Небесная Искра

— Как ты не понимаешь, нам суждено быть вместе. Твоя семья только выиграет от этого союза. Станет первой семьей, приближенной к Князю.

— Мне все это не нужно! Оставь меня в покое, прошу тебя, хватит.

— Глупая девка!

С востока подул легкий, но пронзительно холодный ветерок.

Стена белого огня полыхнула жаром, отбрасывая девушку назад. Немира упала на спину, снова оказавшись в центре, окруженная сотней голодных, кровожадных тварей. Они снова бросились на нее, жажда человеческой плоти подстегала их и заставляла забыть об осторожности.

Немира снова окутала себя Коконом и с помощью Мгновенного дождя резко поднялась на ноги. В ее теле появилась легкая слабость.

«Меня хватит еще на два — три заклинания, а потом моя внутренняя энергия иссякнет…»

Она не могла придумать, как ей выбраться, оглядываясь по сторонам девушка видела лишь подступающую нечисть. Постоянно приходилось уклоняться от атак и менять свою позицию. Девушка почти не атаковала, пытаясь сберечь силы на отход, если таковой возникнет в ее голове. Немира твердо знала, что ей не хватит сил перебить такое количество тварей.

Ветер с востока усилился.

Мавки, витающие в воздухе наконец решились сделать свой шаг и собрались в черную тучу, дабы нанести стремительную атаку. Упыри пригнулись, готовясь к прыжку, а Ночницы глупо пошли в лобовую.

Казалось, что на этот раз ей не выбраться, и даже если Златозар спасет ее, нет… Златозар был хуже любой, даже самой мерзкой нечисти.

В один из маневров Немира наткнулась ногой на тяжелое тело упыря. Он был намного больше и упитаннее остальных. Девушка споткнулась, но не упала. Ей удалось удержаться на ногах, однако она остановилась. Лишь пара секунд без движения и нечисть облепила ее со всех сторон, лишая возможности для маневра. Твердые клыки и острые когти впивались в Озерный Кокон, его прочность уже была на исходе.

«Неужели — это конец?» невольно подумалось девушке.

Она издала приглушенный крик. Едва слышный, который был скорее не зовом о помощи, а возгласом отчаяния.

Послышался хруст, какой бывает только поздней осенью, на лужах, или же совсем ранней весной. Потрескивание становилось все громче, пока в какой — то момент…

— ПРИГНИСЬ!!!

…

После того, как Ивор оправился, а боль отступила он снова смог продолжить путь. Спустя некоторое время он опять нашел тропинку, зачарованную рунами Священной Триады, и облегченно выдохнул. Далее дорога была безопасной.

Выглядел юноша не лучшим образом. Из — за огненных змей его кафтан превратился в лохмотья, в этот момент он пару раз выругался из — за того, что не сунул в сумку сменную одежду, учитывая, что места в ней было более чем достаточно. Каким — то странным образом он оборвал части кафтана, которые уцелели и обвязал поверх туловища, по большей части вокруг ожогов.

По пути он думал, как бы по — тихому спереть цветок. Единственный логичный исход был таким, что Немира и Златозар сцепятся друг с другом, а он незаметно схватит цветок и помчится обратно в столицу.

Со стороны Ивора было огромным упущением то, что он не освоил никакой техники передвижения, поэтому полагался только на свои физические возможности. В то же время остальные сильные ученики использовали элемент, чтобы превысить свой предел и ускорится до уровня зверя, а иногда и быстрее.

Чем дальше он уходил, тем более узкой становилась тропа, вскоре ее ширина была не больше двух ладоней. Ивор не знал, куда он идет, но внутреннее чувство подсказывало, что это верный путь. Времени оставалось не так много, большая часть ночи позади

Лес дышал тишиной и спокойствием. В такой момент сложно было предположить, что он наполнен сотнями нечистых тварей, порожденных темной энергией, а где — то в глубине продолжается охота на Жар — Цвет.

Спустя время, за которая сгорает одна лучина он услышал громкое пение, будто соловьиное, но более протяжное и приглушенное. Звук был настолько громким, что спящие на ветках птицы взмыли вверх, несмотря на глубокую ночь.

Тропинка вела в ту же сторону, откуда доносилось пение, которое продлилось всего несколько мгновений.

— ДА ЧТО ТЕБЕ ОТ МЕНЯ НУЖНО!?

Громкий девичий голос на грани срыва пронзил тишину, наступившую после пения. В нем было столько боли и презрения, сколько Ивор не ощущал даже в словах Зверобоя, который издевался над ним все раннее детство.

Дойдя до широкой поляны, Ивор увидел картину, о которой он предполагал, правда она была более жестокой.

Жар — Цвет охраняли четыре Огневика, но он находился в полном спокойствии. В противоположном конце стоял Златозар. Он лениво ухмылялся, внимательно наблюдая за тем, что происходило перед ним.

Центр поляны окружала массивная стена белого огня, которая образовывала своеобразную арену. Сквозь языки пламени можно увидеть девушку в окружении различных нечистых тварей, которых было чуть более сотни. Они напирали на нее волнами, словно свирепое море, желающее разрушить песочный город.

Ивор улыбнулся.

«Отлично. Он занят наблюдением и вряд ли обратит внимание на цветок. Девушке тоже не до этого. За стеной огня меня вряд ли будет видно. Лучше шанса и не придумать! Выходит, мне нужно разобраться только с огневиками!

Парень побежал через край леса и выскочил в аккурат перед Жар — Цветом. Огневики выстроились перед ним в ряд. Они выглядели, как маленькие человечки из пламени, только вместо головы был сгусток, похожий на костер, языки которого перебивая друг друга сплетались в танце.

От них не исходило никакой угрозы, более того, Ивор почувствовал некую доброжелательность.

— Эй, приятели, как насчет отдать этот цветочек, думаю, мне он нужнее. — прошептал юноша, наклоняясь к Огневикам.

Пусть они и не имели намерения атаковать, тем не менее Ивор все равно был готов к неожиданностям.

Один их огненных человечков вышел вперед. Размером они едва не доходили до пояса взрослого человека.

Огневик протянул свою руку, которая больше напоминала один из языков пламени. Ивор недолго думая коснулся его руки в ответ. Пламя не обжигало, скорее было приятным и теплым. Огненный человечек кивнул остальным.

В этот миг Ивор услышал крик. Едва различимый, среди потрескивания огня и гула нечисти в пламенном кольце. Он знал, слышал этот крик. Так кричит животина, которую ведут на убой или раненная птица, которая глядит, как охотник обнажил клинок.