Небесный десант

– Мы хотели понять, как рождается музыка, – тихо промолвил Арней, помолчал немного и добавил, – а если повезет, то увидеть и тебя.

Арней поднял голову и посмотрел фее в глаза. Хороший был взгляд, честный и чистый.

Звездная фея улыбнулась:

– Это хорошо, что ты говоришь правду. Обманывать нельзя никого, даже пространство вокруг. А ты честен перед собой и перед миром. Придет время, когда за это, Вселенная доверит тебе решать судьбу народов.

– А что будет со мной? – спросила Рица, прилагая максимум усилий, чтобы не застучать зубами.

Юлия на мгновенье закрыла глаза и вздрогнула.

– По твоим теперешним делам перед тобой две дороги. Твои шестнадцать лет для тебя – вход во врата судьбы. Ты можешь стать хорошей женой и матерью пятерых детей, если…Будь честной и делай больше добрых дел, тогда все будет хорошо.

Рица поняла, что фея не знает, а если и знает, то не скажет, что это она сбила козочку в овраг, и сразу успокоилась.

– Ой, ну тогда мне нечего бояться! Я каждый день делаю добрые дела: гляжу за младшим братом, хожу за водой, кормлю кур и уток! – и, бросив быстрый взгляд на Аридония, добавила, – А еще я уже умею вышивать и готовить! Скажи, а муж мой будет богат и знаменит?

На радужке глаз Юлии погасли сверкающие до этого искорки:

– Рица, берегись большой воды, – сказала она, – ну, мне пора.

– А что станет с моими песнями? – воскликнул Аридоний.

Взгляд Юлии вновь засиял:

– Они будут жить в веках! Правда, – добавила она грустно, – их будут считать народными.

Лицо музыканта посветлело:

–Значит, их узнает весь народ! Спасибо тебе, Звездная фея!

– За что?! – удивилась Юлия, – Вы сами делаете свою судьбу. Я просто считала информацию. Ну, прощайте!

Вестрянка приготовилась к телепортации. Она рассеяла свою плоть, чтобы придать ей волновую природу.

Минерецциане стали свидетелями, как существо, казавшееся женщиной, приподнялось в воздух, стало светлым и прозрачным, немного расплылось, и, вспыхнув огненной искрой, исчезло, будто его не бывало.

Остолбеневшие от потрясения люди какое-то время пребывали в прострации. Аридоний, хоть и видевший впервые, как исчезает его нимфа, но уже несколько раз общавшийся с ней ранее, пришел в себя первым.

– Бегите домой, уже темнеет, – сказал он, и стал собирать отару.

Ребята двинулись к лесу. Пробежав несколько метров, Рица остановилась.

– Я за камнем сережку потеряла, – сказала она Арнею, – ты иди, я тебя догоню.

Она подкралась к перебиравшему отверстия рожка музыканту, старавшемуся запомнить недавно рожденную мелодию, прижалась всем телом к его спине и зашептала ему в ухо:

– Аридоша, а давай ты женишься на мне, когда я вырасту! А я обещаю очень быстро расти.

– Не балуй, Рица, – засмеялся Аридоний, – ну что за блажь!

А потом тихо и мечтательно добавил:

– Я хотел бы жениться на фее.

Рица отстранилась, немного постояла, глядя в никуда и побежала догонять Арнея. Добежала до опушки леса, резко повернулась в сторону Аридония, высунула язык и прокричала:

– Аридошка, Аридошка, съел протухшую картошку!

По дороге домой Арней и Рица почти не разговаривали, а перед входом в село твердо решили никому не рассказывать о сегодняшнем приключении.

Весь вечер Арней был молчалив и рассеян. Это было настолько несвойственно ему, что мать, обычно не замечавшая паренька, особенно после смерти Анисты, встревожилась:

– Сынок, что с тобой? Ты не заболел?

– Нет, мама, я здоров, – успокоил ее парнишка.

– Но ты какой-то не такой. У тебя неприятности? – не унималась мать.

– Нет. Просто мучает совесть. Ведь я, как и все на селе, думал, что Аридоний хоть и талантливый поэт, и музыкант, но немного сумасшедший. А это не так.

– Что же убедило тебя в правдивости его фантазий? – поинтересовалась мать.

– Позволь не отвечать. Я не хотел бы об этом говорить, – попросил сын, – просто поверь.

– Ну, хорошо, – согласилась она, – я верю.

Ужинали молча. А когда Арней уже начал засыпать, сквозь призрачное сновидение он почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Он открыл глаза и увидел над собой Хсавира – своего старшего брата.

– Давай колись, Арнище, что ты видел сегодня вечером? – потребовал он.

– Где? – спросил еще не стряхнувший с себя сон Арней.

– Не придуривайся! Я слышал твой разговор с маманей! А еще я видел, как после обеда вы с Рицей пошли в лес, как раз в ту сторону, где пас свою отару Аридошка. А не расскажешь, я вызнаю все у Рицы, – пригрозил брат, – ты, я знаю, врать не умеешь, а она и соврет – недорого возьмет!

– Нет, Хсавир, не трогай Рицу! Мы с ней обещали друг другу, что никому не расскажем о том, что видели сегодня, – заступился за подружку парнишка.

– Ну, ты-то, может, и сдержишь слово, вот только хорошо ли это будет, если Рицкино вранье облетит всю округу! – усмехнулся брат.

– Не правда, Рица не такая! – отстаивал девчонку Арней.

– Ты это кому-нибудь другому расскажи! – усмехнулся Хсавир, – Через недельку будет видно, кто из нас прав. Ну так что, сам расскажешь, что было, или ее спросить? А ведь, наверное, хочется поделиться?! Или ты кому-то кроме Рицки обещал молчать?

– Нет. Никто такого обещания и не требовал, – пожал плечами парнишка.

– Тогда выкладывай! А я тебе клянусь, я – могила! Если, конечно, Рицка врать не станет.

– Ну, если клянешься. И правда, очень хочется с кем-то поделиться. Мы подкрались к Аридонию через овраг. Очень хотелось подглядеть, откуда он берет свою музыку. Он долго смотрел на долину через кристаллик хрусталя и улыбался, а потом сел и заиграл в рожок. Сначала он все время сбивался, а после эта его музыка так и полилась. А когда у него все получилось, он позвал фею, и она пришла. Она была в белых одеждах и вся сияла. А говорила и делала она такие вещи, о которых никто на Минерецце понятия не имеет. Она говорила, что у человека есть душа, которая и после смерти будет жить. И если человек был хороший, то он будет жить на небе.