Небесный огонь

Токло остановился и наклонился носом к земле, пристально внюхиваясь. Луса навострила уши, гадая, что же он почувствовал. Он снова фыркнул.

— А почему нет? – проворчал он, избегая её взгляда. – Я имею в виду, что горы не были столь хорошими для меня. Слишком там шумно для подходящего мне места. Слишком много медведей, дерущихся за слишком маленькую добычу, — его мускулистые плечи покачнулись, так как он встал. – К тому же, вы трое бы пропали без меня! – кокетливо заметил он.

— Видишь, что я имею в виду? – сказала Луса. – Ты можешь уйти и стать одиночкой, но всё-таки ты остаёшься с нами в нашем опасном путешествии. Вот, что я называю смелостью.

Токло прищурился, его глаза выделялись в лунном свете:

— А что насчёт тебя? Ты никогда не думала дважды о том, следовать или нет за этими двумя. Они сказали: «Давайте пойдём на лёд!», а ты тут же говоришь: «Да! Куда ставить лапы?». Если ты спрашиваешь у меня именно это, то ты смелая.

— О…, — сказала потрясённая Луса. Но с ней было по-другому: она не могла представить себе, как уйдёт и будет жить самостоятельно. Пока нет. Она никогда не знала, что может жить сама. Ей пришлось сделать это, когда она впервые покинула Медвежий Вольер и пошла искать Токло, но у неё не было выбора. И поиски Токло дали ей представление, почву для мыслей о дальнейшем выживании. Она всегда верила, что найдёт Токло, поэтому она всегда думала лишь о том, что скажет ему в конце. Но вовсе не жить совсем одной, в кампании лишь деревьев, земли и белок, было тем, что она себе могла представить.

— Ну, нет, — запинаясь, произнесла она. – Я имею ввиду, это не совсем то…

Неожиданно в ближайших кустах возникло движение, и кролик выскочил на открытое, тянущееся к реке пространство. В тот же момент Токло подскочил и понёсся следом за ним, стуча лапами, и прижавшись животом к земле.

Луса оглянулась на остальных. Уджурак взбирался по склону следом за ней, пока Каллик по-прежнему стояла на берегу, как будто она не могла сделать ни шага в сторону от моря, которого они теперь достигли. Мерцающее пламя света в небе начало меркнуть, и луна была яркой и круглой, отбрасывая серебряную полосу, похожую на дорожку, на воду.

Она услышала вздох разочарования и обернулась, чтобы увидеть Токло, топающего назад к ней без кролика в зубах.

— Может быть, нам больше повезёт здесь, — предположила Луса, кивая на болотистый водоём, тянущийся вдоль берега, далеко от мостов плосколицых. Лунный свет просвечивал через стоячую воду, в ней ютились тени, возможно, кустов, или чего-нибудь более съедобного. Луса нетерпеливо принюхалась, надеясь уловить запахи дичи.

Уджурак коснулся её бока своим и кивнул.

— Я думаю, что тоже что-то тут чую, — пробормотал он.

Каллик догнала их троих, когда они тихо брели вдоль водоёма. Она встала очень близко к боку Лусы, но Луса все равно видела, как её огромная белая голова каждые несколько шагов поворачивается, чтобы посмотреть на море.

Они замедлились, так как прижались друг к другу. Дрожащий звук привлёк внимание Лусы, и она похолодела, задержав дыхание, чтобы не распугать дичь. Остальные посмотрели на неё, а затем перевели взгляды на водоём. Силуэтами вокруг водоёма оказались гуси – их стая вся спала в длинных болотных сорняках.

Токло дал Лусе и Уджураку знак, определённо обозначающий «оставайтесь здесь». Луса догадалась, что он вспомнил то, что случилось в прошлый раз, когда они охотились на гусей. В азарте охоты Уджурак превратился в огромную серую птицу и улетел вместе со стаей. Когда они, наконец, нашли его, он проглотил что-то отвратительное и чуть не умер, и им пришлось принести его к плосколицим в надежде, что они спасут его. Вот так они и оказались здесь, так близко к вонючему, переполненному палатками плосколицих месту. Луса взглянула на Уджурака, надеясь, что он не планирует снова изменяться. Ей казалось гораздо безопаснее, когда он был медведем, как и они.

Она опустилась на землю рядом с молодым бурым медведем, наблюдая, как Токло и Каллик разделились и поползли в сторону стаи. Глинистая грязь хлюпала под ней, холодная по сравнению с её тёплой шёрсткой и подушечками лап, но ей она нравилась больше, чем твёрдые чёрные тропы вокруг палаток плосколицих.

«И они такие же холодные, каким будет лёд – напомнила она себе, вновь вздрогнув»

Из стаи резко раздался громкий сигнал, и некоторые гуси взлетели вверх, поднимаясь в воздух взмахами своих неуклюжих крыльев.

— О, нет! – воскликнула Луса, сев. – Неужели они все улетели прочь?

— Нет, посмотри! – сказал Уджурак. Он кивнул на бурую и белую тени Токло и Каллик, прыгнувших в гущу крыльев и перьев, выпустив когти. Когда остальные гуси исчезли в тёмном небе, Луса смогла увидеть обоих своих друзей, победно шагающих к ним, каждый нёс по толстой гусиной тушке.

— Отличная охота! – взвыла она, прыгая вниз, чтобы присоединится к ним.

Каллик скромно пожала плечами.

— Как будто такая толстая птица может уйти от достойного охотника! – усмехнулся Токло, бросив свою птицу и склонив голову.

Четыре медведя опустились на землю около пруда рядом с зарослями кустов, блокирующими холодный ветер, и разорвали сочную плоть гуся. Луса была удивлена, когда осознала, как она устала. Теперь, сев, она не думала, что могла бы встать снова. Она была рада возможности отдохнуть её лапам и ноющим мускулам.

Хруст косточек и мяса во рту помог ей немного оживиться. Она взглянула на стоячую воду рядом с ними и увидела длинные силуэты, вырисовывающиеся в лунном свете. Ей потребовалась несколько мгновений, чтобы осознать, что она смотрит на себя и своих друзей. Она была гораздо больше, чем думала! Её шерсть была гуще и темнее, уши больше, чем в прошлый раз, когда она видела своё отражение в воде. С каждым днём Токло казался гораздо сильнее и крупнее, а Каллик была даже больше, чем он.

Луса взглянула на белую медведицу. Массивные челюсти Каллик глубоко впивались в гуся, пока её длинные когти рвали другой кусок мяса. Если бы Луса не знала Каллик так долго, она была бы так напугана, что убежала бы прочь. Взрослые белые медведи наверняка едят таких маленьких чёрных медведей, как Луса!

Как только у неё в голове промелькнула эта мысль, гусиное пёрышко коснулось носа Каллик, и белая медведица подпрыгнула, громко чихнув. Она чихнула опять, и опять, и выражение её мордочки стало таким удивлённым и возмущённым, что Луса не смогла сдержать вздоха смеха. Возможно, Каллик уже не такая страшная после всего.

— Давайте найдём сухое место, чтобы поспать! – предложил Токло, когда один гусь был ощипан.

— Да! Спать! – согласилась Луса, вскочив на лапы. Она чувствовала странную тяжесть, и её шерсть впитала в себя влагу земли. Остальные смерили её смешными взглядами, но она не могла думать ни о чём, кроме того, как она свернётся в каком-нибудь тёплом месте, чтобы вздремнуть.

— Что насчёт льда? – сказала Каллик. – Почему бы нам не начать? Мы можем поспать и там.

Для Лусы это звучало не так уж тепло и уютно. Как может медведь уснуть на льду?