Небо с овчинку

— Ничего, потерпите. Главное, что шкура на месте, — присаживаясь на стул, ответила я.

Олег выключил духовку и сел рядом. Затем немного помял руки и сказал:

— Полагаю, что есть новости, раз вы здесь.

— Скорее вопросы, — поправила я его. — Хотелось бы кое-что уточнить.

— Спрашивайте, — не задумываясь, откликнулся Степанов. Выглядел он сейчас немного лучше, наверное, потому, что собрал волосы в хвост и не прятал под ними лицо. Так с ним разговаривать было значительно приятнее.

— Куда делись деньги, которые вы брали у Форсова? — не став ходить вокруг да около, сразу же спросила я.

— Куда? — вздохнув, повторил Олег. А потом отвернулся и добавил: — Отдал на хранение лучшему другу.

— И этот лучший друг, конечно же, предпочел их дружбе? — дальше уже сама обо всем догадалась я.

— Вроде того, — тихо вздохнул Степанов.

— Понятно. А Ольга о деньгах знала? — на всякий случай все же полюбопытствовала я.

— Нет, иначе бы мне от нее влетело.

— То есть как это? — не поняла я.

— Она всегда была против того, чтобы я занимал деньги, и сама терпеть не могла этого делать, — ответил мне Олег. — А вы что, решили, что она могла с ними сбежать? — в свою очередь, спросил он.

— Да была такая мысль, — честно призналась я. Потом с пару минут поразмышляла и снова спросила: — А вы не слышали, есль ли у Туркиной родственники или друзья в каком-либо другом городе?

Степанов на несколько минут задумался, а потом произнес:

— Да нет, что-то не припоминаю таких.

— Жаль, — вздохнула я. — Как говорится, письма никто не писал, в гости не наведывался…

Стоп. Письма… письма… Я спохватилась, вспомнив, что во время осмотра квартиры Туркиной мне на глаза попался какой-то пожелтевший конверт из неизвестной деревни. Вдруг как раз то, что надо.

Резко развернувшись на стуле, я крикнула Костику, находившемуся в зале, чтобы он принес мою сумочку, оставленную в коридоре на вешалке. Мальчик с готовностью выполнил мою просьбу и снова исчез в комнате, а я принялась копошиться в своих вещах.

Чертов конверт, как назло, завалился под подкладку, и мне пришлось высыпать все содержимое сумки на стол, а затем обшаривать ее. Наконец письмо было найдено. Я смахнула все свои вещицы назад в сумочку и склонилась над конвертом, разглядывая адрес. На месте координат отправителя значилась лишь какая-то деревня Поклеповка Тарасовской области, а от кого было это письмо, почему-то не указывалось вовсе.

Я извлекла послание и самым наглым образом начала читать его. Степанов молча сидел рядом и с интересом наблюдал за моими действиями.

— Чье это? — наконец все же решился спросить он.

— Ваше, — не желая отрываться от письма, бросила я. — Во всяком случае, я нашла его в вашей квартире при обыске.

— От кого? — снова спросил Олег, теперь уже и сам заинтересовавшись. Он даже склонился над листком, пытаясь прочесть, что в нем написано.

Я закончила читать, отложила письмо в сторону и сказала:

— Оно от какой-то тетки. Написано, по всей видимости, осенью, так как она приглашает Ольгу к себе, помочь ей с уборкой урожая.

— Я ничего ни о какой тетке не слышал, — произнес Степанов, хоть я его сейчас об этом и не спрашивала.

— Возможно, слышал Мурашев, — вслух предположила я.

— Этот шизик, что меня оклеветал? — при звуках имени моего клиента Олег вспыхнул. — Откуда ему-то знать?

— Пока не знаю, но проверить стоит, — извлекая из кармана брюк свой сотовый телефон, ответила я.

— Но зачем? — все еще не унимался Олег.

— Чтобы узнать, жива ли эта родственница и насколько она была в ладах с девушкой. Вдруг она уже отошла в мир иной, что, судя по письму, это очень даже возможно, тогда мне ехать и искать ее не стоит, — пояснила я.

Затем порылась в записной книжке и, найдя в ней номер Максима, набрала его. Трубку сняли почти сразу, и знакомый голос спросил:

— Вам кого?

— Максима Леонидовича, — на всякий случай произнесла я.

И я не ошиблась — мужчина, видимо, Мурашев-старший, попросил меня подождать, а затем очень громко, так что и я услышала, крикнул:

— Максим, тебя к телефону.

Теперь уже Максим произнес в трубку:

— Да, я слушаю.

— Это Иванова, — представилась я. — У меня к вам вопрос.

— Да, да, конечно, я слушаю, — с готовностью отозвался молодой человек.

— Не знакома ли вам некая Степанида Федоровна — родственница Туркиной, живущая в Поклеповке? — без лишних пояснений спросила я.

— Нет, я вообще ее родственников, если они и были, не знаю, — промямлил Мурашев. — Разве только… ну…

— Что «только»? — раздражаясь от его нерешительности, поторопила я его.

— Слышал однажды, что у ее матери была сестра. Может быть, это она и есть? — предположил Максим.

— Ну что ж, спасибо за помощь, — поблагодарила я парня и собралась было отключить телефон, но тут Мурашев снова принялся задавать мне вопросы: что, где, когда? Я, как могла, быстро на них ответила и откланялась.

— Ну что, выяснили что-нибудь? — с некоторой брезгливостью в адрес того, с кем я только что беседовала, спросил Степанов.

— И нет и да, — пожав плечами, ответила ему я. — Все это еще нужно проверить. Но — только после того, как мы отобедаем. Я полагаю, вы не откажетесь угостить нас своим фирменным блюдом? — напросилась я за стол.

Степанов небрежным жестом поправил свои волосы и направился к плите, бросив небрежно:

— Не выгоню же я вас из-за стола.

Вскоре на столе появились курица — гриль, картофель-пюре, квашеная капуста и несколько кусочков хлеба. Олег позвал рассматривающего в другой комнате рисунки Константина, и мы принялись обедать. А когда на тарелках остались одни косточки и крошки, стали пить кофе. Попивая свой любимый напиток, я размышляла: могла ли Ольга Туркина уехать из Тарасова к тетке?