Небеса всмятку
Шрифт:
– Вот зараза! – Михаил в отчаянии запустил руки в шевелюру, - на пресс-конференции с меня шкуру спустят! Сожрут заживо, без соли и кетчупа!
– Вот уж, действительно, конфуз галактических масштабов, - покачал головой Фред.
– И не говорите! Сделать первый шаг за порог и тут же так нелепо оступиться! Очень надеюсь, что те данные, что «Икар» успеет передать, все же стоят затраченных усилий. Жаль, конечно, что Альфу А изучить поближе не получится, но хоть что-то.
– Потеря зонда – мелочь! – фыркнул Фред, - вообще-то я имел в виду немного другое.
– Другое? Но что?
– Планету.
Все обернулись к главному экрану, на котором
Но если он с ней столкнется…
– Полторы тысячи тонн, помноженные на почти 15% скорости света, - ответил Фред на общий невысказанный вопрос, - потянет на сотни гигатонн. А то и поболе. На куски не разнесем, конечно, но кратер останется знатный.
– Рванем, как Тунгусский метеорит, что ли? – непонимающе нахмурился Роман.
– Тунгусский!? Ха! Детская хлопушка! – смех Фреда, однако, получился совсем невеселым, - скорее уж как еще один Чиксулуб. Пожары на полконтинента, цунами километровой высоты, выброшенные в атмосферу миллиарды тонн пепла и пыли с неизбежным ледниковым периодом на несколько десятилетий – полный ассортимент Казней Египетских!
– Вот дерьмо!
– У нас после такого все динозавры вымерли. То же самое будет и тут.
– Ну, это если там есть, кому вымирать.
– Боюсь, что есть, - Михаил указал на таблицу с данными спектрального анализа, - в атмосфере планеты обнаружено присутствие кислорода, а это верный признак наличия Жизни. И мы с минуты на минуту ее испепелим.
Только сейчас он обратил внимание на воцарившуюся в зале мертвую тишину.
На миссию «Икара» возлагали самые разные ожидания и, одновременно, трезво оценивали все сопутствующие риски. Первая вылазка в неизведанное никогда не представлялась легкой прогулкой и абсолютно ничего не гарантировала. Не так могло пойти все, что угодно. Организаторы мисси внутренне были готовы к тому, что «Икар» так и не сможет добраться до цели, либо из-за технической неисправности, либо по причине внешних повреждений. Никто всерьез не надеялся найти в системе Альфы Центавра что-то реально стоящее. Да, втайне мечтали почти все, но между досужими фантазиями и суровой реальностью – дистанция огромная, и люди предпочитали придерживаться твердых берегов прагматизма. Долетит – уже успех.
И тут нежданно-негаданно оправдавшиеся самые дерзкие мечты вдруг лоб в лоб столкнулись с, пожалуй, самой страшной и самой нелепой катастрофой в истории человечества. Абсолютно немыслимое сочетание обстоятельств! Полный абсурд!
Затаив дыхание, все неотрывно следили за тем, как на глазах растет изображение надвигающейся голубой планеты. Ближе, ближе… Просторы песчано-рыжих материков прочертили тонкие извивы рек, обрамленных изумрудной каймой растительности. Еще ближе… На затененной стороне планеты стали различимы россыпи маленьких светящихся точек, собирающихся в группы и соединенных друг с другом тонкими искрящимися волосками. Ближе…
Передача данных оборвалась.
На последнем кадре, который
«Икар» не успел передать до конца, планета практически полностью заполонила экран, и только ее нижняя часть оказалась обрезана в том месте, где закончился прием. Из-за того, что в процессе съемки зонд быстро приближался к ее поверхности, изображение книзу немного расширялось, превращая шар в некое подобие яйца.Михаил вспомнил, как сегодня на завтрак он сам ел вареное яйцо, как разбивал ложечкой его скорлупу, чистил…
– Всмятку, - пробормотал он чуть слышно.
– А вот эти огоньки в тени, видите, - Роман ткнул пальцем в изображение на мониторе, - это что, извергающиеся вулканы? Или какая-то люминесценция?
– В таком количестве? Нет, вряд ли.
– Но тогда что?
– Если ты предложишь самый наихудший вариант ответа, то, боюсь, он и окажется правдой, - Михаил обернулся к подбежавшему представителю группы радиоастрономии, - ну, давай, порадуй нас.
– В самых последних пакетах удалось зафиксировать слабые регулярные модулированные радиосигналы! – выпалил тот, отдуваясь и утирая пот.
– Ну вот…
– Цивилизация! – Фред, наконец, осмелился произнести это слово вслух.
– Как-то… неловко вышло, - потрясенный Роман зажал ладонью рот.
Ноги у Михаила подкосились, и он без сил рухнул в ближайшее кресло. Он никак не мог отогнать пляшущие перед глазами образы раскалывающихся небес и хлещущего из их трещин ослепительного огня, раз за разом принимающего обличье гигантской пылающей ложки. Вполне возможно, что он уже начинал сходить с ума. В его воображении вспыхивали, плавились и испарялись тысячи и миллионы Хиросим, но все равно это оставалось лишь бледной тенью того ада, что они обрушили на несчастную планету и ее обитателей.
Что они успели увидеть, что почувствовали? Каковы были их последние мысли? Выжил ли из них хоть кто-нибудь? А если выжил, то какие легенды сложат их потомки о постигшей их мир катастрофе? Злой волей каких богов объяснят этот огненный Армагеддон?
– …о, смотри, из обсерватории сообщают о рентгеновской вспышке в системе Альфы Центавра, – за его спиной Фред и Роман развернули оживленную дискуссию.
– Знатно бабахнуло, если даже отсюда видно!
– Как бы они, когда оклемаются, не решили нанести нам ответный визит.
– И как они, по-твоему, определят обратный адрес?
– Зная точное время и место столкновения, вполне возможно восстановить траекторию.
– Думаешь, стоит подстраховаться и отправить к ним еще один зонд с извинениями?
– Ну, или чтобы уже… наверняка.
– Вы, двое, - простонал Михаил, - заткнитесь, а! Лучше думайте, как нам быть теперь!
– А что мы можем тут сделать? – развел руками Роман, - разве что помолиться за упокой душ…
– Да у меня пресс-конференция через полчаса назначена! Что я скажу людям!? Что чертов «Икар», оправдывая свое название, опять подлетел слишком близко?
Все вновь повернулись к обрезанному «яйцу» на экране, прикидывая, как воспримет публика свалившееся на нее откровение. Подумать только – встретить во Вселенной другую жизнь и тут же собственноручно ее прихлопнуть!
– А крайними, как всегда, окажутся баллистики, да? – Роман обхватил себя руками за плечи, чтобы унять нервную дрожь.
– Не переживай, публика на всех нас оттопчется, - Михаил устало потер лоб, - нет, ну надо же! Сорок лет беспробудной скуки, и такой феерический финал! Богам на зависть!