Неангелы

– Кира приходила, - подтвердил он. Все стало понятно, и причина его невменяемости, и пустота во взгляде, и то, что он решил поговорить со мной. – Видишь, до чего довела меня безумная любовь к одной женщине? Во всем, что я делал, виновата эта безумная зависимость. Ради того, чтобы вернуть её, я сотворил много зла. Не ради власти, не ради Ассоциации – это неважно. Важна только она, так я думал. Увы, ошибался, - отец замолчал на несколько секунд, чтобы перевести дух, - не повторяй моих ошибок, сын. Не позволяй себе так любить, быть зависимым от одной женщины. Не делай её центром своего мира, видишь, куда это привело меня.

Самая нелепая попытка переложить вину на кого-то другого, что мне довелось видеть. Сам убегает от ответственности, а потом решает научить меня жить. Нелепый дурак. Не знает ничего про меня, про Арину и никогда не узнает, зато как бодро делает выводы. Хочется разбить ему лицо, но я сдерживаюсь. Жизнь его итак уже побила.

– Винить других в своих ошибках – низко, перекладывать ответственность за собственную глупость на плечи любимых – подло. А теперь давай решим раз и навсегда. Это наша с Ариной жизнь и наша история. Мы проживем ее так, как считаем нужным и допишем до конца, – мне пришлось остановить поток слов, чтобы вдохнуть, - И знаешь? Я сделаю всё возможное, чтобы это был хэппи-энд.

– Как знаешь, - удивительно, но отец не стал со мной спорить, - ты уже растоптал меня, показал, что сильнее. Я хочу попросит тебя не обижать Машу, она не хотела шпионить. Её заставили.

– Ты? – это был перебор. Он и сюда влез, пробрался почти в самое сердце моей личной жизни.

– Жизнь, - усмехнулся отец и отчего-то воспрял духом. Понял, видимо, что обладает информацией, которую я не знаю. Сейчас правда сама плыла ко мне в руки, но я почему-то боялся её принять. Вряд ли отец вызвал к себе сына-предателя, чтобы рассказать милую историю о его подставной невесте. За этим кроется что-то большее.

– Говори точнее, у меня нет времени вытягивать из тебя правду по одному слову в час, - я начинал злиться. Сказал один - говори два. Тянет и тянет. Невозможно.

– Она умирает, Кирилл.

– Кто? – не понял я, как-то быстро Ярослав переключился с Маши на кого-то другого. Стоп.

– Маша умирает. Удивлен? Это была моя самая гениальная идея. Они, там наверху, сказали тебе, что я искал методы сдержать твою силу? Так вот, я его нашел. Маша. Я привязал её к тебе, как паразита, чтобы сохранить ей жизнь и оттянуть у тебя часть силы.

– Что сделать?

– Оттянуть часть силы. Я подозревал, что рано или поздно Творец призовет тебя. Подобных Мыслителей на земле не рождалось, в свое время я перелопатил все архивы, узнал все, что только мог о феноменально сильных мыслетворцах. Так вот, таких нет было, - он слегка прищурил глаза, словно пытался разглядеть смятение в моей душе. – Оставался только один вариант, ты уже не Мыслитель, а что-то большее и рано или поздно, либо уничтожишь нас, либо отправишься к Творцу. В попытке спасти всех нас от потенциальной опасности, я искал способ замедлить развитие твоей силы. Вариантов не было до тех пор, пока арабские Целители не нашли способ продлить жизнь умирающим от неизлечимых болезней. Они предложили связать больного и здорового человека, в два раза сократив потенциал последнего. Я проделал то же самое с тобой. Маша мне помогла. Можешь уточнить в лазарете, как называется её болезнь. Сейчас уже не вспомню, но стоит тебе исчезнуть на несколько дней, лишить Машу возможности прикасаться к тебе, она вновь начинает прогрессировать: причиняет нестерпимую боль и ведет к смерти. Ты – её единственное лекарство.

Мир вокруг нас словно начал вращаться с бешеной скоростью. Стол, стулья, я и отец стояли на месте. Всё остальное поплыло перед глазами. Разумеется, я не питал надежд по поводу честности отца и гуманности его методов, но такой жестокий шаг предсказать был не в силах. Чем он был мотивирован? Страхом? Болью? Разве это имеет сейчас значение?

– Стоило ей хоть слово тебе сказать или отказаться от своей шпионской деятельности, как я мгновенно разорвал бы вашу связь, выслал её подальше от тебя и через несколько дней. Пуф. Маши больше нет, - он явно наслаждался произведенным эффектом, а я судорожно сжимал и разжимал кулаки. Больше всего мне хотелось сейчас набить ему морду. Без помощи силы, просто вмазать, как редкостной сволочи.

– Ты хоть сам понимаешь, насколько это мерзко? Все, что ты делал. Пытаться убить невинную девушку, Учителя, изводить собственную жену, подделывать послания, шантажировать людей, - меня колотило, как в лихорадке. Лоб стал влажным, прохладная капля неприятно щекотала висок.

– А ты представляешь, как больно видеть их счастье и понимать, что этот ребенок навсегда привязал самого важного для тебя человека к Дмитриеву, этому идиоту, который никогда не ценил ничего, кроме власти. К этому пауку, который своими мерзкими отвратительными лапками прикасается к её коже? И она, о, она улыбается ему, - его взгляд сделался стеклянным, он словно смотрел в прошлое, - гладит свой округлившийся живот. Ты понимаешь, что отдал бы все на свете, чтобы этот ребенок был твоим. А дома тебе ждет жена-истеричка, чуть что впадающая в лихорадку и сын, который связал тебя с ней. От неправильности всего этого сердце рвется на части, и ты решаешь во чтобы то ни стало дождаться конца проекта и вернуть все на места. Освободить Киру от всего этого. От мужа, от ребенка и вновь вернуть в твою жизнь. Сделать все правильно.

Я тряс его за плечи, но он продолжал свой безумный лепет. Что с ним сделали? Или он сам это с собой сделал? Когда-то я читал, что Мыслитель в отчаянии может сам себя загнать в тюрьму разума. Кажется, это он. Тот самый феномен.

Я вызвал охрану и попросил пригласить Целителей. Внезапно, взгляд отца прояснился:

– Интересно, сможешь ли ты наслаждаться жизнью с Ариной, зная, что где-то умирает Маша? Замечу, тебя не было в лагере несколько дней…

Снова внутри зрачка только стекло и тихий, едва слышный лепет, слетающий с губ. Больше его судьба меня не интересовала, теперь это дело целителей. Я сорвался с места и умчался в госпиталь.

***

Лера и Жанна скрасили мой день. Впервые за долго время я чувствовала себя отдохнувшей, свободной и совершенно счастливой. Мы пили чай, уничтожали стратегический запас пирожных Клима и обсуждали события прошлой ночи. Разумеется, всё мы Лере не рассказали, зная её неумение хранить секреты, но романтическую историю про спасения меня из Тюрьмы разума она теперь знала.

– И что? Он принес тебя сюда? –подруга явно хотела продолжения истории.

– Не знаю. Я уснула, пока мы летели над пропастью.

Тут Жанна не выдержала и рассмеялась.

– Ты серьезно уснула? Шикарно! А мы там сидели и фантазировали, разрушите вы дом или нет. Клим проспорил мне стольник, - она достала смартфон и увлеченно принялась набирать сообщение. Что-то мне подсказывало, что там установлена та же программа для быстрой связи, что и у меня.

Я поддалась веселью Жанны, пряча покрасневшее лицо в ладонях. Уверена, фантазия у Клима, что надо. Картинку он им, должно быть, нарисовал наилучшим образом, а тут такое разочарование.

Как же здорово сидеть вот так с подругами на кухне и болтать о пустяках. За подобными разговорами и прошел весь день, Кирилл пока не появлялся, как и остальные члены команды. Когда за окном начало темнеть, я стала все чаще поглядывать на дверь, а подруги засобирались домой.

– Может, с нами? – спросила Лера, натягивая на голову толстую вязаную шапку.

– Не говори глупостей, конечно, она не пойдет! - Жанна схватила подругу за локоть и вытащила из дома, громко хлопнув дверью. А я так и осталась стоять напротив неё, не зная, то ли смеяться над ними, то ли переживать, что Кирилла до сих пор нет. Решила начать по порядку и написала Жанне «Спасибо» с кучей смайликов. Будем считать, посмеялась.