Неба высь

Ей было немного обидно, что их пытаются оградить от всего на свете, но ведь они не маленькие! Поэтому, Хроме, как ее и просил Акира проследила за ними и узнала много интересного.

– Хроме?
– тихий голос Акиры заставил ее замереть, и воровато оглядеться. Убедившись, что никто за ними не наблюдает она нырнула в один из проулков.
– Ты сделала?

– Да.

– Тогда пошли, - кивнул Акира и ухватив ее за локоть потянул в глубь переулков. Дойдя до задней двери суши-бара принадлежащего Ямомото, он скользнул внутрь.

– Пришли?
– встретил их Тсуеши-сан.
– А у нас гости.

Среди подростков, что составляли из себя новое Десятое поколение сидел мужчина. Фонг держал в руках чашку с чаем и мягко улыбаясь рассматривал новоприбывших. Акира напрягся и невольно попытался задвинуть девушку за спину.

– Я пришел с вами не воевать, - мягко проговорил Фонг, но острый, практически ледяной взгляд, который обычно был безмятежным и теплым, заставил Акиру нервничать еще сильнее.

– А зачем тогда?
– напряженно спросил Акира.

– Я помогу вам Кира-кун, - отставил чашку в сторону мужчина.
– Но вы расскажете мне все.

– Какая вам с этого выгода?

Фонг усмехнулся. Едва заметно, но тем не менее жестко.

– Я не люблю, когда кто-то трогает то, что принадлежит мне и дорого. Я зол на то, что посмели тронуть мою ученицу. Особенно посмели тронуть Тсунаеши.

Акира посмотрел на сидящего перед ним мужчину долгим взглядом, а потом коротко кивнул прикрывая глаза.

Они поняли друг друга.

========== Последний аккорд ==========

Вдох… выдох…

Акира дышит спокойно, ровно, хотя сердце стучит громко и почти оглушающе где-то в висках. Спектакль продолжается, идет акт за актом. Акире больно, почти до крика и бессильного стона, когда маленький Ламбо оказывается на койке. Он готов сорваться, готов спустить все планы в трубу, готов разбиться на осколки, но рука Фонга на плече, молчаливая поддержка семьи и красные, кровавые глаза, что смотрят твердо, но понимающе.

И Акира выдыхает, заставляет сердце утихнуть, не бить в барабаны. Спектакль должен быть реальным. Чтобы в него поверили, чтобы не догадались, не почуяли старые, продажные шакалы.

Акира едва касаясь, гладит Тсунаеши по руке, смотрит на умиротворенное лицо и отсчитывает писк приборов. И сердце болит, рвет на части, заставляет беспомощно скрипеть зубами, поджимать сухие, потрескавшиеся, шершавые губы на которых выступает кровь.

Терпение. Терпение…

Он выдержит, он доиграет до конца. Закончит этот театр, эту игру, что ведется уже столько лет.

Он сможет.

***

– Ты расскажешь мне все, Диас, немедленно.

– А не много ли ты хочешь, ребенок?

– Я не ребенок, - шипит Акира и без страха смотрит в глаза человеку, что стал ему если не отцом, то почти старшим братом, или дядей.

– Я вижу, - прикрывает глаза Диас и наливает себе виски.
– Мы пока не знаем, что делать. Единственный способ провести Конфликт Колец, но это не наше поле. Последствия не предсказуемы. Мы связались с Варией, смертей они постараются не допустить с вашей стороны, но покалечить попытаются.

– Это не выход, - тихо говорит Акира, со страхом понимая, что его Хранители могут пострадать.

– Не выход, но придумывать что-либо поздно, а заменить хотя бы Ламбо, мы не имеем право.

Акира кусает губы. Нервно ерошит волосы, жмурится.

– Мы… мы будем играть на их поле, - выдыхает он бессильно прикрывая глаза.

– Ты серьезно? Не дури, Акира!

– Нет, Диас! Мы должны доиграть этот спектакль до конца. Доиграть так, чтобы они не догадались, так чтобы все внимание было к нам, а не за тем, что происходит за кулисами.

– И ты готов рисковать своими Хранителями, собой?

– Да.

– Ты, правда, уже не ребенок.

Акира знает, осознает, и с болью вырывает из себя слова, рассказывая своим Хранителям, что они должны сыграть свои роли и вероятность пострадать слишком велика.

– Все хорошо братишка. Тсунаеши всем дорога, - Такеши улыбается как всегда.

– Спасибо, мой Дождь.

– Не за что, мое Небо.

***

– Мальчишка… - от главы Вендикаре веет мраком, тьмой и смертью. Рядом с ним невольно ежишься от сквозняка, а в фантазиях мелькают мысли о длинных, холодных коридорах овеянных мраком. Но Акира смотрит прямо в глаза Бермуде фон Вихтенштахну.

Смело, дерзко, с вызовом.

Возможно, слишком глупо и самонадеянно.

– И все же, доказательства на лицо, - уверенно кивает подросток папку, которую они выкрали у Ники. Встречу с Бермудой им организовал Фонг, который начал наводить шорох отвлекая всех и вся и нервируя Вонголу.

Бермуда откидывается на спинку стула, улыбается странной улыбкой, скользит по Акире оценивающим взглядом из-под полуприкрытых век. Длинные пальцы, затянутые в перчатки переплетаются под подбородком. Для него, этого древнего судьи и палача этот ребенок забавная зверюшка с чертовски знакомыми глазами. Такими когда-то давно смотрел Джотто. Конечно, он был не четырнадцатилетним сопляком и щенком, не отрастившим зубы, но у Акиры есть все возможности вырасти в матерого волка и вожака стаи.

– Доказательства… - тянет Бермуда насмешливо, жмурясь.
– Ребенок, ты же понимаешь, что если я заберу всю верхушку мафии, то начнется полный хаос и грызня за трон. Усилия не стоят того.

– У нас есть Наследник.

– Ты?
– насмешка, ехидство.

– Скайрини Занзас.

– Вот как… - шепчет Бермуда чему-то, улыбаясь.
– Я подумаю…

И Акиру обдает холодом, ему чудятся темные подземелья, что виляют под землей. Длинные пальцы, затянутые в перчатки и жуткие черные глаза. От этого жуткого и древнего существа веет смертью.

– В этом поколение потомки Джотто на диво хороши…

Подросток выдыхает, успокаивает свое сердце и прикрывает глаза.

Терпение. Скоро все закончится. Он сыграет последний аккорд этой чертовой, затянувшейся пьесы.

***

Пламя бушует перед глазами, вспыхивает искрами, кружится. В ладони покоится кольцо, но не теплое, чужое. Кольцо знает, чувствует, что подросток не собирается его принимать, не собирается им владеть, что его ждет совсем другой хозяин. Кольцо соглашается с выбором молодого юноши и свободно скользит между пальцев.