Небесная музыка. Солнце

– Правда, – соглашается Дженни. – Платья не должны висеть годами. Их нужно носить, иначе они тускнеют и умирают. Платья – они как люди.

– У Дженни своя концепция, – хмыкает Саманта.

– У каждой вещи есть душа, – пожимает покатыми плечами модельер.

Мы болтаем. И я пропускаю тот момент, когда на вечеринку заявляется Лестерс. Я даже не сразу понимаю, что он тут вообще делает, и сначала мне кажется, что это галлюцинация. Но нет. Мне не кажется. Это действительно Дастин.

Он, облаченный в элегантную светлую рубашку, пиджак и черные джинсы, смотрит на меня долгим странным взглядом, словно прицениваясь. А я смотрю на него, не понимая, почему даже музыка кажется тише.

Мне хочется, чтобы Дастин подошел, и я с трудом признаюсь себе в этом. А когда он действительно направляется ко мне, начинаю злиться. Совершенно иррационально.

Дастин берет со столика два бокала шампанского с розово-голубой сахарной ватой и подходит ко мне. На его лице – лукавая улыбка. Он осматривает меня сверху донизу, протягивает один из бокалов и говорит чуть хрипловато:

– Удивлен. Франки может быть девушкой. Красивой девушкой. Это слишком большое потрясение. Кажется, кружится голова, – касается он указательным пальцем виска. Клоун!

– Звучит как комплимент, но мне кажется, что это завуалированное оскорбление, – отвечаю я, пробуя вату на вкус. Приятно и сладко.

– Нет, что ты, Франки. Я искренен. Ты обворожительна. Это ради меня ты пробралась сюда такая красивая? – продолжает он.

– Притормози. Слишком самоуверенно, Луноход, – отвечаю я.

– Кто? – не сразу понимает он.

– Где потерял свою Лунную Сонату?

Дастин смеется.

– Ты такая забавная. Кстати, Франки, тебя не учили, что не стоит грубить по телефону, а на сообщения, наоборот, стоит отвечать? – спрашивает он вдруг тихо.

А тебя не учили, что неприлично вечером целоваться с одной девушкой, а утром приходить на свидание с другой?

Но я не говорю этого. Молчу. И залпом выпиваю шампанское. Оно чудесное.

– Ты переживал из-за меня? – выгибаю я бровь.

– Да, черт возьми, я переживал, – вдруг сообщает Лестерс. – Ты ушла с этим чокнутым Уилшером. Мало ли, что он…

Он не договаривает – к нам подходит Джонатан, который успевает побывать всюду и пообщаться со всеми гостями.

– Добрый вечер! – жмет он руку Дастину. – Приятно видеть тебя, старина. Вы уже познакомились? – смотрит он на нас и представляет друг другу. – Это Санни, друг нашей семьи, талантливая девочка. А это Дастин Лестерс, прекрасный актер, а еще наш сосед. Отличный парень!

– Я его фанатка, – тоненьким голоском сообщаю я. – Обожаю фильмы мистера Лестерса. Он такой талантливый.

Дастин кашляет от неожиданности.

– Правда? – озадачивается Джонатан, не чувствуя подвоха. Я усердно киваю – волосы тут же непослушной рыжей гривой рассыпаются по плечам.

– Конечно, – отвечаю я, насмешливо глядя на Лестерса. – Мистер Лестерс просто невероятный. Такой классный! Я от него тащусь. Смотрю его работы и плачу.

– Надеюсь, вы плачете не от того, что моя игра вызывает лишь жалость, – сухо говорит Дастин. Взгляд его не слишком довольный.

– Нет, что вы! – восклицаю я. – Вы играете замечательно! Потому на слезу и прошибает. Можно, я пожму вашу руку? Для меня это честь, сэр.

Он не успевает ответить – я хватаю его за теплую сухую ладонь и интенсивно трясу.

– Вы невероятный, замечательный, красивый, – скороговоркой произношу я. – Господи Иисусе, вы подарок этому миру, мистер Лестерс!

Дастин вырывает руку, хватает меня за запястье и подносит мою ладонь тыльной стороной к губам. А затем целует, как подобает джентльмену, встретившему благородную леди.

Но он-то не джентльмен, да и я совсем не леди!

– Вы такая чудесная, Санни, – воркует Дастин, перенимая мою игру. – У вас есть парень или муж?

– К сожалению, да, – отвечаю я, украдкой вытирая руку о платье.

– Как же жаль! Ведь я мог позвать вас на свидание.

– А у вас кто-то есть? – спрашиваю я. – Говорят, вы встречаетесь с Лунной Чаровницей?

– Неверно говорят. Сейчас я в поиске. Нашел вас, а у вас есть парни.

– Парень, – поправляю я его. Он хмыкает.

Джонатан наблюдает за нами с веселым недоумением. Кажется, он понимает, что мы давно знакомы.

– Как хорошо, когда поклонник встречает кумира, – замечает он. – Между прочим, вы забавно смотритесь вместе.

– А вы не могли бы нас сфотографировать? – спрашиваю я, продолжая играть роль типичной фанатки. И достаю телефон. Джонатан легко соглашается.

Я буквально вешаюсь на Дастина, улыбаясь при этом так, будто выиграла миллион. Возможно, я выгляжу глупо, но выводить Лестерса из себя доставляет мне удовольствие.

Вцепившись в руку Лестерса и жарко дыша ему в плечо, я трогательно приподнимаю ногу, как целующиеся девочки в аниме. Джонатан смеется, а гости оборачиваются на нас с улыбкой.

– Хватит, – шипит мне на ухо Лестерс, а я в ответ звонко чмокаю его в щеку, за что получаю тычок в ребра.

– Я так счастлива! – извещаю я его, позируя для камеры.

Едва отцепившись от меня, Дастин строит за спиной отвлекшегося на кого-то из гостей Джонатана весьма унылую физиономию. У него отлично получается показывать отвращение. В ответ я аккуратно высовываю кончик языка. Дастин недобро на меня смотрит и решает подразнить в ответ – показывает средний палец в лучших традициях классического плохого мальчика. Правда, ему не везет – в это время к нему оборачивается Джонатан.

– Старик, это ты мне? – спрашивает он с ухмылкой.

– Нет, – сердится Дастин.

– Санни? – еще больше веселится Джонатан.

– Гипотетическим критикам, – вмешиваюсь я. – Знаете, мало кто замечает истинный талант мистера Лестера. Многие критикуют его за якобы плохую актерскую игру. Но это не так!

Дастин морщится.

– А можно мне ваш автограф? – певуче спрашиваю я.

– К сожалению, нет с собой ручки и бумаги, – отвечает Лестерс.

– Я принесу! – сообщает Джонатан – мы явно его веселим. Он исчезает.

– Ты что несешь? – тут же меняется в лице актер. – С ума сошла, рыжий монстр? С каких это пор ты стала моей фанаткой?

– Ни с каких, – отвечаю я. – Просто ты так мило реагируешь, Доставка. А, прости, теперь ты Луноход.

– Так по-детски, – щурится он.

– А Франки и рыжий монстр – это так по-взрослому, – парирую я. – Кстати, почему Франкенштейн? Я что, похожа на создателя чудовищ?

Кажется, Дастин и сам не знает, почему так зовет меня.

– Ты такая же сумасшедшая, – выдает он, а я краду из его бокала вату. Мне весело.