Небесный сапфир

Вот тут она расплакалась. По-настоящему. Яне было стыдно за эти слезы, но она ничего с собой поделать не могла. Только что рухнула ее мечта. Она не поступила в училище, поругалась с Ермаковым. Это значит, что с Москвой придется проститься. Все, что ей остается — вернуться в Сочи и петь в ресторане. Да и то при условии, что Егор Федорович сдержит свое обещание. Вполне может быть, что он уже нашел другую певицу.

Она сама не помнила, как вышла на улицу. Тот же парк и даже вроде бы та же скамейка, на которой она ела мороженое после первого экзамена. Ермаков еще похвалил ее тогда за то, что не плачет. А вот теперь зато ревет в три ручья. Потому что теперь уж точно — все. Москва дала ей шанс. Даже целых два шанса. И Яна упустила оба.

— Я мороженое принес. Ванильный пломбир, правильно? Ты вроде его в прошлый раз ела.

Яна подняла глаза. Виктор Ермаков собственной персоной. Только на сей раз без привычного пафоса.

— Спа… сибо.

Она взяла мороженое и принялась его разворачивать. Продюсер тем временем устроился рядом.

— Я сам с третьего раза только поступил, — вдруг признался он. — Кем только не работал в Москве — от грузчика до официанта. Я из Рязани. А ты?

— Из Сафоново. Это в Самарской области.

— Ясно. Ты не расстраивайся так. Просто у всех изначально разные стартовые возможности, понимаешь? Кто-то живет в Москве, в шикарной квартире, мама с папой водят в музыкалку и нанимают репетиторов. А кто-то как мы с тобой. Все сам. Да еще нужно думать, где жить и что покушать. Я ведь пытался тебя предупредить.

Яне нечего было на это возразить. Виктор действительно сразу сказал, что она не поступит.

— Что мне теперь делать?

— Мое предложение в силе. Но я так понял, оно тебе не слишком нравится?

— Если честно… мне немного страшно.

— Уж поверь, работать на меня не опаснее, чем петь в кабаке, — усмехнулся Ермаков. — Ну хорошо. Хочешь начистоту — давай начистоту. Что тебе надо для уверенности, контракт? Будет тебе контракт. Это, правда, не очень просто, придется сначала оформить твою сестру опекуном, а уж потом подписать контракт с ней, но я это сделаю, не вопрос.

— Аня будет моим опекуном?

— Формально. Это всего на год. А фактически ты будешь находиться под моей опекой. Что еще тебя смущает? Наслушалась сказок и боишься, что петь по саунам придется?

— А это сказки? — уточнила Яна.

Виктор пожал плечами.

— Да как тебе сказать. У каждого свой бизнес. Есть и те, кто поставляет проституток крутым ребятам. В том числе и поющих. Мне это не интересно. Я занимаюсь музыкой и в последнее время еще кино. Я ведь начинал как музыкант. Но тогда возможности были совсем другие. Цензура. А сейчас… Сейчас такие дела можно замутить! Но у меня самого возраст уже не тот для сцены. Вот и продвигаю молодежь. Это моя работа и получается вроде неплохо.

Говоря это, он вдруг стал похож на нормального человека. Яна впервые верила ему.

Все бюрократические формальности были улажены за неделю. Похоже, продюсер и впрямь обладал серьезными связями.

На выходные Ермаков предоставил свою машину с водителем в распоряжение помощницы Марго и та все выходные возила Яну и Аню по магазинам, подбирая начинающей певице новый гардероб. Обедали они в ресторанах. Все расходы взял на себя Виктор. По крайней мере, Яна понимала фразу «За счет фирмы», которую часто произносила Марго, именно так. Шесть новых платьев на все случае жизни, три сумки и две пары туфель на головокружительных каблуках.

— Я даже не предполагала, что ты можешь быть такой потрясающей, — прошептала Аня, увидев сестру в белом сарафане с кружевными вставками.

Яна улыбнулась постаралась отбросить остатки сомнений. Виктор хочет сделать ее звездой? Что ж, отлично, значит, у них общая цель.

Глава 16

Письма от Арсения были полны любви и страсти, тоски и нежности. Он писал ей обо всем, что с ним происходило. О том, что думал и чувствовал. Яна в свою очередь написала о том, что не поступила в музыкальное училище, как мечтала, но за то со следующей недели начнет сниматься в кино, а совсем скоро станет солисткой новой группы. Она верила, что любимый будет гордиться ею.

Виктор познакомил ее с режиссером картины и тот не мог скрыть своего восторга. Он видел пробы и понимал, что Яна очень хороша, но и не предполагал, что настолько. Ей подобрали гардероб, стилисты поработали с макияжем и волосами и теперь ничто не выдавало в ней деревенскую девчонку. Красота и грация были умело подчеркнуты, появился столичный лоск и все это делало образ незабываемым.

В глубине души она понимала, что не может полностью доверять Ермакову. Что-то подсказывало ей, что продюсер выше всего ставит свои собственные интересы и цели. И ей очень хотелось бы посоветоваться с Арсением. Но это невозможно. Он далеко, а значит, все решения принимать Яне самой.

У нее теперь были только Аня и Миша и на долгом семейном совете они решили, что все же стоит подписать этот контракт. Миша сомневался до последнего, но в конце концов даже он вынужден был признать что на данный момент все, что связано с эстрадой и кино рискованно, и если уж Яна выбрала для себя эту профессию, стоит хотя бы попробовать.

Один-единственный контракт давал Виктору право представлять интересы Яны, заключать новые контракты от ее имени. От нее требовалось лишь в точности выполнять распоряжения босса.

Комната в пансионате, где она теперь жила, напоминала гостиничный номер. И если внешне пансионат выглядел совсем непрезентабельно, то интерьер просто поражал своей роскошью. Всюду мрамор и красное дерево, идеально вышколенный персонал. Яне казалось, что она попала заграницу. Хотя она никогда, конечно, в других странах не была, и о жизни там могла только догадываться. Виктор Ермаков снимал для своих подопечных целый этаж. Там же находился зал для репетиций, танцевальный зал, студия звукозаписи и роскошно обставленный кабинет самого продюсера, в котором он, впрочем, бывал довольно редко. На других этажах постояльцы все время менялись. Чаще всего это были мужчины в дорогих костюмах с очень красивыми девушками. Причем одни и те же девушки появлялись порой с разными мужчинами, так что их род деятельности не был для Яны секретом. Порой она боялась, что ее саму примут за проститутку и однажды даже поделилась своими опасениями с сестрой.

— Дурочка, скоро все увидят фильм, в котором ты сыграешь главную роль и вопросы сразу отпадут! И потом, все эти горничные и официанты великолепно знают, что ты живешь на этаже музыкальной компании.

В местном ресторане Яну кормили «за счет фирмы». И каждый день приходили преподаватели. Похоже, Ермаков всерьез задался целью сделать из золушки принцессу. С утра до вечера ее учили петь и танцевать. Но самыми сложными были занятия по актерскому мастерству. В отличие от многих девушек Яна никогда не грезила о карьере актрисы, она с самого детства видела себя певицей. Эта роль стала для нее полной неожиданностью, но она знала, что должна сыграть ее хорошо. Потому что если фильм будет иметь успех, это станет лучшей рекламой для новой группы. Ее лицо появится на плакатах и афишах, а зрители станут приходить на концерты, чтобы только посмотреть на нее.