Небо нас ненавидит

— Я всё это понимаю. Но в книгах их отличить легко. Если армия служит добру, она в конце побеждает.

— Теперь понял. У нас тоже есть такие книги, но они про совсем старые времена.

— А теперь подумай, — глаза Квендульфа горели, — Ты — звездочёт. Ты можешь прочитать по звёздам, кто окажется прав. Так сделай это! Помоги нам угадать

— Не смогу. Это и раньше было невозможно. А теперь ещё и земля сдвинулась. Это знаки большой войны. Великой игры богов. А боги умеют скрывать свои тайны.

Арад-Нинкилим посмотрел в окно, словно надеялся что-то прочесть на светлом утреннем небе. Но звёзд уже не было видно. Читать было нечего.

— Да, вот что сказала блудница богини Инанны, — произнёс он, — Но она сказала эту старую пословицу не целиком. Как эта пословица полностью, знают немногие из магов, кто изучал старые таблицы.

— И ты — один из них?

— Угу. Полностью это звучит так, — Арад-Нинкилим опять заговорил торжественно, сразу переводя на новодраконский:

Человек высокий, но рукой — до Неба не достанет,

Человек широкий, но взором — землю не охватит,

Человек могучий, но телом — не займет все ложе…

— Но ты, подобно буре ревущий,

Льву подобно, себя утвердишь!

45. Арад-Нинкилим, маг

Одежда была прежняя, но всё равно приятно облегала вымытое тело.

— Надо будет сводить тебя в баню, — сказал Квендульф, — У вас в священных городах такого нет, слишком жарко. А тут бывает, что по месяцу или двум снег лежит… Ты знаешь, что такое снег?

— Я изучал это слово, — ответил Арад-Нинкилим, — Но никогда не видел то, что им называют.

Они отправились во всё тот же подвальный зал. Точного времени сбора Ашшурам-аппи не назначал — видимо, он считал, что настоящему заговорщику сердце подскажет само. Арад-Нинкилим предложил дождаться полудня и пойти к обеду. Потому что сердце непостоянно, а вот желудок — неумолим.

Под кирпичными сводами было раза в два более людно и шумно. Ашшурам-аппи или кого-то из вчерашней компании незамет

— Господа, господа, прошу со мной!

Между столами пробирался человек в фартуке, с усами, закрученными, словно два штопора. Он был высокий и худой, как жердь, ещё выше Квендульфа. Судя по тому, с каким почтением освобождала ему дорогу прислуга, этот усатый был тут за главного.

Юноши повернулись к нему.

— Что вам нужно.

— Мне — тишина и порядок в заведении, — ответил человек, — а вам — ваши друзья. Идёмте, я отведу вас туда, где они вас ждут.

Ребята последовали за ним. Они нырнули в едва заметную арку, что как раз под восточным окошком, миновали кухню спустились по спиральной лестнице, мимо винного погреба, где дышали сыростью исполинские бочки. Удивительно, какими тесными по сравнению с общим залом казались все служебные комнаты заведения.

Наконец, они оказались в подвальном коридоре, освещённым окошечками под потолком. Подошвы ступали по гранитным плитам, словно в саду богатой семьи. Другой конец коридора терялся во мраке.

Хозяин явно был настроен идти дальше. Но тут Арад-Нинкилим сделал едва заметный жест рукой — и Квендульф выхватил рапиру.

— Что это? — удивился хозяин, — Для чего?..

— Для тебя, если ты попытаешься нас обмануть, — ответил маг.

Хозяин показал руками, что он согласен и спорить не будет, а потом двинулся по коридору. Арад-Нинкилим — а ним, бормоча малые заклинания и ступая на те же плитки, что и хозяин. Квендульф замыкал отряд сзади, по-прежнему с обнажённой рапирой.

Место, куда они пришли, напоминало внутренности старого храма, откуда внесли всё, что можно утащить на спине. Возле входа — вышитый гобелен, стилизованное под старую манеру полотно с вышитой картой Уккара, Империи, пары окрестных государств, и тех из священных городов, что смогли поместиться. Из укрытых решётками окон ложился яркий солнечный свет. Вот две пузатые колонны и арочный свод над тем, местом было некогда алтарём. Перед ним — прямоугольная плита бывшего жертвенника, треснувшего с восточной стороны. За ним и расселись на лавках Ашшурам-Аппи и вчерашняя компания. Ели, пили, и обсуждали, но уже тише и серьёзней, чем раньше.

Люди были те же, но бледный человек с орлиным носом, прежде сидевший по левую руку от Ашшурам-аппи, куда-то делся. Зато появился другой. И новичка Квендульф узнал. Это был…

— Ингилев!

Удивлённый полукуман поднял раскосые глаза. Похоже, не ожидал, что его узнают, когда он не на лошади.

— Кто вы? — спросил он.

— Такой же участник мятежа, как и вы, — Квендульф подошёл ближе и улыбаясь, протянул руку, — Я был в отряде пастыря Регинмодом. Видел, как вы приходили и задавали неудобные вопросы, — Квендульф спохватился и поспешно добавил, — Вы не подумайте, я этого гада Регинмода уже убил. Правильно вы его раскусили!

— Полезное дело, — признал Ингилев, — Но ты опоздал. Надо было убивать этих мерзавцев раньше, прежде, чем они втянули нас в свои грязные игры. Да садись ты, чего стоишь, как башня дозорная.

Квендульф уселся на лавку и спросил:

— Как думаешь, если мы победим — на родине нам тоже объявят прощение? Разрешат вернуться в Меларн?

Лицо Полукумана вдруг стало жёстким и сверепым — как его предков, когда они вязали пленных.

— Мы войдём в Меларн конным строем, — процедил Ингилев, — И вырвем прощение у этого ублюдка-узурпатора! Вырвем — и засунем ему в зад! А он будет вопить! Как будет вопить…

Тем временем уже знакомый по вчерашнему разговору офицер пытался растормошить Арад-Нинкилима. Но тот нашёл старую натёртую воском дощечку для заметок, уткнулся в неё и делал вид, что не замечает вопросов. Не глядя, он достал ритуальный кинжал, отрезал себе кусок ветчины и так и ел его, кусая, словно яблоко.

— А вот скажи мне, хвостоголовый, — офицеру явно нравилось провоцировать, — Бывает ли заклинание, чтобы отменить войну?

— Тут был вопрос про войну, — вступил Квендульф, — а я обожаю такие вопросы. Это всё от воспитания. Так что я отвечу тебе вместо моего оруженосца. Войну отменить нельзя — ни договором, ни заклинанием. К войне можно только подготовиться. И если подготовишься хорошо — войны не случится. Противник побоится к тебе лезть. Решит, что оно обойдётся ему дороже.

Судя по нахальной улыбочке, на этом месте Квендульф почувствовал себя очень умным. И это было приятное чувство.

— Господа, господа! — Ашшурам-аппи поднял руку, — у меня важное заявление!

Теперь он говорил на новодраконском.

Квендульф предположил, что заявление будет, как и в прошлый раз, глупым. Но полезным — потому что прекратит дурацкие вопросы.

— Господа, — Ашшурам-аппи обвёл собравшихся яростным взглядом, — Среди нас — предатель!

Заговорщики начали переглядываться. Неясно, верили ли они в заговор. Но то, что за это казнят — знали наверняка?