Небо без звезд

Для нее, видно, ничего и не значила.

Воспоминание так сжало грудь, что перехватило дыхание. И все же в глубине души она понимала, что братишке лучше было умереть совсем крошечным. Вырасти он большим, наверняка кончил бы на Бастилии. Мальчику из третьего сословия, рожденному в семье Ренаров, честная жизнь не светила.

– Постой! Пожалуйста!

Голос вломился в ее мысли, и Шатин не сразу поняла, что он настоящий, а не новый призрачный обломок того страшного дня, когда она, вернувшись домой, узнала, что Анри умер.

Она вскочила на ноги.

– Подожди, не уходи!

Шатин окаменела. Голос был настоящий. И знакомый. Она его ненавидела, но хорошо помнила.

Марцелл д’Бонфакон.

Он ее зовет? Неужели нашел? Выследил от морга? Шатин в панике проверила «пленку» на предплечье. Трекер был отключен. Девушка тихо, с облегчением вздохнула.

Однако офицер д’Бонфакон каким-то образом ее отыскал и теперь звал, наверное желая расквитаться за проделку в морге.

Шатин беззвучно отодвинулась к стене, постаралась утихомирить колотящееся сердце.

– Я даже имени твоего не знаю! – выкрикнул он. – Скажи мне, как тебя зовут?

Конечно, он хочет знать ее имя. Ведь она его перехитрила. Обвела вокруг пальца, чтобы вернуть свой щипач. И к тому же врезала ему в живот. Он, очевидно, решил узнать, как зовут дерзкого мальчишку, чтобы донести инспектору Лимьеру и на всю жизнь сплавить наглеца на Бастилию.

Но его голос звучал как-то странно. Шатин почудилась в нем боль, которой прежде не было. Этого хватило, чтобы разбудить в ней любопытство и выманить из тайного укрытия. Ухватившись за обломанные перила, девушка свесилась над гигантской открытой шахтой, служившей прежде лестничным колодцем. И из коридора, держась у самой стены, осторожно заглянула в щель между пластинами настила.

Теперь она видела его, скорчившегося и окровавленного, в коридоре этажом ниже.

«Ранен, – тотчас вычислил ее рассудок. – Беспомощен. Легкая добыча».

И еще Шатин отметила, что юноша не смотрит вверх, на нее, как она ожидала. Офицер д’Бонфакон напряженно вглядывался в невидимый для нее коридор.

– Алуэтт! – донесся из его глубины женский голос, легкий и мелодичный, как песня.

Шатин нагнулась ниже, высматривая, кому принадлежит этот голос. Мелькнули темные курчавые волосы, неестественно чистая кожа. Девушка из второго сословия? Но что ей делать здесь, в Трюмах? И одета совсем неподходяще для Вторых. Прежде чем незнакомка скрылась за поворотом, Шатин ухватила взглядом складку грубой серой ткани.

Марцелл страдальчески застонал, и взгляд Шатин вернулся к происходящему прямо под ней. Заглянув между ступенями, она как раз успела увидеть, как его тело сползает по стене.

Шатин перегнулась еще ниже, прижалась лицом к решетке, силясь понять, в сознании ли молодой человек. Глаза у него закрылись, из раны на лбу стекала тонкая струйка крови. Ее взгляд выхватил кольцо у него на пальце. То самое, которое она не догадалась сдернуть раньше.

«Иди, – уговаривал ее рассудок. – Забери все, что можно».

Шатин понимала, что ей выпала редкая удача. Вот он – второй шанс, о котором она мечтала. Наверняка у внука генерала д’Бонфакона при себе довольно вещей, продав которые можно оплатить проезд до Юэсонии. Выгрести все подчистую – и можно прямиком возвращаться к Капитану.

Девушка обшарила глазами коридор: нет ли тут еще кого? Вдали жужжали и щелкали полицейские дроиды, но приближались они или удалялись, она определить не сумела. Идут ли дроиды за Марцеллом или преследуют кого-то из безмозглых бунтовщиков?

Шатин снова сосредоточилась на бессильно опустившем веки д’Бонфаконе. Она довольно навидалась в Трюмах, чтобы знать, что после удара по голове не следует закрывать глаза. Однажды отцовская шайка пошла на дело, и старика Массэ ударило днищем полицейского патрульера. Остальные «Клошары» дотащили его до Трюмов и оставили отсыпаться. Он так и не проснулся.

Нужно растолкать этого типа, ни в коем случае не позволить ему спать. Задавать вопросы, тормошить. А не то…

– Солнца клятые! – прошипела Шатин, понимаясь на ноги. Она и сама не верила, что собирается это сделать. Да чтобы она, Шатин Ренар, спасала министерского офицера?

Но уж очень беспомощным он сейчас выглядел. И еще Шатин помнила, какой сострадательный взгляд бросил на нее Марцелл в морге, когда предлагал ей поесть. При всей уверенности, что парень заманивал ее в ловушку, ей тогда почудилось что-то искреннее. Что-то, сказавшее ей, что, окажись д’Бонфакон на ее месте, он тоже пришел бы на помощь.

«Ошибаешься, – предостерег ее голос рассудка. – Не стал бы этот тип тебя спасать. Ты для него пустое место».

Шатин знала, что внутренний голос прав. Хорошо развитая интуиция вот уже восемнадцать лет помогала ей оставаться живой и спасала от Бастилии, хотя все было против нее.

Интуиция никогда ее не подводила. И все же Шатин впервые в жизни решилась ее ослушаться.

Ей наверняка предстояло еще пожалеть об этом решении.

Глава 14 Алуэтт

– Стой! – Механический голос отдался от ржавых стен, и яркий оранжевый луч прорезал мутный воздух.

Но Алуэтт не остановилась. Она бежала дальше, путаясь в длинных полах серой хламиды. Оглянувшись через плечо, девушка различила вдали огромную жуткую фигуру.

Дроид.

Не отстает. Преследует ее.

А она даже понятия не имела, зачем этот монстр за ней гонится. Оставив Марцелла, она хотела вернуться в машинный зал, но машинного зала на том месте, где она думала его найти, не оказалось. Алуэтт совсем запуталась. И тут-то услышала этот голос.

– Стой!

Опять он. Взвизгнув, Алуэтт припустила со всех ног. Никогда в жизни она не бегала так быстро. Ноги горели, она с трудом дышала, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

На следующем перекрестке коридоров она замедлила бег. Обдумывая, куда свернуть, пыталась выровнять дыхание, щурилась, разглядывая полутемные проходы, отыскивая что-нибудь – хоть что-нибудь – знакомое. Но повсюду видела лишь абсолютно одинаковые, безликие, тускло освещенные коридоры Трюмов. Они составляли бесконечный лабиринт, в котором она заблудилась. Окончательно заблудилась.

Металлические удары ног за спиной стали громче. Дроид приближался. Что, если он ее поймает? Что он с ней сделает? Куда заберет?

Она не хотела этого знать. Старалась об этом не думать.

Мгновенно решившись, Алуэтт свернула налево, припустила по безнадежно длинному коридору. Она представления не имела, приближается к машинному залу или удаляется от него. Но остановиться не могла. Ей надо было вернуться в Обитель.

Вновь оказаться в безопасности.

На бегу она смотрела под ноги, выискивая капли крови. Те, что привели ее к тому мальчику – к Марцеллу. Но пол был покрыт тусклым слоем грязи. Ни единой капли она не заметила.