Небесный Хит-Парад

* * *

– Джек! Я рад, что ты вернулся. Надеюсь, твой отпуск прошел хорошо? Джек нахмурился:

– Во всяком случае, я сделал все, что хотел, – сказал он, прекрасно понимая, что если он ответит по-другому, это сразу же вызовет подозрения полиции. Он ведь не должен был помнить ничего!

Рыжие волосы Пеписа снова шевельнулись, как наэлектризованные. Сегодня он выглядел очень бледным и усталым. Император внимательно посмотрел на Джека, потом – на стоящего тут же Пурпура.

– Я вызвал вас обоих сюда, чтобы сказать вам, что вы провалились.

Командующий наклонил голову и переспросил:

– Я прошу прощения, император? Пепис остановил его резким взмахом веснушчатой руки:

– Не перебивай! Я вообще-то совсем не из-за этого вас вызвал. Я сам виноват, что отослал охрану вчера вечером.

Командующий удивленно поднял голову. Это было новостью и для него, и для Джека.

– Зачем же вы это сделали, сэр?

– Я не хотел, чтобы за мной шпионили во время обеда. Конечно, Скотт был мне и другом, и врагом, но мы хотели пообедать с ним вдвоем, так, чтобы нам не могли помешать ни охранники, ни Полиция Мира, – Пепис вздохнул. – Ну вот. К сожалению, Скотта убили... Как знать... Может быть, когда-нибудь он и простит меня...

– Скотт так же, как и вы, хотел власти, – спокойно заметил Джек.

– Возможно, – Пепис попытался пригладить рукой волосы, по от этого они еще больше наэлектризовались. – Скотт хотел рассказать мне одну историю, но, к сожалению, он не успел ее закончить. Начиналась она с одного довольно-таки интересного имени, имени Джона Уэсли Кэвина.

Загорелое лицо командующего побледнело.

Император тяжело опустился в свое кресло.

– Нет, – пару минут подумав, сказал он. – Не думаю, что Скотт мне лгал. Но это было для меня интересной новостью. Вдруг у тебя появились и имя, и прошлое, командующий Кэвин. Объявим об этом? А может быть, отпразднуем? Или же попросить тебя уйти в отставку и исчезнуть с моих глаз? А может быть, мне оставить тебя на службе и каждый день опасаться предательства в собственных стенах?

Хотя Пурпур стоял в двух шагах от него, Джек почувствовал, как его мышцы напряглись. Командующий церемонно поклонился и тихо сказал:

– Ваше Величество, вы мне можете дать имя, если хотите. Но о моем прошлом не знает никто. Никто, кроме вас, никогда не узнает, что я уцелел в Песчаных Войнах и выжил. В то время я еще не был гвардейцем. Я прилетел сюда на грузовом корабле, а когда мой брат умер, украл его вооружение. До сегодняшнего дня никто об этом не знал. И, я думаю... – он тихо посмотрел на императора, потом перевел взгляд на Джека. – Я думаю, что вы меня не выдадите.

По спине Джека полз холодный пот. У него не было слов. Боже мой, значит, Пурпур видел, как его родина попала в руки траков!

Пепис положил ладони на резные набалдашники кресла. Его пальцы дрожали.

– О Боже! – сказал он. – Ведь в те времена ты был совсем маленьким мальчиком!

– Да, – ответил Кэвин. Император задумчиво поднял бровь:

– Хорошо. Пусть будет так. Я объявлю об этом завтра же. У тебя будет имя. Капитан Шторм, согласен ли ты быть моим свидетелем?

– Да, Ваше Величество!

– Отлично. Вы можете идти... Кстати, командующий...

– Да, Ваше Величество?

– Я надеюсь, что сейчас я не делаю ошибки?

– Нет, Ваше Величество, вы не делаете ошибки, – Пурпур поклонился, и они вышли в коридор. За дверью друзья остановились:

– Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь называть тебя Джон Уэстли, —тихо сказал Джек.

– Можешь называть меня просто Кэвин, —ответил Пурпур. – Меня уже так не называли лет двадцать пять.

Джеку очень хотелось спросить Кэвина, что происходило в последние дни на его родине, но он смолчал.

– Хорошо, что ты вернулся, – сказал Пурпур.

– Спасибо, – кивнул Джек. – Кстати, ты знал, что Калин и Элибер находятся в здании?

– Конечно. Правда, я не знал, что Пепис отпустил собственную охрану. Я видел, как Калии и Элибер входили, потому-то я и послал тебя к шестому подъезду. Кстати, ты слышал, что Полиция Мира дала убийце уйти через крышу?

– Полиция позволила убийце уйти?

– На крыше не было охраны. Я доложу об этом Пепису. Но не сейчас. Сейчас этого делать не стоит. Я не хочу, чтобы Полиция Мира думала, что я наступаю ей на пятки.

Джек кивнул. Ему хотелось о многом рассказать своему другу, но Кэвин был человеком императора, а Джек все еще не мог забыть о том, что люди императора сделали с ним этой ночью.

– Как же это все-таки хорошо – иметь собственное имя! – Кэвин похлопал Джека по плечу, улыбнулся на прощание и ушел.

Джек с удивлением посмотрел ему вслед. Как же Кэвин, в то время совсем еще ребенок, сумел выжить? Да не просто выжить! Он стал наемником, потом – рыцарем и обладателем скафандра, который по праву считался антикварным?

Неизвестно... Джек покачал головой, потоптался еще немного на месте и отправился к себе в комнату. Если ему повезет, сейчас он сможет спокойно поспать хотя бы несколько часов и отдохнуть от лавины беспрерывных событий, обрушившихся на него за последние дни.

Глава 12

Элибер сидела на полу, скрестив ноги. Джек не обращал на нее внимания. Он распорол Боуги и вывернул его наизнанку, проверяя, все ли в порядке в скафандре. Конечно, он мог бы сделать это и в мастерской, но все-таки предпочел разобраться со своим обмундированием дома.

– Я думаю, что тебя это не касается, – сказал он Элибер, хмурясь.

Он проверил, прочно ли закреплен оптический карабин, и заметил, что тот немного болтается. Джек аккуратно закрепил его.

– Меня это не касается? Или ты мне больше не доверяешь?

– Ты мне сказала, что не убивала Скотта, и я верю тебе, – он внимательно посмотрел на нее. – Полиция Мира попыталась стереть мою память. Так что того, что не должен помнить я, лучше не знать и тебе.

– Странно... Разве кто-нибудь смеет таким образом обращаться с людьми императора?

– Как знать. Может быть, Пепис сам отдал приказ?

– А если Пепис не отдавал такого приказа? Тогда кто? Может быть, Уинтон?

– Может быть.

– А Скотт? Как ты думаешь, почему его убрали?

– Не знаю. Скорее всего, он перешел кому-то дорогу!

Элибер посмотрела на новый костюм.

– Ты что, собираешься заменить этим Боуги?

– Нет. Не собираюсь. Я хотел сделать это, но, похоже, Боуги – мой единственный шанс узнать, кем я был раньше.

– То есть? Что ты имеешь в виду?