Небесное Сердце

Машины серии МЕГ первоначально предназначались для работы в пограничном пространстве. Дальние рейды в глубокий космос, многомесячные патрули, возможные столкновения с ксеноугрозой - людям, попавшим в Сердце такого полиморфа, предстояло работать на износ, без регулярного техобслуживания, в вечной тишине. Поговаривали, что полигонный отбор для МЕГов вёлся поистине страшный, и погибала половина кристаллов. А те, кто выживал там, частенько были слишком агрессивны и опасны для персонала. То ли пограничники стали воротить носы, то ли деньги кончились, то ли испугались конструкторы собственных творений, то ли ещё что - но проект заморозили, ограничившись двумя сотнями машин. Да и те попали не по назначению, а были распределены в состав элитных авиакрыльев. В «Белый Шторм» попали пятеро. Сто четырнадцатый остался последним.

Генерал Джареф Кенси, невысокий седой мужчина лет семидесяти, молча смотрел, как в ангар по одному завозят новеньких. Низкие колесные платформы подкатывали к стойкам, подгоняли высоту и фиксировали машины спинами к магнитным замкам, управляющим блокировкой. Их сравнительно тонкие узкие тела смотрелись неуместно и странно в широких секциях, рассчитанных на тяжеловесные машины. Стояли они по-звериному, горбясь из-за торчащих плоскостей крыльев, треугольные морды с единственной антенной между глаз только усиливали сходство с хищниками.

– Осторожней закатывайте! Не повредите антенны о двери. А этого левее... так, ещё немного. Есть контакт.

Ячейку слева от сто четырнадцатого занял ведущий звена за номером ТИС-512. Терминалы просигналили о подключении считывающих устройств к «мозгам» обоих, и люди уставились в мониторы - какие показатели выдадут полиморфы?..

Цифры скакали незначительно. Короткие всплески сканирующих импульсов сменялись ровным фоном. Заветный коэффициент агрессии оставался неизменным у обоих. Соседи не спешили общаться и посылать контактные запросы.

– Вы что, хотите сказать, что эти «птички» во много раз лучше него?
– хмыкнул Кенси в усы, недоверчиво разглядывая сверкающую «мелюзгу» рядом с много раз проверенным в боях великаном.

– Конечно. Сейчас эти, как вы выражаетесь «птички», дадут фору кому угодно. Да сравните хотя бы размер. Мелкие, юркие, маневренные.

– Он не уступит им в маневренности и во много раз перекроет по огневой мощи.

– Зато его конструкция не позволяет встроить портативный гипердвигатель без ущерба остальным полезным функциям, - самодовольно ухмыльнулся лощеный майор из КБ.
– А данные истребители искусно применяют свою возможность «прыгать» на короткие дистанции. Гарантирую, в ближайшем бою вы это оцените. Они становятся практически неуловимы для противника.

Меж тем полиморфы прислушивались друг к другу, как дикие звери. Сто четырнадцатый закончил сканирование, и приборы выдали увеличение загрузки процессора. Узнать, о чём думает его Сердце, было невозможно, но персонал, изучивший повадки подопечного вдоль и поперек, сказал бы, что у него испортилось настроение и он расстроен. Сосед по каким-то причинам пришёлся ему не по нраву.

Генерал, заступаясь за последнего выжившего МЕГа, продолжал гнуть свою линию.

– Может быть, они и шустры, я не спорю. Но способны ли они так же блестяще решать боевые задачи, как доселе это делала группа сто четырнадцатого?

– Га-ран-ти-рую, - это слово повторялось уже не первый и не пятый раз за день, - что группа ТИС прошла все положенные испытания успешно и даже побила наш неофициальный полигонный рекорд по скорости зачистки. А ваш громила вчера лишился группы.

– Вчера какой-то идиот, - Кенси уже начинал тихо закипать, - облажался с наводкой и вместо того, чтобы обеспечить полиморфам прикрытие, начал стрелять по астероидам в зоне прямой видимости звена! Посмотрим, что могут ваши ТИСы, но моего «дракона» попрошу не обижать!

Майор заворчал и стушевался, а техники тем временем расшифровывали сигналы пятьсот двенадцатого. Его показатели резко скакали, спокойствие сменялось беглым сканированием. Потом он много анализировал. Потом на сотые доли процента упала агрессия, как это бывало в бою и принималось за «жалость». Но затем он задействовал все свои сенсоры и чуть ли не разобрал соседа подетально. После - много и долго думал. Коэффициент агрессивности вернулся к исходным цифрам, и полиморф заблокировал свой канал связи от чужих входящих сигналов.

Знакомство с натяжкой можно было назвать успешным.

– Следующий вылет - завтра в полдень, - резко бросил генерал.
– Приведите сто четырнадцатого в порядок и отключите до инструктажа. Надеюсь, он умеет отдыхать...

Последнюю фразу Кенси пробормотал себе в усы.

«Давай, умник, покажи им, чего ты стоишь».

Следующее утро. Орбита планеты.

Джареф Кенси сегодня изменил своим правилам. Обычно он никогда не показывался в ангарах, но пришёл к полиморфам за три часа до полудня. Изумленный персонал пропустил начальство, не задавая вопросов, а генерал, заложив руки за спину, направился прямиком в конец ангара, к сто четырнадцатому. Кривясь, он бросал косые взгляды на ТИСы. Фитюльки, а не машины... И вот в это они планируют сажать контрактников?

Сидевшая прямо возле МЕГа бригада мигом побросала голопланшеты и подорвалась навстречу. Трое техников вытянулись по стойке смирно и старший, вскинув руку в салюте, отчитался:

– Объект вычищен, поврежденные сегменты брони заменены, расходный боезапас пополнен. Состояние Сердца стабильное. Сто четырнадцатый готов к работе, генерал!

– Вольно. Включите его.

Техник удивился, но подошёл к панели управления и набрал код активации. Джареф молча следил, как постепенно разгорались светокристаллы с темно-зелёного до синего. Вот с лёгким жужжанием повернулась и блеснула оптика. Полиморф огляделся насколько мог и увидел его.

– Оставьте нас, - приказал генерал.

Дождавшись, пока подчиненные отойдут в другой конец ангара, он подошёл к любимцу поближе и дотянулся до ноги. Полиморфы не могут ничего чувствовать, как люди, но датчики отслеживают малейшее давление на броню. Сто четырнадцатый о прикосновении знал.

– Несладко тебе так...

Полиморф молчал. Даже при желании он не смог бы ничего ответить. Он всё понимал, всё слышал. Да что там, с такого расстояния его сенсорам был внятен даже человеческий пульс! Но голосовые модули были запрещены, а абсолютная блокировка не давала даже наклонить голову. В его распоряжении оставалась лишь оптика - весьма сомнительное средство для выражения собственного мнения.

У заключённых в карцере и то больше свободы...

– Оба мы с тобой - подневольные птицы... Тебе вот не повезло умереть где-то. Вас ведь так собирают? С поля боя... Извини, не знаю, как тебя зовут - не положено. Что за бред содержать вас как... машины. Прости. Не я писал инструкции. Я тоже этого не понимаю. Чтоб не привязывались к вам, что ли? Так что ж вы, не люди разве... Да и поздно уже. Ты вот... мог бы с лучшими моими бойцами наравне служить. Да... славно бы вышло.

Глубоко в недрах грудного отсека по кристаллу сто четырнадцатого хлестко проскочили короткие разряды. Синий цвет глаз на доли секунды стал густо-фиолетовым и вернулся в норму. Но генерал не заметил этого.