Небесная подруга

Надев туфли, она развернулась и направилась к выходу. Люди Джинни оставались на краю поля зрения, не делали попыток приблизиться. Взгляд самой Джинни холодил затылок. Элис оглянулась — почти против воли, — но продолжила путь.

Оставалось двадцать ярдов до выхода.

«А вдруг вместо меня они убьют Джо?»

Мысль обрушилась как ушат холодной воды, и Элис споткнулась, почти потеряв равновесие. Затем она вышла из ворот на широкую безопасную улицу, и эта игра — что бы она ни означала — закончилась. А потом Элис задрожала.

Два

На этот раз Джо был уверен, что не ошибается. Он вытянул шею и крикнул сквозь толпу, не обращая внимания на удивленные взгляды и раздражение:

— Джинни!

Девушка обернулась. Нет, не она. Джо расстроился и удивился, что мог так обознаться. А потом увидел Джинни — в каком-то нелепом виде. Джо позвал ее и принялся расталкивать людей, пробираясь к ней.

— Джинни! Постой!

Одетая в черное, она стояла у тира в сверкании разноцветных огней и казалась особенно тонкой и хрупкой: бледное лицо, светлые волосы, белые руки. Когда Джо подошел, девушка слегка поморщилась. Запах ацетона от белого спрея на ее волосах смешивался с едким дымным запахом, как от горелой бумаги.

— Ты пришел, — сказала она.

Джо обнял ее. Не время для вопросов, подумал он. Она так беззащитна.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он с вымученной улыбкой. — Исчезла, напугала меня! Я уж подумал, ты меня бросила.

Он улыбался, а сам украдкой вглядывался в нее, отыскивая следы от уколов.

Джинни смотрела безучастно, и Джо понимал: нужно увести ее домой. Вряд ли она превысила дозу, и следов от иглы на руках не было. Но девушка казалась больной, а он по опыту знал, какой отравой дилеры разбавляют свой товар — «дерьмо», название вполне подходящее.

— Под чем ты? — шепотом спросил он, обнимая Джинни за плечи.

Джинни удивленно посмотрела на него.

— У тебя еще осталось?

Она должна бросить эту дрянь. Проблем с полицией нам не надо. Джо повторил тихо и терпеливо:

— Осталось или нет?

Джинни помотала головой. Отлично. А теперь надо забрать ее домой и надеяться, что вместе с героином она не наглоталась стрихнина, мышьяка, стирального порошка или чего-то в этом роде. Черт, ну и дела. Где она отыскала деньги? Джо знал, что Джинни давно на мели, получает лишь минимальное пособие. Он еле слышно выругался, взял ее за плечо и повел, как слепую, вперед — за ворота и дальше по улице.

Будь у меня хоть капля рассудительности, подумал Джо, я бы бросил ее там же, где нашел. Хватает проблем и без чокнутой подружки-наркоманки. Он повидал достаточно таких, пока разъезжал с группой, и знал: глюки, ломки и передозы — еще не самое страшное. Иногда можно и банк сорвать — получить закупорку вен, повреждение мозга или заразу от грязной иглы. Сам он не употреблял ничего, кроме травы. Хочешь жить счастливо — не связывайся с наркоманами.

Но теперь появилась Джинни.

Шум ярмарки стих за спиной, звук шагов разносился в тишине. Джинни шла позади, понурившись, одной рукой держалась за руку Джо, а другой ухватилась за полу его плаща. При взгляде на нее сердце сбивалось с ритма. Из-за разрисованного лица Джинни казалась трогательно беззащитной, и он был готов сделать для нее все, что угодно, — умереть ради нее, с ее именем на устах, как герой старой баллады. Это неистовое желание ошеломляло; Джо молчал всю дорогу, погрузившись в размышления. В его квартиру они пробрались потихоньку, не потревожив бдительную хозяйку. Джо открыл дверь и сказал:

— Ты ведь ничего от меня не скрываешь?

Джинни посмотрела на него и покачала головой.

— Ты должна мне доверять, — продолжал Джо. — Я люблю тебя. Я хочу помочь. Ты слишком умна, чтобы погрязнуть в этой дряни. Понимаешь?

Джинни улыбнулась и едва заметно кивнула.

— Отлично. Входи.

Она снова кивнула.

— Но почему ты исчезла? От кого убегала?

Она ответила едва слышно, тишайшим шепотом. Джо снова взял девушку за руки, стараясь не слишком сильно сжимать их.

— Я не слышу.

— Я испугалась… — повторила Джинни чуть громче. — После того, как Элис тебе рассказала… Боялась, что ты уйдешь…

— И не надейся.

Он не удержался и обнял ее, привлек к себе. Страх ушел. Джинни была такая маленькая, такая хрупкая. Осмелится ли он когда-нибудь обнять ее со всей страстью?

— Никогда. Я здесь надолго, Джин. Мы вдвоем против целого света. Забудь об Элис. Она нам не нужна.

Слова текли сами — те, которые он не находил для Элис, которые представлял себе, шептал, придумывал в ночи.

Джо никогда и никому не говорил таких слов, но теперь они прозвучали, и взгляд Джинни оживился, отчаяние сменилось надеждой. В радостном воодушевлении он осознал, что дал какое-то обещание, почти не заметив этого. Однако жалеть не о чем, без сомнений. Все, что у него есть, отныне принадлежит Джинни. Не могло быть иначе — он понял это сразу же, едва взглянув в ее глаза. Но что именно он обещал? Джо еще пытался понять это, когда обнял девушку и повел в комнату.

Два

Для эйфории времени не было. Элис не спаслась, а лишь получила передышку. Рано почивать на лаврах, думала она, надо подготовиться к нападению, которое непременно последует. Глядя в окно на улицу, Элис набрала номер фулборнской больницы, дождалась ответа.

— Я хотела бы поговорить с доктором Менезисом. По очень важному делу.

— Прошу прощения, доктор не может ответить. Кто его беспокоит?

— Элис Фаррелл. Мы с доктором встречались сегодня утром. Скажите, пожалуйста, когда он подойдет?

— Боюсь, он болен. Его пациентами занимается доктор Лоури.

— Но мы виделись утром, и все было в порядке!

— Несчастный случай произошел после обеда.

— Какой несчастный случай?

— Простите, я не могу…

— Какой несчастный случай? — Элис настаивала. — Пожалуйста, скажите!

Секретарь помедлил.

— Доктора сбила машина, мисс Фаррелл. Сбила и уехала. Полиция ведет расследование.

Элис молча повесила трубку. Почувствовала себя больной и слабой перед лицом правды, которая преследовала ее после появления Джинни.

Теперь от них нет избавления, подумала она.

Вневременность, которая прежде так нравилась Элис, сделала Кембридж тюрьмой для нее и оплотом для детей тьмы. Город, где раз в три года менялось две трети населения, город съемных комнат, разорванных связей. Десятилетие за десятилетием эти создания ходили по тем же мостовым, стояли в тех же подворотнях, слушали те же гимны, доносившиеся из церквей над рекой, и их лица точно так же плыли в потоке памяти, как и лица их жертв.

Их не замечали, а они влачили свое существование на границе человеческого мира, тщательно выбирая себе жертв: бродяга, умирающий в луже крови и вина, одинокий турист, студент со следами уколов на руках и скверной репутацией. В Кембридже всегда был высокий уровень самоубийств, статистики списывают это на стресс и наркотики. Так легко все объяснить, так легко закрыть глаза на факты.