Небо ледяное

Он не обернулся, продолжая идти вперёд.

– Следы. Видел их в снегу. И ветки сломаны. Здесь кто-то есть.

– Кто-то? – она замерла на месте, её сердце сжалось от страха.

Он остановился и повернулся к ней, его лицо было серьёзным, но спокойным.

– Животные. Может, кролик или белка. Или ягоды найдём. Нам нужна еда.

Клэр покачала головой, её глаза блестели от паники.

– Мы не можем есть… не можем есть… такое! – в её голосе звучал ужас.

Эйдан нахмурился, его глаза сверкнули раздражением.

– А ты что предлагаешь? Подождать, пока на нас с неба упадёт пицца?

– Нет, но… это же… это опасно! – она обхватила себя руками, сжимая одеяло. – Мы можем… можем отравиться!

– А можем умереть от голода, – резко перебил он.

Клэр замолчала. Она чувствовала, как её желудок сжимается от боли. Последний раз она ела только утром, а до этого… она уже и не помнила.

– Идём, – бросил Эйдан, разворачиваясь. – Голод тебя убедит.

Чем дальше они заходили в лес, тем гуще становились деревья. Снег валил с неба крупными хлопьями, цепляясь за ветки, падая на их головы и плечи.

Клэр начала слышать звуки.

Сначала это было едва уловимое потрескивание – как будто кто-то осторожно наступал на ветки где-то позади. Она замерла, обернувшись, но там ничего не было, только тёмные силуэты деревьев, тянувшихся в небо.

– Ты слышишь это? – спросила она, стараясь не показать, насколько сильно её трясёт.

– Слышу что? – бросил Эйдан через плечо, не замедляя шаг.

– Звук… треск… кто-то идёт за нами!

Он остановился, развернулся и осмотрел её испуганное лицо.

– Это лес, Клэр. Тут всё трещит и шуршит. Тебе это надо понять.

Она сглотнула и кивнула, хотя внутри неё всё кричало о том, что это неправда.

Примерно через двадцать шагов Эйдан сам услышал то, о чём она говорила. Это было не просто потрескивание – что-то передвигалось, будто осторожно, но всё-таки шаг за шагом, разрывая тишину.

Он поднял руку, остановив её жестом.

– Не двигайся, – прошептал он.

Клэр замерла, её глаза широко распахнулись.

Эйдан присел на корточки, внимательно осматривая снег. На первый взгляд он был чистым, покрытым только их следами. Но чуть дальше, ближе к деревьям, он заметил едва различимые вмятины. Лапы.

– Чёрт, – пробормотал он.

– Что? – прошептала Клэр, её голос дрожал.

Он встал, его лицо стало мрачным, как штормовое небо.

– Волки, – сказал он тихо.

– Волки?! – её голос подскочил, но Эйдан тут же поднял палец к губам.

– Тихо. Если ты начнёшь орать, они будут знать, что мы здесь.

Она закрыла рот рукой, её лицо стало пепельно-серым.

– Что нам делать? – спросила она, её голос был едва слышным.

Эйдан окинул взглядом лес. Следы уходили вглубь, к более густым зарослям. Он сжал в руках металлический прут, крепче, чем нужно, затем посмотрел на Клэр.

– Мы должны вернуться, – сказал он резко. – Сейчас же.

– Но… ты сказал, что нам нужна еда…

– Нам нужна жизнь, Клэр, – перебил он. – Сейчас это важнее.

Он схватил её за руку и потянул назад, к тому месту, откуда они пришли. Клэр тяжело дышала, её ноги скользили по снегу, но она не смела остановиться. Она чувствовала, как сердце стучит так громко, что его, казалось, можно было услышать даже за пределами её тела.

Каждый шаг назад к укрытию казался ей вечностью. В ушах всё ещё звенело то потрескивание, и ей казалось, что кто-то или что-то крадется за ними.

– Ты думаешь, они следуют за нами? – спросила она, едва переводя дыхание.

– Надеюсь, что нет, – буркнул Эйдан, не оглядываясь.

Но он знал правду. Знал, что волки, если они близко, уже следят. Ждут. Выжидают.

Возвращение в лагерь далось им тяжело. Снег стал ещё глубже, а воздух холоднее, будто сама природа решила довести их до предела. Клэр почти не говорила, её дыхание было рваным, но она всё ещё шла за Эйданом, как могла, спотыкаясь и утопая в снегу.

Когда они дошли до укрытия, уже полностью стемнело. Ветер гудел, завывая в пустоте, а вокруг раскинулся чёрный лес, словно бездонная пасть, готовая проглотить их целиком.

Эйдан первым делом проверил костёр. Пламя угасало, угли едва тлели, и он сразу начал подкладывать ветки, собранные заранее. Затем обошёл лагерь, бросая взгляд на их жалкие укрепления: куски металла, одеяла, всё, что можно было приспособить для защиты. Он добавил ещё несколько обломков вокруг костра, чтобы создать барьер.

Клэр сидела на земле, обхватив себя руками. Её лицо было бледным, а глаза – широкими, полными ужаса.

– Ты думаешь, они придут сюда? – спросила она, её голос дрожал.

Эйдан, не отрываясь от работы, коротко ответил:

– Они всегда приходят, когда чувствуют запах.

– Что? – её голос поднялся, и она резко выдохнула. – Что ты имеешь в виду?

Он посмотрел на неё, его взгляд был холодным, почти равнодушным.

– Ты сама видела следы. Волки всегда следят. Они не нападают сразу. Ждут. Проверяют, кто слабее.

Клэр сжалась ещё сильнее, словно пыталась спрятаться в самом себе.

– А если они уже здесь? – шепнула она, её голос был полон отчаяния. – Мы же просто мишени.

Эйдан выпрямился, потянулся за металлическим прутом, который он держал рядом с собой.

– Я не дам им подойти, – сказал он тихо, но в его голосе прозвучало что-то железное.

Её дрожь усилилась.

– Но как? Мы здесь совсем одни…У нас нет оружия…

– Хватит, – перебил он, опускаясь рядом с костром. – Если ты будешь паниковать, им будет ещё легче. У нас есть огонь. Читала про Маугли?

Клэр молчала, глядя на языки пламени.

Ночь опустилась тяжёлая, беспросветная. Только костёр освещал их маленький уголок в этом бескрайнем ледяном аду. Клэр лежала ближе к огню, завернувшись в одеяло, но её глаза были открыты. Она пыталась уснуть, но каждый раз, когда закрывала глаза, перед ней вспыхивали картины: волки, огромные, тёмные, с острыми, как ножи, клыками, прыгающие на неё из темноты.

Эйдан сидел неподалёку, опираясь на металлический прут, его взгляд был устремлён в лес. Он не двигался, не издавал ни звука, но его напряжённая фигура выдавала: он был готов в любой момент рвануть в бой.

Наконец усталость взяла своё, и Клэр провалилась в беспокойный сон.

Скрип.

Она открыла глаза.

Скрип снега где-то совсем рядом. Едва различимый, но он был.

Клэр резко подняла голову, сердце колотилось так громко, что ей казалось, его мог услышать кто угодно.