Небесный принц
Шрифт:
Две белоснежные, сложенные в виде конусов салфетки на подносе тележки почему-то напомнили мне сегодняшнюю незнакомку. Несколько часов назад эффектная европейка подошла ко мне в коридоре и спросила, на какое время назначено начало мероприятия. В глазах русоволосой красавицы было что-то хищное и одновременно притягательное, но ответный взгляд как будто бы натолкнулся на черную, мрачную стену. "Наверное, в Европе тоже есть касты. А я всего лишь официант", - грустно подумал я и ответил на вопрос девушки. Впрочем, на сам банкет она не пришла...
Нью-Дели в октябре становился относительно приятным городом - летние дожди идут на спад, жара сменяется прохладой. Несмотря на то, что для путешественников климат севера Индии был приятнее
Отель "Краун Виктория" всё еще сохранял в себе признаки былого величия, имперскую колониальную пышность и архитектурный колорит викторианской эпохи, несмотря на то, что позолота на фасаде огромного здания потускнела, а бронзовые люстры в холле покрылись благородной зеленоватой патиной.
В номерах "люкс" на северной стороне отеля стены ванных комнат нередко покрывались грибком, что добавляло персоналу определенные хлопоты - не хватало еще опозориться перед благородными гостями!
Загрузив шампанское на тележку, я вернулся в зал. Заметив, что один из гостей готовится произнести тост, я поменял опустевшие бутылки в ведерках со льдом и вместе с напарником принялся открывать их и разливать напиток по бокалам гостей.
– Уважаемый господин фон Шлиссен!
– коренастый индус с пышными усами поклонился светловолосому, слегка раскрасневшемуся после танца мужчине, который только что вернулся за стол вместе со своей подругой.
– Дорогие коллеги! Сегодня у нас великий день. Небу было угодно, чтобы мы смогли закончить строительство в срок и без неприятных происшествий. Я хочу вручить вам, дорогой Герберт, этот гороскоп, составленный самыми опытными провидцами Нью-Дели. Он ясно показывает, что расположение звёзд благоприятствует развитию нашего совместного бизнеса. Я предлагаю выпить за то, чтобы наша карма была легкой, боги всегда благоволили бы к нам, и чтобы удача сопутствовала всем нашим начинаниям!
Пригубив шампанское, он с поклоном передал своему немецкому боссу свернутый в трубку и запечатанный сургучом свиток из беленой хлопчатобумажной ткани, намотанный на деревянную бобину, покрытую сусальным золотом.
Дэйв МакРэй. Военный аэродром Ганеш Пур, 40 километров южнее Нью-Дели, Индия, 15 октября 1978 года
Я вытер руки ветошью, намотанной на деревянную бобину. Было уже девять вечера, и до встречи с Амритой оставалось меньше 2 часов. Хорошо, что я договорился встретиться с ней в кафе на окраине столицы - старенький "Форд" домчит меня туда за двадцать минут. Отсоединив заглушку топливного фильтра, я заглянул в черный от копоти патрубок. Старая рухлядь.
Несколько лет назад именно я принимал этот списанный в США двухмоторный транспортник Douglas DC-3, который приобрели индийцы, соблазненные низкой ценой и презентом американского торгового агента. Видимо, его нещадно эксплуатировали еще во время Вьетнамской войны, о чем свидетельствовали зашпаклеванные пробоины на нижней плоскости крыльев.
Я был единственным механиком аэродрома, разбиравшимся в старых поршневых двигателях. Сняв защитные кожухи и осмотрев внутренности, я понял, что летать этой грузной зеленой птичке осталось недолго. Однако интенданту удавалось каким-то образом закупать необходимые запчасти, и самолет изредка совершал небольшие перелеты на соседнюю авиабазу.
В последний раз, уже на подлете к аэродрому, у него задымил правый двигатель. Вчера утром "Дуглас" закатили в ангар, и я приступил к очередному ремонту. Все бы ничего, но найти новые фильтры для топливных насосов так и не удалось. Похоже в прошлый раз грязный индийский керосин вспыхнул при подаче в цилиндр, и хорошо, что это произошло вблизи аэродрома.
Слезая со стремянки, я поскользнулся на залитом маслом полу, но сумел сохранить равновесие. "Пожалуй, пора менять эту работу!", - пробурчав про себя очередное проклятие, я развернул висящий на стене мощный прожектор так, чтобы
поярче осветить "начинку" мотора.Посмотрев на часы, я поправил перекинутую через плечо сумку с инструментами и снова полез наверх.
Герберт фон Шлиссен. Отель Crown Victoria, Нью-Дели, Индия, 15 октября 1978 года
Я посмотрел на часы - без десяти одиннадцать вечера. Индийцы решили сделать приятное своему немецкому боссу! Услышав начало вальса гениального Штрауса, я решил не разочаровывать их и пригласил Фелисити на танец.
Приятно, что все идёт по плану. Завтра-послезавтра можно лететь в Мюнхен, к привычной деловой рутине. Фелисити мой приз, подарок судьбы, везение - если бы не она, жить было бы намного скучнее. Кружась с ней в танце, я старался не замечать масленых взглядов, которые бросали на неё мои деловые партнеры. В Индии красивая европейская женщина в диковинку, хотя Фелисити не из Европы, а из Аргентины. Хорошо, что я не ревнив, к тому же никто из этих пышноусых смуглых красавцев не может быть мне конкурентом. Избыточная полнота их отнюдь не украшает. Хотя да, возраст... но и я уже далеко не мальчик.
Подарили гороскоп! Плохо они меня знают - "помощь Неба"! Хотя оформлено красиво - позолота, имитация зеленых изумрудов, текст на двух языках: санскрите и немецком - любят они на востоке этот цыганский блеск мишуры, чтобы слепила глаза. Вот это сияние драгоценностей и раболепное поклонение власти в свое время так очаровали великого Александра Македонского.
А скрипач молодец, один играет за весь оркестр, и играет неплохо. Что же, Индия по-прежнему остается для меня загадочной страной. Сказочная природа, древние храмы, непривычные для европейца запахи, улицы, переполненные галдящим народом, гудящие днём и ночью автомобили - кажется, что здесь с тобой может произойти нечто чудесное и загадочное, что оставит о себе память на всю жизнь...
С трудом отведя взгляд от оголённого плеча прелестной Фелисити, я посмотрел на праздничный стол, за которым собрались несколько немецких инженеров и администрация нового завода, почти полностью состоящая из индийцев.
Музыканты закончили свою весьма вольную интерпретацию "На прекрасном голубом Дунае" , и я увидел в огромном зеркале своё раскрасневшееся лицо. Фелисити, улыбаясь, учащенно дышала, поправляя прическу. Танцевать вальс оказалось труднее, чем фокстрот или рок-н-ролл. Прямо Ганс и Гретель на деревенском празднике!
– Герберт, ты продолжаешь меня удивлять!
– Ты сомневалась в том, что немецкий аристократ умеет вальсировать?
Я поцеловал ей запястье, вдохнув успевший стать родным аромат кожи, смешанный с легким запахом парфюма, и мы возвратись к столу. Мужчине не подобает слишком часто смотреться в зеркало, однако я знал, что в свои 42 года выгляжу весьма достойно. Ни одного седого волоска, хотя знакомые дамы часто говорили мне, что седина идеально гармонировала бы с серо-голубыми глазами. Возможно, мои слегка оттопыренные уши физиономист-антрополог счел бы признаком начинающегося вырождения славного рода, однако я был уверен, что этот небольшой изъян не портит общего впечатления. "Сам себя не похвалишь - никто тебя не похвалит". Самомнения мне не занимать, впрочем, это не самая плохая черта моего характера.
Богатство и успех. Можно сказать, они сопутствовали мне с самого рождения. Во время Второй Мировой войны отцу повезло больше, чем многим немецким промышленникам. Завод сельскохозяйственного оборудования "Шлиссен" на окраине Мюнхена практически не пострадал во время бомбардировок авиации союзников. О том, что кроме тракторов и комбайнов, там выпускались гусеничные шасси для танков, оккупационные власти предпочли забыть. Вскоре компания получила несколько новых военных заказов, прибыль от которых позволила ей превратиться к началу 60-х годов в крупнейшего производителя оборудования для различных отраслей сельского хозяйства. Корпорация успешно осваивала новые рынки сбыта.