Небо в рублях
Шрифт:
Ми вздрогнула:
– Нет.
Наина всхлипнула:
– И я тоже не хочу. Слышала, как ты сержанту врала… ну, что сама за рулем сидела, и, когда настал мой черед показания давать, сказала про твое бессознательное состояние. Похоже, ты мужа любишь?
– Да.
– И не желаешь, чтобы он в тюрьме оказался?
– Нет.
– Вот и ладно. Твой ребенок умер, бери моего и воспитывай, как своего.
– С ума сошла! – отшатнулась Ми. – Кто ж такое разрешит?
Наина издала странный горловый звук.
– Уже договорилась с врачом.
– И он согласился?
Соседка тихо засмеялась.
– Конечно.
Милада, лишившись дара речи, лишь охнула, а Наина продолжала:
– Можешь встать?
– Ну, в принципе, да, – ожила Смолякова.
– Видишь, на подоконнике моя сумка?
– Да.
– Возьми ее.
– Нет! – испугалась Ми. – Мне ничего не надо.
– Бери, бери. Открой и найди в кармашке маленький ключ. Давай действуй.
Милада покорно выполнила приказание.
– У меня была бабушка, – прошептала Наина, – мама папы. Она меня обожала и оставила много дорогих вещей. Запомни адрес: город Тверь, улица… Поедешь туда, квартира стоит пустая, о ней давно забыли. Там прописан брат папы, но он дома не живет – в бога сильно верит, при разных храмах молится. В общем, откроешь дверь этим ключом, войдешь в спальню, третий ряд паркета, шестая доска от окна. Нажмешь на край – откроется тайник. Бери все, что увидишь. Это сыну, ему… Не забудь, ясно? Выбора у тебя нет. Или воспитываешь мальчика, или я правду про аварию говорю. Впрочем, нет, не сумею. Умру так, зная, что сыну в приют дорога. Видно, бог мне твоего мужа в качестве наказания за связь с Леонидом послал. В общем, решай скорей.
– Я возьму мальчика! – воскликнула Ми. – Не волнуйся!
– Ключ!
– Он мне не нужен!
– Нет, ключ забери. И вещи из тайника тоже! Адрес не забудь! Адрес!
Видя, что Наина разволновалась сверх меры, Ми спрятала найденный в потайном кармашке сумки ключик.
Часа через два Наине стало плохо, ее перевели в другую палату, а к утру она умерла.
Спустя сутки Ми уехала домой с мирно сопящей на руках крошкой. Выходя из больницы, она столкнулась со стройной плачущей женщиной и мужчиной в черном костюме. Это были Леонид и Марта, прибывшие за телами Наины и мальчика…
– Значит, Кит не ваш сын, Милада?! – воскликнула я.
– Генетически – да. Но на самом деле он мой мальчик.
– Никита знает историю своего рождения?
– Нет, конечно, – замахала руками Милада. – В курсе только Лена Рыбкина, мне пришлось ей открыться.
– Почему?
Милада вздохнула.
– Слушайте дальше, поймете!
…После появления в доме младенца Марсик сильно изменился. Он прожил с женой и сыном неделю и заявил:
– Развод. Хватит. Надоело слушать писк. Ступай вон!
Гордая Милада схватила Никиту и вернулась к Марфе. Но «добрая» мама не испытала никакой радости при виде дочки. Более того – оказалось, что у вдовы есть любовник, который, несмотря на то что земля на могиле ее мужа еще не успела осесть, поселился в доме покойного Олега Сергеевича.
Марфа, правда, впустила Ми в дом, но предупредила:
– Всего
на неделю.Бедная молодая мать растерялась и бросилась к Рыбкиной. Лена в то время обитала в крохотной комнатенке в коммуналке. Но, несмотря на свои стесненные обстоятельства, она сказала:
– В тесноте, да не в обиде! Перебирайся ко мне.
Наступило время тотальной нищеты. Никита оказался болезненным ребенком, требовавшим постоянного ухода. Помощи ждать было неоткуда. Марсик моментально развелся, потом сунул кому надо взятки, и Ми внезапно вновь оказалась прописанной у матери. Комната в коммуналке, которую выбил для своей дочки Олег Сергеевич Смоляков, отошла Марсику в единоличное пользование.
Другая бы женщина подняла скандал, обратилась в милицию, в суд… Но Милада не обладала бойцовским характером. Кроме того, у нее на руках был Никита, занимавший все ее время. Молодой матери было очень трудно, в первую очередь материально. Трудно до такой степени, что она один раз расплакалась у кроватки и в припадке отчаяния воскликнула:
– Вдруг Наина не соврала? Может, действительно под паркетом лежат деньги?
– Что? Где? Какие деньги? – изумилась Рыбкина.
Смолякова осеклась, но поздно. Настойчивая Елена вытряхнула из подруги правду об аварии и всем прочем. Рыбкина не стала впадать в истерику, заламывать руки и возмущаться глупостью Ми. Нет, она сказала:
– Бог – он все видит! Еще посмотрим, кто окажется на коне, ты или Марсик. Отольются ему твои слезы, подавится он любовью Милады Смоляковой…
А после сего высказывания укатила в Тверь. Назад Лена явилась через день, вошла в комнату, упала на единственную кровать, где они с Ми спали валетом, и обморочным голосом доложила:
– Дом стоит на месте, в квартире, похоже, давно никого нет, паркетина отковырялась, а под ней… во!
Трясущейся рукой Лена выудила из сумочки толстые пачки сторублевок и несколько бархатных коробочек.
– Не может быть… – прошептала Ми. – Господи, сколько деньжищ!
– Много, – кивнула Лена. – Ладно, стану действовать. С нами в школе Пашка Роков учился, помнишь его?
– Да, – ответила Ми.
– Его отец теперь крупная шишка в Моссовете, – задумчиво произнесла Рыбкина. – В общем, сама займусь делами.
– Наверное, надо отдать деньги родственникам Наины, – тихо возразила Ми.
Лена прищурилась.
– Нет. Она оставила их тебе. Для Никиты! Ты не имеешь права лишать ребенка средств.
Из «клада» получилась двухкомнатная квартира, и Ми ощутила себя счастливой…
Добравшись до этого места своего повествования, Смолякова замолчала и уставилась в окно.
– Вот почему вы всегда оправдываете Никиту! – вырвалось у меня. – Ощущаете вину перед Наиной и благодарность за деньги!
Ми покачала головой.
– Все сложней. Кит мне родной сын. Да, общей крови у нас нет, но мы вместе буквально с его рождения. Наине я благодарна безмерно. Кабы не тот ключ, неизвестно, как бы мы выжили! А так и дом у нас свой появился, и с голоду мы не умерли, потому что продавали найденные ценности. Наина спасла жизнь мне и сыну!
– Своему сыну! Это вы избавили младенца от горькой судьбы сироты!
– Я фактически скрыла убийцу Наины, – покачала головой Ми. – Марсик был пьян, вот и не справился с управлением. На нем не осталось ни царапины, а Наина умерла от травмы позвоночника. Получается, я убила ее.