Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Небо Валинора. Книга первая. Адамант Хенны
Шрифт:
* * *

Окрестности Минас-Тирита, Гондор, 18 июля 1724 года

Ночь атаки подкатилась-подкралась на мягких кошачьих лапах. Этчелион разделил своё воинство на пять отрядов, каждому из которых вменялось взять определённый участок стены.

– Шестой отряд я поведу сам, – владетель Итилиена, гондорские командиры, гномы и хоббит говорили вполголоса, сжавшись в зарослях у самого их края. – Главные ворота – надо открыть!

– Судя по всему – они там завалены чуть ли не доверху, – заметил Торин. Гондорский нобиль лишь улыбнулся:

– При Великом Короле

Элессаре Гондор не только восстанавливал старое. Новое строили тоже. Вы увидите.

…Разговоры и советы остались позади, каждый знал свой манёвр. Безмолвные ряды конных двигались через Пеленнорские поля, двигались так, словно имели полное право тут находиться. Низко надвинуты варварские шапки, тускло блестит лунный свет на кривых ятаганах; ни дать, ни взять – какой-то род истерлингов решил своими глазами узреть сказочную столицу великого некогда Гондора. А может, объявлен сбор войск, и разношёрстные отряды, шастающие по истерзанной земле, спешат к назначенному месту.

Хоббит и гномы ехали рядом с Этчелионом. Владетеля Итилиена сейчас едва ли узнала бы даже родная мать.

Отряд двигался прямо по дороге, не скрываясь, мимо смутно сереющих в лунном свете развалин. Вот со скрипом отворилась какая-то дверца, упали отсветы чадного факела:

– Эй, кто такие? – раздалось по-харадски. В этих пределах Фолко язык южан понять мог, а вот ответ Этчелиона, тоже по-харадски, уже нет. Гондорец ответил немедля, хриплой и быстрой тирадой, весьма властно, как человек, привыкший командовать и имевший на это право.

Судя по всему, ответ его пришёлся впору, дверь закрылась.

Нет, не стража; просто какой-то обитатель выгоревшей пустоши, которому не спалось.

Гондорские всадники в молчании проследовали мимо убогой лачуги – убогой, несмотря на то что сложена она была из роскошных мраморных плит. Рядом среди руин угадываются другие; а вот тут на верёвке, протянутой меж резных колонн сушится бельё.

Даже как-то странно, подумал хоббит. Кажется, что харадримы не ощущают опасности; а ведь ходили слухи, что гондорцы пытаются отбить сердце своего королевства.

Видать, недостаточно пытались, коль отряд Этчелиона движется к крепости, не встречая никакого сопротивления.

Впереди в лунном свете белели стены великого города; до них оставалось не более полулиги.

Замысел Этчелиона почти удался, но именно что «почти».

Ближе к древним укреплениям харадримы таки держали стражу, и стража эта отнюдь не спала и не предавалась неумеренному винопитию.

Старую дорогу преграждала баррикада из беспорядочно наваленных обломков камня; из середины торчала воздетая рука какой-то статуи. Собственно, баррикад было две, с узкими проходами, так что прорываться пришлось бы между двумя завалами; справа и слева тянулось что-то вроде наспех и кое-как возведённых валов.

Здесь горели факелы; несмотря на глухой ночной час, над баррикадами виднелись острия копий.

И, завидев незнакомых всадников, которых тут явно не ждали, харадримы поступили именно так, как надлежало обученным воинам.

Раздалось резкое «стой!», справа и слева мелькнули лучники, почти невидимые в темноте.

Владетель Итилиена бестрепетно послал коня вперёд, поднимая правую руку, словно в приветствии. Раздались резкие и хриплые звуки чужой речи.

Голова гондорского отряда остановилась,

однако чуткий на ухо хоббит слышал, как за их спинами задние ряды осторожно растекаются вправо и влево, без лишних слов охватывая харадримскую заставу полукольцом.

Этчелиону ответили, в голосе стражника слышалось недоумение. Гондорец привстал в стременах, рявкнул повелительно, указывая куда-то себе за спину.

Это был сигнал.

Фолко одним мгновенным движением всадил стрелу под подбородок харадцу, почти не целясь и даже не растягивая тетиву на всю руку. Гондорские лучники первых рядов опередили южан-стражников – Этчелион не зря говорил, что собрал лучших из лучших.

Свист, глухие и хрусткие удары, острые оголовки находили цель. Торин и Малыш молча, плечом к плечу, ринулись прямо на баррикаду, увлекая за собой гондорцев; гномы, несмотря на невеликий рост и коротковатые ноги, привыкли лазать по грудам камня, и оба товарища Фолко в один миг оказались наверху, Маленький Гном ловко поймал копейное древко, рванул – харадрим так и взлетел над преградой.

Схватка была короткой, и сейчас Этчелион торопил своих:

– К стенам! Все к стенам! По направлениям – разберись!..

Один за другим от главных сил отделялись штурмовые отряды, владетель Итилиена вёл своих к воротам, слегка придерживая скок, и не только, чтобы не отстали гномы и хоббит на своих пони, – атака должна была начаться разом и со всех сторон.

У ворот, однако, их уже ждали. Наверху раздавались гортанные крики, кто-то бежал с факелами, и это было хорошо – легче целиться.

Громадные врата Белого Города были широко распахнуты. Да-да, именно так, широко распахнуты – исполинские створки, откованные гномами и заново водружённые на место после победы великого короля Элессара. Это, правда, не означало, что в Минас-Тирит мог въехать кто угодно – высокая арка широких врат была перекрыта грубой и неряшливой каменной кладкой, в которую кое-как, на скорую руку, были встроены куда более скромные ворота, уже явно харадримской работы. Причём строители даже не потрудились довести дело до конца, между сводом древних врат и верхним гребнем новодельной стены оставалось широкое пространство.

Воины Этчелиона были готовы. Тяжёлые арбалеты метнули якоря с цепями, развернулись лестницы, стрелки брали на прицел всё, что появлялось между бойницами, несмотря на темноту.

Однако защитники здесь оказались покрепче и порасторопнее, нежели ночная стража на Пеленноре.

Густо полетели ответные стрелы, и били южане с неприятной меткостью. Падали люди, падали кони, на головы поднимавшихся по лестницам полетели каменные обломки. Хоть и захваченные врасплох, харадцы отбивались упорно и ожесточённо.

…Фолко взбирался по раскачивающейся лестнице сразу за гномами; массивный и широкий Торин впереди. Вот одна стрела отскочила от шлема, вот сын Дарта уклонился от здоровенного каменюки, лишь слегка задевшего его предплечье, прикрытое мифрильной бронёй.

Азарту, ужасу, трепету первых боёв давно уже пришёл на смену холодный расчёт. Перед Фолко, сыном Хэмфаста, были враги, захватившие величайший оплот старого мира, того, за который он сражался, не щадя ни себя, ни других; и мало того, что захватили, за все прошедшие годы они так и не смогли им распорядиться, превратив жемчужину нуменорского наследия в подобие разорённого кладбища.

Поделиться с друзьями: