратно в дом, снова к передней двери, продолжать своё бдение.

– Здравый день, – поздоровался Адекор с мужчиной, взошедшим на веранду. Он его не знал: коренастый, с рыжеватыми волосами. Он был одет в свободную синюю рубаху и серые штаны.

– Ваше имя Адекор Халд, и вы проживаете здесь, на Окраине Салдака?

– Первое верно, – ответил Адекор, – второе очевидно.

Визитёр поднял левую руку, обратив внутреннюю часть запястья к Адекору: по-видимому, хотел что-то передать на его компаньон.

Адекор кивнул и выдвинул штырёк на своём компаньоне. Увидел, как его экран вспыхнул, принимая данные. Он ожидал, что это будет рекомендательное письмо, что мужчина – приехавший в город дальний родственник или ремесленник, ищущий работу и предъявляющий рекомендации. Адекор мог легко стереть эту информацию, если она не представляет интереса.

– Адекор Халд, – произнёс визитёр, – в мои обязанности входит проинформировать вас о том, что Даклар Болбай, действуя в качестве табанта несовершеннолетних Жасмель Кет и Мегамег Бек, обвиняет вас в убийстве их отца, Понтера Боддета.

– Что? – вскинулся Адекор. – Вы шутите?

– Нет, не шучу.

– Но Даклар – партнёрша Класт. В смысле была. Она знает меня целую вечность.

– Тем не менее, – сказал мужчина. – Пожалуйста, обратите ко мне своё запястье, чтобы я мог убедиться в том, что все нужные документы были приняты.

Ошеломлённый Адекор подчинился. Мужчина лишь скользнул взглядом по дисплею, на котором светилась надпись «Болбай обвиняет Халда, передача завершена», потом снова посмотрел на Адекора. – Будет доосларм басадларм, – старинное понятие, буквально означающее «малый спрос перед большим спросом», – в ходе которого выяснится, предстанете ли вы за это преступление перед трибуналом.

– Преступления не было! – Внутри Адекора вскипала ярость. – Понтер пропал. Он может быть мёртв, я это допускаю, – но в результате несчастного случая.

Мужчина пропустил его слова мимо ушей.

– Вы вольны выбрать лицо, которое будет говорить от вашего имени. Доосларм басадларм состоится завтра утром.

– Завтра! – Адекор ощутил, как сжимаются его кулаки. – Это смешно!

– Медлящее правосудие – не правосудие вовсе, – изрёк мужчина и ушёл.

Глава 10

Мэри хотелось кофе. Она соскользнула со своей односпальной кровати, доковыляла до кухни и запустила кофеварку. Потом вошла в гостиную и нажала кнопку воспроизведения на автоответчике, старом, надёжном, серебристо-чёрном «Панасонике», в котором всегда что-то громко брякало, когда он начинал и завершал перемотку ленты.

– Четыре новых сообщения, – объявил холодный, лишённый всякого выражения мужской голос; включилось воспроизведение.

– Привет, сестрёнка, это Кристина. Я просто обязана рассказать тебе о новом парне, с которым встречаюсь, – на работе познакомилась. Да я знаю, знаю, ты всегда говоришь, что нельзя ни с кем заводить шашни на работе, но он правда такой прекрасный и такой весёлый. Клянусь, сестрёнка, это настоящая находка!

Настоящая находка, – подумала Мэри. – Боже ж ты мой, ещё одна.

Механический голос произнёс: «Пятница, 21:04». В Сакраменто это седьмой час вечера; Кристина, должно быть, позвонила сразу же, как только вернулась с работы домой.

– Привет, Мэри, это Роз. Целую вечность тебя не видела. Давай поужинаем, а? У вас в Йорке нет «Блюбери-Хилл»? А то тот, что рядом со мной, закрылся. Я тут всё разгребу, и пойдём, хорошо? Сейчас тебя всё равно нет дома – надеюсь, хорошо проводишь время, что бы там ни делала.

Механический голос: «Пятница, 21:33».

Господи, подумала Мэри. Это же как раз тогда, когда… когда…

Она закрыла глаза.

Началось следующее сообщение.

– Профессор Воган? – произнёс голос с ямайским акцентом. – Это квартира профессора генетики Мэри Воган? Я прошу прощения, если звоню не туда, и за то, что звоню так поздно; я пытался звонить в кампус Йоркского на случай, если вы ещё на работе, но попал на голосовую почту. Я заставил справочное дать мне телефоны всех М. Воган в Ричмонд-Хилле – в статье, которую я нашёл в Интернете, было сказано, что вы там живёте. – Сообщение на её автоответчике говорило лишь «Это Мэри», но звонящего, похоже, вдохновило и это. – Так вот. Я надеюсь, меня не разъединят прямо сейчас. Меня зовут Рубен Монтего, я врач, работаю на компанию «Инко» на шахте «Крейгтон» в Садбери. Я не знаю, видели ли вы уже новости, но мы нашли… – Он сделал паузу, и Мэри это показалось странным – до этого места он тараторил непрерывно. – В общем, если вы не видели новостей, то скажем так: мы нашли нечто, что посчитали неандертальцем в, так сказать, прекрасном состоянии.