Небеса всё знают

На третий день не выдерживаю ломки, и после долгих гудков, наконец-то, раздаётся сонный голос:

– Да.

– Зои, привет. Прости, что отвлекаю тебя от отдыха. Но мне нужно… хм, мне нужен адрес подруги Джесс. Меня пригласили на вечеринку к одной из них, но я не запомнил куда, – кривлюсь ото лжи.

– Флинт?

– Да, это я.

– Ты собрался на вечеринку? – Удивляется Зои, а на заднем фоне слышится голос Скота.

– Да, чтобы следить за Джесс и не дать ей попасть в неприятности.

– Понятно, – смеётся она. – В нашей спальне правая тумбочка, там, в блокноте найдёшь фамилии Дриз и Атейнсон. Тебе они и нужны. У вас всё хорошо?

– Да, всё прекрасно. Мы поговорили с Джесс и пришли к согласию, – заверяю её.

– Молодцы. Хорошей вечеринки, только прошу, не женись ни на ком…

– Зои, всё. Хорошего отдыха, – закатывая глаза, кладу телефонную трубку на место.

Нет, я, конечно, идиот, но не настолько, чтобы жениться на восемнадцатилетней. Да, и это попахивает педофилией. Они же дети совсем, хотя игры у них совершенно недетские. Взять Джесс и этот образ на столе. Всё, не думай об этом.

Нахожу упомянутый блокнот и переписываю себе адреса. Выезжаю из дома, сначала по первому, там мне сообщают что их дочь находится у Кади Дриз, как я узнал это та самая блондинка. Останавливаюсь у большого дома, который явно на разряд лучше, чем у моих родственников, и неприятное чувство снова появляется внутри. Я мог бы им купить такой же, даже лучше. Построить что-то необычное, сделать чертёж, прислать своих строителей. Всё мог, но не сделал. Нажимаю на звонок и делаю глубокий вдох. Через несколько минут передо мной распахивается дверь, и удивлённый взгляд блондинки скользит по моему телу.

– Привет. Я Флинт, дядя Джесс. Она у тебя? – Спрашиваю её.

– Эм… привет. Нет, она не у меня, – медленно отвечает девушка.

– Врёшь. Позови её.

– Да, правда, у меня её нет. Джи исчезла после вечеринки, которую ты испортил. У неё бывает такое. То пропадает, то появляется. Может быть, у Билли, хотя нет, она с ним рассталась вроде бы. Не знаю, – пожимает спокойно плечами.

– Ты же её подруга, должна знать обо всём. Там тайны и девичьи штучки, – прищуриваюсь, не веря ей.

– Джи скрытная. В плане своих мыслей и желаний, а я не настаиваю.

– Ясно. Если появится здесь, то передай ей, что я уезжаю и хочу с ней поговорить. Идёт?

– О’кей, – кивает она.

Разворачиваюсь и иду по дорожке, как слышу смеющийся голос:

– Эй, трахни меня, а это правда, что ты был женат десять раз?

– Что? – Недоумённо оборачиваюсь.

– Джи говорила…

– Как ты назвала меня?

– Трахни меня. Так Джи тебя называет, – продолжает хихикать, а моя челюсть сейчас отвалится.

– Ну так что? Ты был женат десять раз? И сейчас разведён?

– Я был женат пять раз. И, да, сейчас разведён, – зло цежу я.

– Не хочешь снова жениться? Обещаю, буду хорошей девочкой, – это издевательство какое-то. Даже до этого города дошла моя «слава».

– Нет. Не собираюсь связывать себя узами брака. Да и хорошие девочки ведут себя иначе, чем ты и твоя подруга. Удачи, – едко отвечая, иду к машине Скота.

Прекрасно. Замечательно. Одуреть! Как Джесс, вообще, могла рассказывать им про меня? Да и выставить в таком свете? Почему «трахни меня»? Что за пошлость? Унизительно. Есть место, где никто не будет знать меня? Хоть маленький остров, куда я свалю с этой планеты? Чёрт возьми, что происходит? «Трахни меня». Я же её дядя, в конце концов, хоть какое-то уважение должно быть! Нет, она меня ни во что не ставит. Супер.

Щёлкаю пультом, меняя картинки на экране, и не помню, чтобы вечером находился дома. Никогда. Даже когда был женат. Мы всегда были или в баре, или в ресторане, или на каком-то приёме. Моя жизнь была наполнена движением, гонкой в никуда. А сейчас тишина, какое-то спокойствие, которого никогда не знал.

Над головой раздаётся глухой грохот, и я подскакиваю на ноги. Выключаю телевизор и прислушиваюсь. Определённо наверху кто-то есть. Вот ещё не хватало грабителей. Хотя, что здесь брать? Осматриваясь, не вижу ничего подходящего. Да и плевать как-то. Честно мне всё равно, даже если прикончат. Медленно поднимаюсь по лестнице и ничего больше. Ни единого звука. Может быть, окончательно спятил? Но всё же, останавливаюсь у комнаты Джесс и нажимаю на ручку двери. Заглядываю и различаю силуэт девушки, сидящей на широком подоконнике.

Облегчение, даже некое подобие радости появляется в груди, когда слышу грубый голос:

– Свали отсюда.

– Конфетка, прости меня. Я искал тебя. Где ты была? – Закрываю за собой дверь и подхожу к Джесс.

Не менее короткие шорты, бесформенная майка на одно плечо и волосы, собранные небрежно на макушке. Но взгляд привлекает иное. Огонёк, который озаряет лицо девушки, и затем дым, о котором уже забыл.

– Ты ещё и куришь, – горько усмехаюсь, когда она снова затягивается и поворачивает ко мне голову, демонстративно выдыхая дым.

– Свали отсюда. Серьёзно, Флинт, у меня нет желания видеть тебя после того, что ты сделал, – как-то безжизненно, что несвойственно ей, произносит Джесс и вновь смотрит в открытое окно.

А я не могу двинуться, смотрю на неё и сейчас вижу совершенно другого человека. Я не знаю её, не понимаю, для чего это всё. И все решения рушатся, вытаскивая желание остаться. Наблюдать за ней, как подносит к губам сигарету и втягивается. Как выпускает пухлыми губами, невозможно красивой формы, дым, и затем цокает.

– Ты перестал понимать человеческую речь? – Бросает на меня усталый взгляд.

– Прости меня. Правда, я никогда в жизни не бил женщин. А в тот момент… чёрт, Джесс, это так сложно объяснить. Я ведь помню тебя ребёнком, который даже слова «секс» не знал. А сейчас вижу разгульную девушку, употребляющую алкоголь в непозволительных дозах, курящую и трахающуюся со всеми, у кого есть член. Прости, у меня крышу сорвало. Мне сложно, понимаешь? Сложно принять это, но мне нет места нигде. Ты права, я знаю, что такое быть преданным и брошенным. Прости меня, миллион раз прости за то, что сделал. Наверное, прошлое слишком ярко запомнилось мне, потому что там была ты. А в эти дни… скажи хоть что-то. Поговори со мной, пожалуйста, мне необходимо это, – подхожу к её ногам ближе и облокачиваюсь о распахнутую створку окна.

– Мне нечего тебе сказать. Уходи. Лучше уезжай и найди себе ещё кого-нибудь, забудь о нас и живи, как раньше, – прочищает горло и снова затягивается. А я вдыхаю забытый дым, и мне так хочется снова быть безумным, полным амбиций и живым. Но сейчас, в эту минуту, никто из нас не живёт. Она ведёт себя очень странно, даже нет ни одной эмоции, и это убивает. Лучше бы кричала, бросала в меня чем-то, но тихая ненависть страшна.

– Поделишься? – Спрашиваю я, и она поворачивается, приподнимая брови.