Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Так вот ты какой, секрет удивительного метаболизма. Нужно всего лишь жить впроголодь — и будешь стройным, словно Кейт Мосс.

Героиновый, мать его, шик.

Но логика логикой — а проблема перед Тео встала внезапная. И довольно серьезная. Потому вершиной кулинарных навыков Теодоры был японский омлет. Взбить два яйца, добавить соевый соус, вылить на сковородку, присыпать сыром и жарить под крышкой ровно две минуты. Потом выбросить в мусорное ведро бурую пересоленную дрянь и заказать в «Зеркальном карпе» роллы. С гребаным, мать его, омлетом.

Тео подумала. Побарабанила

пальцами по столу. Снова подумала.

С одной стороны — контрактный готовить не умеет.

С другой стороны — руки у него есть. Мозги, пусть и плохонькие, тоже имеются. А значит, что-нибудь примитивное он сделать сможет.

Не для того Тео брала с собой слугу, чтобы после поездки длиною в шесть дней самой себе завтрак готовить.

— Значит, так… Не можешь — будешь учиться. Гастрономических шедевров уровня ресторанного повара я от тебя не жду. Но уж обычный-то бутерброд ты сделать сможешь. Ну-ка, подставляй миску.

Быстрыми движениями набросав в медный таз овощи, зелень, мясо и сыр, Теодора жестом отправила контрактного к выходу из подвала.

На длинной веранде обнаружилось кресло-качалка. Тео осмотрела его, качнула на пробу и, смахнув пыль, опустилась на скрипнувшее сиденье.

Где-то в ветвях старого дерева пела птица, и в воздухе плыл сладковатый аромат яблоневого цвета.

А хорошо все-таки! Небо, трава, деревья… С некоторым удивлением Тео поняла, что ей совершенно не хочется домой. Впервые с того момента, как она открыла глаза в этом мире, Теодора была совершенно спокойна. Есть яблоня, есть кресло-качалка, есть птица… Безумный мир вокруг Теодоры прекратил свое хаотичное вращение, скрипнул и застыл, подарив ей минуту передышки.

Теодора закрыла глаза.

— Ваш завтрак, госпожа, — выдернул ее из дремоты контрактный. В руках он держал тарелку, на которой возвышалась гастрономическая копия Пизанской башне. На хлебе толстыми ломтями было сложены хлеб, сыр, ветчина, листья салата, снова сыр и снова ветчина. Венчала это странное сооружение неровно отрезанная половинка помидора.

Осторожно примерившись, Тео взяла произведение архитектурного искусства. Половинка помидора на вершине башни угрожающе качнулась, но все-таки удержалась.

— Спасибо, — дипломатично поблагодарила Теодора. — Для начинающего ты отлично справился. И очень быстро. Давай, неси свою порцию, завтракать будем.

— Не понял. Что принести? — нахмурил светлые брови контрактный.

— Свою порцию еды, — терпеливо повторила Теодора.

— Какую порцию? — озадаченная морщинка между светлыми бровями углубилась.

Мысленно застонав, Теодора не закатила глаза — и это было очень, очень значительное достижение.

Да уж. Когда работаешь в серьезной финансовой организации, то привыкаешь: окружающие люди обладают хотя бы минимальным интеллектом. Но не может же постоянно везти.

— Ты. Приготовил. Два. Бутерброда. Себе и мне. Мой ты принес. Теперь принеси свой. Или я спала так долго, что ты его уже съел?

— Нет, госпожа. Я не ел. Я приготовил только один бутерброд. Ваш.

— Один? Но почему? — теперь зависла и Тео.

— Вы так сказали. Сделай для начала бутерброд. Я сделал.

— Но я же не это имела

в виду! Я говорила только о том, что готовить нужно именно бутерброд — а не ростбиф, к примеру, и не эскалоп. Если нас двое — естественно, порций должно быть две!

— Простите, госпожа — недоуменная морщинка на лбу контрактного разгладилась, черты лица обмякли, утратив малейший проблеск мысли в воли. — Простите. Я не понял.

Он даже говорил иначе — медленно, тускло, полинявшим невыразительным голосом.

Как робот, у которого сели аккумуляторы.

— Не страшно, — немедленно сдала назад Тео. — Я действительно ничего не сказала про вторую порцию. Пойди и сделай еще бутерброд. Или два. Сколько хочешь, столько и сделай. Для себя, — на всякий случай уточнила она. Чтобы теперь точно без осечек.

— Сейчас, госпожа, — контрактный исчез на кухне, а через пару минут вернулся с бутербродом. Между двумя толстыми кусками хлеба выглядывал полупрозрачный ломтик сыра. И лист салата.

— Это что? — не поверила своим глазам Теодора.

— Бутерброд. Себе. Вы же сказали, — в бесцветном голосе контрактного мелькнуло призрачное эхо обиды.

Ты хотела. Я сделал. И чем ты опять недовольна??

— Ну что за… — чудовищным усилием воли Тео стиснула челюсти за долю секунды до того, как образ благовоспитанной леди разбился в щепки. — Ну что за… ерунда! — второй заход дался лучше, чем первый. — Ты сделал мне нормальный бутерброд. Пойди и сделай себе такой же! В холоднике продуктов на роту солдат!

— Они дорогие, — буркнул, сминая пальцами хлеб, контрактный. Он таращился в пол, не отрывая взгляда, и на секунду Тео поняла, почему Герберт отвесил ему оплеуху. Когда это наглухо задраенное травоядное равнодушие направлено на тебя — оно действительно бесит.

Всю дорогу Тео кормила контрактного так же, как и себя. Ни разу не сэкономила, ни разу не убавила порцию. Наоборот, брала этому тупице самое вкусное, самое сытное! Даже на катере зашла на камбуз и потребовала, чтобы Тому Макбрайду в третьем классе давали не кашу со шкварками, а нормальное мясо. И гребаный, мать его, кофе. С пятью ложками сахара на чашку.

И что? Этот тупица сделал какие-то выводы?

— Какой же ты… — неудачный, хотела сказать Тео. Так называла контрактного Мэри, и сейчас это словечко всплыло в памяти, закачалось на волнах, как желтая резиновая уточка. «Какой же ты неудачный!» — хотела сказать Тео, но оборвала себя, так и не договорив.

Впрочем, этого и не требовалось. Слишком уж очевидна была фраза. Вздрогнув, как от пощечины, контрактный съежился еще больше и стиснул свой убогий бутерброд так, что передавленные куски посыпались на пол.

Заметив раскрошенный хлеб на полу, парень охнул, разжал кулак — и обреченным взглядом уставился на то, что осталось от идиотского сандвича.

— Я… я… Простите. Я уберу. Сейчас. Простите.

Рухнув на колени, он торопливо начал сгребать крошки, но только растаскивал их по доскам, пачкая дерево белыми пятнами сыра.

— Стой, — попыталась остановить его Тео, но парень судорожно возил, возил, возил ладонями по полу, беспорядочные движения становились быстрее и быстрее. — Стой. Том. Том!

Поделиться с друзьями: