Небеса рассудили иначе
Шрифт:
– Мне он звонил из ресторана, я слышал, как столовые приборы звякают. Шофер в курсе, с кем он встречался?
– Нет. Димка ничего не говорил по этому поводу. Выглядел недовольным, но это скорее из-за сердечных ран. Оттого и запил. – Тут сестрица одарила меня суровым взглядом, а я разозлилась.
– Может, зря я за него замуж не вышла?
– Врагов у Вадимыча немало, – влез Берсеньев. – Лишь бы выкарабкался, а там с ними сам разберется. Охрану ему дали?
– Его ребята где-то здесь пасутся. Был бы толк… видно, что олухи.
– Я могу остаться, – сказал Сергей
– Подождем, когда операция закончится, – сказала я, а Агатка кивнула. – Закурить у кого-нибудь есть?
– Мы же вроде в завязках?
– По такому поводу не грех и развязаться.
Немного помедлив, сестрица достала из сумки пачку сигарет, и мы вышли на улицу. Машина Стаса стояла далеко отсюда, и я надеялась, что Агатка ее не заметит. Следующие три часа мы то выходили на крыльцо курить, то молча сидели на подоконнике, как три нахохлившиеся птицы. Время от времени я удалялась в сторонку, чтобы написать Стасу.
– Кому ты там строчишь? – не выдержала Агатка. Я сделала вид, что не обратила внимания на ее вопрос.
Наконец появилась медсестра и сказала:
– Закончили. Доктор сейчас к вам выйдет.
Прошло еще полчаса, и, наконец, мы увидели доктора, пожилого, уставшего, который даже двигался, казалось, с трудом.
– Вашему другу, можно сказать, повезло, – заявил он. – Крови потерял много, а в остальном… Будем надеяться…
– Он… – испуганно начала я, а врач улыбнулся:
– У него хорошие шансы жить долго и счастливо. Всего доброго.
Он ушел, некоторое время мы смотрели друг на друга, а потом дружно выдохнули.
– Топайте домой, – кивнул Берсеньев. – Втроем здесь делать нечего. Советую выпить коньяка и завалиться спать.
Простившись с ним, мы с сестрой покинули больницу.
– Ты на такси приехала? – спросила она.
– Да, – соврала я. – Черт, забыла кое-что спросить у Берсеньева. Поезжай, я сама доберусь.
– Чего ты шифруешься? Знаю я, где ты живешь. Поздравляю, сестрица, ума у тебя так и не прибавилось…
И тут я увидела Стаса, он шел от машины к нам навстречу. Я сцепила зубы, чтобы не выругаться, а Агатка, точно споткнувшись, замерла на месте.
– До чего ж ты наглая сволочь, – сказал она, когда он приблизился.
– У меня отличная новость: мы скоро породнимся, – ответил Стас.
– Алиби обзавелся? – не унималась Агата.
– Алиби? Кого я опять убил? – усмехнулся он. – Все никак не угомонишься? Спишь и видишь меня за решеткой.
– Ага. Про алиби все же расскажи. Весь вечер от Фимки не отходил? Она подтвердит. Понадобится, и в тюрьму сядет, лишь бы тебя выгородить. Ей не привыкать.
– Прекрати, – попросила я, точно зная, что до моих слов тут никому нет дела.
– Пусть старшенькая поболтает, что ей еще остается? Годы идут, в жизни ничего не меняется. Как тут сестре не позавидовать.
– Прекрати, – крикнула я, на сей раз обращаясь к Стасу, а Агатка головой покачала:
– Имей в виду, Фимка, он рядом с тобой никого не оставит. Ему надо, чтоб ты ему принадлежала, целиком и полностью, обо всем на свете забыв. Он от этого балдеет.
От твоей дурацкой любви, которая тебя мозгов лишает. Ты все-таки поинтересуйся, где он был, когда в Димку стреляли?– У твоей сестры ума куда больше, – ответил Стас. – Ей и в голову не придет меня подозревать.
– Серьезно? Может, ответишь почему?
Стас наклонился к ней и сказал с улыбкой, которая меня всегда пугала:
– Я бы не промахнулся, – схватил меня за руку и повел к машине.
– Прости, – сказала я испуганно.
– Не вздумай завести свою любимую песню «Агатка хорошая»…
– Так и есть. А ты бы мог подождать в машине, пока я от нее не отделаюсь.
– Какой смысл скрывать…
– Вы избавили бы меня от безобразной сцены, – вздохнула я, садясь в «Мерседес».
Мимо на большой скорости промчалась машина Агатки. Точно зная, что звонить ей сейчас бесполезно, я отправила СМС: «Сбавь скорость и будь поаккуратней. Сестра у меня одна».
Ответ не пришел, что не удивило.
Мы вошли в квартиру, и я беспомощно опустилась в кресло. Стас прошел в кухню, налил виски в два стакана и один протянул мне.
– Не хочется, – поморщилась я.
– Когда вы так подружиться успели? – усмехнулся он. – Просто удивительно.
– О чем ты? – не поняла я.
– О твоем большом горе.
– Не говори так, пожалуйста. Он хороший парень и… я виновата перед ним.
– Ну, это тоже старая песня, – вновь усмехнулся Стас. – Ты всегда перед всеми виновата. Подозреваю, получаешь от этого удовольствие. Ладно, валяй, спрашивай, – он залпом выпил виски и швырнул стакан в мойку.
– О чем?
– Где я был в тот момент, когда стреляли в Ломакина.
– Я не собираюсь этого делать.
– Серьезно? А как же совет сестрицы?
– Ее можно понять… она видит все происходящее иначе, чем я.
– Да неужели? – Стас засмеялся. – Кончай валять дурака, Принцеска. Спрашивай. Это лучше, чем молчать и изводить себя сомнениями.
Конечно, он был прав. Это куда лучше, но признаться в том, что я извожу себя сомнениями, ох как нелегко. Это равносильно сомнению в моей любви. По крайней мере, именно так я думала.
– Твой мобильный, – наконец сказала я и вздохнула. – Это так на тебя не похоже.
– Последние дни такая ерунда, как подзарядка мобильного, меня совсем не волнует, – засмеялся он. – Я уехал с работы где-то около пяти. В половине шестого у меня была встреча, закончилась в семь. Я отправился в торговый центр «Северный» за продуктами, где пробыл больше часа.
– Так долго? – спросила я, уже ненавидя себя за это.
– Забыл сказать, я купил тебе платье. Подумал, может, в ресторан мы все-таки выберемся. Платье в спальне, можешь взглянуть. Вряд ли тебе захочется его примерить…
– Очень захочется, – улыбнулась я и пошла в спальню. Платье было красного цвета, и я бы сама такое вряд ли выбрала. Слишком яркое, слишком открытое. Но когда я его надела, невольно засмеялась, испытывая в ту минуту гордость, радостное изумление и благодарность Стасу, что он видел меня такой: уверенной в себе, красивой, не знающей сомнений.