Небо в шоколаде

Кот Аскольд и Пу И, обычно демонстративно не замечавшие друг друга и всячески подчеркивавшие взаимное презрение, дружно восседали на полу вокруг остатков курицы, которую стащили со стола, и расправлялись с ней, громко хрустя костями.

– Аскольд! – с нескрываемым возмущением произнес Маркиз. – Ну уж от тебя я такого не ожидал! Ведь ты такой солидный, воспитанный кот!

Аскольд смущенно покосился на хозяина. Скрывать следы преступления было уже поздно, и поэтому он только жалобно мурлыкнул, постаравшись тем самым сказать, что его подбил на это злодеяние невоспитанный, вульгарный, хулиганистый чихуахуа…

Детективное агентство «Эркюль Пуаро» Маркиз быстро отыскал по компьютерной базе данных. Агентство размещалось в шестиэтажном старинном доме на Загородном проспекте, однако подъезд дома оставлял желать лучшего: краска на входной двери основательно облупилась, лестницу не мыли, наверное, с тех давних времен, когда доходный дом стал народной собственностью, а домовладельца отправили чистить снег на улицах.

Тем не менее, поднявшись на третий этаж и найдя нужную квартиру, Маркиз увидел вполне современную офисную дверь, украшенную миниатюрным глазком видеокамеры. Придав своему лицу абсолютно благонадежное выражение, Леня нажал на кнопку звонка и приготовился к долгим переговорам с суровым охранником. Однако его ожидания были обмануты. Дверь распахнулась без всяких уговоров, и Леня вошел в офис агентства.

Внутри царил ужасающий беспорядок. На столах громоздились высоченные груды папок и скоросшивателей, коробки с дискетами и видеопленками, фотоаппаратурой и деталями компьютеров. В одной из таких коробок рылся невысокий полноватый человек. При появлении Маркиза он вылез из коробки и отряхнулся от микросхем и фотопленок, как выбравшаяся из реки собака отряхивается от воды, рассыпая вокруг себя брызги.

Повернув к Маркизу широкое веснушчатое лицо, толстяк извиняющимся тоном проговорил:

– Мы в новый офис переезжаем. Я здесь один остался… А вы, наверное, Апельсинов? Застукали вашу жену, застукали, я вам сейчас все фотографии отдам. Это просто «Плейбой» какой-то! Или «Пентхаус». С вас, кстати, еще двести пятьдесят баксов…

– Вовсе я не Апельсинов! – прервал Маркиз толстяка, наскоро посочувствовав в душе несчастному обманутому цитрусу. – Я по совершенно по другому делу.

– А по какому? – насторожился толстяк. Глазки его забегали. – Вы не из налоговой? Так я ничего не знаю! Я здесь вообще случайный человек.

– Нет, я не из налоговой, – успокоил его Леня, – а если вы ничего не знаете, так, может, вы скажете мне адрес нового офиса, я там найду кого-нибудь более информированного?

– Нет, это я только для налоговой ничего не знаю, – толстяк мгновенно успокоился, – а так – пожалуйста, я отвечу на любые ваши вопросы. А в новом офисе пока все равно никого нет, там ремонт делают. Так что вас конкретно интересует? У нас, знаете ли, очень известное и популярное детективное агентство. Среди наших клиентов есть такие значительные персоны, такие персоны! – И толстяк закатил глазки. – Если бы не принцип анонимности и конфиденциальности, которого мы строго придерживаемся, я назвал бы вам несколько очень, ну очень громких фамилий…

– А я хотел бы услышать от вас одну не очень громкую фамилию. Не так давно в ваше агентство обратился некий господин Лоусон из Австралии, пожелавший разыскать в России своих давно потерянных родственников. Кто из ваших сотрудников занимался этим делом?

Леня прекрасно понимал, что «всухую» ему на такой вопрос не ответят, поэтому в руке у него волшебным образом, как козырной туз из рукава шулера, возникла зеленая стодолларовая купюра и призывно зашелестела с целью оживить память и сговорчивость толстяка. Но тут произошло нечто необъяснимое, нечто, граничащее с чудом и достойное Книги рекордов Гиннесса. Сотрудник агентства «Эркюль Пуаро» никак не отреагировал на купюру!

Маркизу в своей жизни приходилось наблюдать, как при виде такой купюры слепые прозревали, а глухие безошибочно узнавали на слух божественный, свободно конвертируемый шелест. Но впервые на его глазах скромный офисный служащий равнодушно отвернулся от сотки зеленых. Более того, в его лице и движениях возникла напряженная враждебность и плохо сдерживаемая неприязнь, и он прошипел, с угрозой двинувшись на посетителя:

– Не знаю никакого гражданина Австралии! Вообще про Австралию в первый раз слышу!

– Вы меня неправильно поняли, – пробормотал Леня, медленно отступая к дверям, – я только хотел поговорить с вашим сотрудником… я сам довожусь этому австралийцу дальним родственником… так сказать, седьмая вода на киселе… хотел, знаете, узнать о здоровье дяди Билла…

– Агентство закрыто! – прошипел толстяк. – Закрыто на неопределенный срок! А я у них просто порядок навожу! Пыль вытираю! И, между прочим, за сохранность имущества отвечаю! Ходят тут всякие, а мне потом отдуваться! Мало ли что пропадет! Так что вали отсюда, дядя, подобру-поздорову, можешь прямым ходом отправляться к своему австралийскому родственнику! У меня, между прочим, второй дан айки-до и третий дан айки-после!

Толстяк имел определенно угрожающий вид, а драка в чужом офисе совершенно не входила в Ленины планы. То есть он запросто мог бы отлупить толстяка, потому что Маркиз-то был физически развит, поддерживал себя в форме. Но, во-первых, как уже говорилось, Леня Маркиз ненавидел насилие во всех его проявлениях, а во-вторых, он понял, что таким путем не получит никакой информации, а только восстановит против себя сотрудников агентства навеки. Информация же была ему необходима. Поэтому он поспешно покинул помещение и прикрыл за собой дверь.

Спускаясь по лестнице, он удивленно размышлял о том, как изменился добродушный толстяк при упоминании австралийского «дядюшки». Агентства типа этого «Пуаро» занимаются, как правило, мелкими безопасными делами вроде слежки за неверной женой Апельсинова; самое большее, чем рискуют агенты, – получить по морде от застигнутого врасплох любовника. Поиски русских родственников богатого австралийца – задача не более трудная и опасная, нежели это. Почему же толстяк так рассвирепел?

Размышляя об этом, Маркиз вышел на Загородный и подошел к переходу – ему нужно было пройти до того места, где он припарковал машину. Поток автомобилей остановился перед светофором, и Леня спокойно шагнул на мостовую. И вдруг с бешеным ревом мотора прямо на него ринулась темная иномарка с тонированными стеклами.

Бывают моменты, когда тело человека действует самостоятельно, не дожидаясь команды разума. Только эта мгновенная, чисто инстинктивная реакция и спасла Маркиза. Совершив немыслимый прыжок, он вылетел из-под колес темной иномарки и приземлился, больно подвернув ногу, на противоположной стороне улицы. Сутулая старуха в поношенной дубленке – явно с чужого плеча, – в очках с железной оправой и с горящим взглядом потомственного «активиста» помогла ему подняться и проскрипела голосом, полным праведного негодования: