Небеса не для нас
Шрифт:
— Хотел перед тобой извиниться, в классе этого сделать я не мог, так что зашел сюда. Здесь уединенно…
— Извиниться? — недоверчиво переспросила я. — За что именно ты извиняешься?
— За то, что наговорил, и за то, что соблазнил тебя пьяную и беззащитную, — процитировал он мою вчерашнюю фразу.
Почему-то я ему не поверила. Ни на миг не поверила. Его слова не казались искренними - я видела, Власов считает, что ему не за что извиняться. Мне, в общем-то, было это понятно - унижал он меня вчера в ответ на мои оскорбления, не менее язвительные, обидные, если не более, целовались мы в той комнате по обоюдному согласию и переспали бы тоже по обоюдному, если бы так сложилось. Да, поступал
Я подошла, было, к двери, но он по-прежнему стоял, привалившись к ней, и уходить не собирался.
— Пропусти меня.
— Ну, что, прощаешь меня, Ева? — Власов продолжал улыбаться.
— Если прощу, ты меня пропустишь?
— Посмотрим.
Оторвавшись, наконец, от двери, он начал приближаться ко мне, неторопливо, с улыбкой на губах. Я смотрела в его серые глаза со стальным отливом, я в очередной раз была заворожена его лицом. Господи, неужели он снова собирается это сделать?.. Хочет доказать мне, что алкоголь тут был ни при чем? Или хочет продемонстрировать, что хоть я и говорила, будто он мне не нужен, это неправда? Или его просто притягивает к девушке, которая решила дать ему отпор?
Мне пришлось отступить, и, в конце концов, я уперлась спиной в раковину. Гребаный мажор, он знает, как на меня действует его присутствие! Я была уверена, он заметил, как участилась мое дыхание, как вся я словно обмерла от овладевшей мной слабости.
Его руки коснулись моей талии, как в тот вечер, и мое сердце сделало сальто, а потом замерло на несколько секунд. Хотелось бы мне гордо выйти из этой комнаты, но еще больше мне хотелось снова почувствовать на себе его губы. Он извинился, мы оба трезвые… Внезапно гордость потеряла для меня всякое значение.
Макар провел ртом по моей шее, и я вздохнула, замерла, чувствуя, как по моей коже пошли волны удовольствия. Он добрался до моего рта, и, почувствовав настойчивость его губ, их мягкость, я ощутила, как по моим нервам прошел сильнейший электрический разряд. Всем моим существом завладело невыносимое чувственное томление, я вконец ослабела.
Власов водил ладонями по моему телу, целовал меня в губы, глубоко, горячо, снова переходил на шею, и это было… просто описать невозможно как хорошо! Его руки снова проникли мне под юбку и трусики упали к моим ногам. Макар коснулся того места, где рождались самые тонкие ощущения, и я закусила губу, чтобы сдержать стон.
— Зайдем в кабинку? — прошептал он.
Господи, неужели я лишусь девственности в кабинке школьного туалета с парнем, который вообще ни во что меня не ставит? Более дикой ситуации и придумать невозможно. Я не такая! Что этот человек творит со мной и моей волей? Где мой стыд, куда подевалась гордость?
Но тут он снова поцеловал меня в губы, его язык проник в мой рот, и внезапно я стала готова на все. Я все еще ощущала движение его пальцев у себя между ног, оно пробуждало в моем теле невероятное наслаждение, и вдруг все удовольствие мира, казалось, сосредоточилось в этом месте, и, запрокинув голову, я содрогнулась всем телом и застонала громко, прерывисто, сладострастно…
Мои ноги дрожали, я тяжело дышала и пыталась опереться на раковину, да и вообще словно находилась в забытьи. В туалет зашли какие-то девушки, и Макар слегка отодвинулся от меня.
— По-моему, вышло как-то нечестно. Ты получила свой оргазм, а я нет. Хочешь встретиться со мной после школы, чтобы отдать должок? — спросил он, усмехнувшись.
Встретиться после школы… чтобы заняться ни к чему не обязывающим сексом? Внутри меня всколыхнулась утраченная
гордость, ко мне вернулся стыд, и я посмотрела на него расширенными глазами.— Ну, нет, так нет.
Повернувшись, он вышел из туалета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Через какое-то время я двинулась следом за ним - перемена подходила к концу, нужно было возвращаться в класс.
Все, что произошло, ошеломило меня, сбило с толку. Я не знала, что и думать, не знала, как теперь относиться к Макару, и даже не знала, было это унизительно, неправильно, грязно… или же восхитительно, неповторимо и даже возвышенно?
Я все еще чувствовала послевкусие этих ощущений, сладких, глубоких, горячих, и словно бы часть из них мое сердце уже перенесло на Власова. Я знала, что это всего лишь ложные чувства, они вызываются гормонами любви и привязанности, вроде окситоцина, которые выделяются во время секса и могут сбивать с толку, но все же…
Все же я чувствовала себя… как-то иначе. Не помешает разобраться во всем этом на трезвую голову. Меньше всего мне хочется влюбиться, действительно влюбиться в Макара, проникнуться к нему какими-то настоящими чувствами. Увлеченность и страсть — это не то. Если я позволю себе полюбить его… да он же просто уничтожит меня!
Я села за свой стол рядом с Витей, все еще находясь в серьезном раздрае и эмоциональном, и умственном. Снова Макар вывел меня из равновесия, сделал своей игрушкой! Чего он хотел этим добиться, доказать нам обоим, что может в любой момент соблазнить меня, что бы я ни говорила, как бы ни оскорбляла его?
Тут внезапно я поняла, что на мне все еще не было трусов - неужели я оставила их на полу в туалете?
— Ева, — с широкой улыбкой на губах Макар громко обратился ко мне, так, чтобы его слышали все, — ты кое-что забыла. Держи свои трусики, а то простудишься!
И на глазах у всего класса кинул их на наш с Витей стол.
Глава 8. Правильное отношение
Что я могла сделать в этой ситуации? Могла процедить презрительно «Отнеси это туда, откуда взял», или что-то вроде того. Могла залиться слезами и убежать из класса, надеясь прийти в себя вдали от этих насмешливых глаз.
Но я просто убрала трусы в карман, ни на кого не глядя и не говоря ни слова. Наверное, во мне был превышен некий предел стыда и отвращения, а потому в этот момент я словно онемела.
Ребята в классе шушукались и хихикали, поглядывая на нас, а на Витю мне и посмотреть было стыдно - он дрался из-за меня, а я снова оказалась втянута в очередной скандал, снова позволила Макару смешать себя с грязью. Я вздрогнула.
Я позволяла ему делать такое, чего никому не позволяла, и готова была пойти на большее, пойти до конца. Он пробудил во мне невероятные ощущения и даже… чувства. А сам всего лишь хотел восторжествовать надо мной, оскорбить и отшвырнуть от себя. Мелочно отомстить за урон, который я нанесла его самомнению, а может, и за ту драку.
Макар продемонстрировал всему классу, что я ничего для него не значу, и он в любой момент может получить от меня все, что захочет. Я понимала, что сама виновата - мы с Власовым не друзья, так что говорить о каком-то предательстве не приходится. Я отринула гордость, потому что хотела ощутить его прикосновения. И ощутила…
Онемение, охватившее меня в первые минуты после произошедшего, ушло, и мое нутро обожгла знакомая смесь мучительных эмоций. Я снова почувствовала себя никем и ничем, девушкой, от которой парням нужно только одно. В этот момент я пожалела, что так и не убежала из класса, когда у меня была такая возможность, эти чувства достигли во мне своего пика… но затем постепенно пошли на спад.