Небожитель

— Тот, кого я просила разыскать, так возле Храма и не объявлялся?

— Нет, Всеблагая Богиня, как только появится кто-то подходящий под описание, мы сразу же доложим об этом.

— А черноволосый парень в бело-золотых доспехах, неужели никто в городе его не видел?

— Простите, богиня, мы разыскиваем всех, кого вы приказали, но пока их местонахождение неизвестно.

— Пошлите всех, пусть обшарят каждый дом. Не только таверны и гостиницы. Переверните западную и все другие магические школы верх дном, но найдите демона и его шлюху.

— Будет исполнено, Всеблагая Богиня. У нас мало людей, а город очень большой, мы делаем всё, что можем.

— Идите.

— Как прикажете, Всеблагая госпожа.

— Стой, где Святой Ван?

— Как вы и приказали, охраняет центральный вход.

— Оставьте там дозорного, знающего приметы врага, а ему передайте другой мой приказ.

— Что прикажете, Богиня?

— Скажите ему, чтобы сторожил круг воскрешения внутри. Если появится тот, кого я сказала разыскать, нужно, чтобы он его оглушил как можно раньше, но не убивайте его. Мы должны его пленить.

— Вас понял, Богиня, выполняю.

Когда помощник ушел, женщина уперлась руками в стену и стала невнятно бормотать себе под нос:

— Лжец, скотина, мерзкая тварь Люцифер! Где ты шляешься? Я должна одна со всем справляться? Обещал мне защиту, когда хотел моих ласк, а сам сбежал, поджав хвост, как только нужно выполнять обещанное!

— Ненавижу, ненавижу! — прошипела «всеблагая богиня», после чего переключилась на повисшую на цепях пленницу, занесла руку и наотмашь хлестнула её по щеке.

— Ну! Приди уже в себя! Я исцелили твои раны, так что прекращай делать вид, что ты меня не слышишь. Хотела сбежать — даже не мечтай! Говори, кто ты, как тебя зовут?!

Пленница сотрясалась от ударов, но всё ещё не подавала признаков жизни. От очередного хлесткого удара Уна вздрогнула и пришла в себя. Она думала, что откроет глаза на круге воскрешения, но почему-то, она всё также находилась в темнице, прикованной к стене. Адски ныли вздернутые вверх руки, плечи, горело лицо. Но руки болели только до кистей. Выше боль уже не чувствовалась. Получив еще одну пощечину, мечница приподняла голову и попыталась разглядеть находившуюся перед ней мучительницу. Это оказалась молодая, привлекательная девушка, озлобленно скалившая зубы в тусклом свете факелов.

— Ну, наконец-то! Отвечай, кто ты и откуда знаешь о смерти Святого? — заметив, что пленница начала реагировать на удары и шевелить головой, повторно спросила Немезида.

Уна повернула голову и посмотрела на свою собственноручно изуродованную кисть. Сейчас боль от неё совсем не чувствовалась, но было видно, что рваная рана почему-то закрылась. Кровотечение остановилось. Кандалы продолжали удерживать её кисть со сломанными пальцами. Опершись на ноги, Уна пошевелила рукой, но высвободить руку всё равно не удалось.

— Я теряю терпение, ты будешь отвечать или мне разукрасить тебя факелом, как эту мелкую тварь, что висит рядом?

Уна скосила голову влево, туда, откуда ранее слышала мольбы о помощи и увидела жуткую картину. На цепях висело угловатое, худощавое, с виду детское тело, всё покрытое уродливыми, черными ожогами и сочащимися кровью и лимфой волдырями. Лицо также было изуродовано. Зачем-то пленнице опалили щеки и лоб, сожгли волосы на голове. Последние силы оставили эту несчастную. Попросив спасти сестру, жертва зверских пыток повисла на цепях, спасясь в беспамятстве. Уна опять увидела в этой угловатой фигурке свою погибшую госпожу Инессу и взвыла от душевной боли.

— Ах ты тварь! Отвечай, когда тебя спрашивают! — опять не получив ответа, прошипела мучительница.

Немезиде надоело повторяться. Взбешенная затянувшимся молчанием пленницы, не назвавшей даже своего имени, она сразу перешла к самым жестким пыткам — схватила один из факелов, и прижгла им кожу на её животе. После лихорадочных трепыханий и гортанных криков своей очередной жертвы, Небожительница ожидала получить очень быстрое и подробное признание, но вместо этого пленница оскалилась и прокляла её:

— Чтоб ты сдохла в муках, тварь!

— О, так ты у нас из строптивых? Ладно, давай узнаем, как долго продлится твоё упорство, — опять злобно оскалившись, сказала Немезида.

Она создала плетение и скастовала слабую, но очень болезненную магию разряда. Потом кинула лечение и повторила. Эта пытка длилась несколько минут, но Уне показалось, что прошла целая вечность. Причём, Немезида намеренно не задавала вопросов, просто мучила её потому, что ей так хотелось.

— Кто ты какая? — совершенно обезумев от непрекращающихся ударов молнии, выдохнула несчастная жертва, окончательно сорвав голос от криков невыносимой боли.

— Здесь я задаю вопросы. Кто ты такая? — схватив пленницу за волосы и с усилием рванув в бок, вырывая целые пряди, спросила мучительница.

Уна застонала и обреченно замотала головой, глотая слезы. Она совершенно пала духом от безысходности, всей этой рафинированной, бессмысленной жестокости и реальности кошмара происходящего. Она достигла своего предела и уже готова была сдаться и выполнять треьования палача. Хотелось только одного, чтобы пытки, наконец, прекратились. Но даже так, она попыталась огрызаться.

— Ты не имеешь права! Я расскажу всё главе и старейшинам секты Меча Истины. Я расскажу о твоих злодеяниях Святому Вану! — пытаясь звучать хоть немного угрожающе, выдавила Уна.

— Старейшинам? Святому Вану? Да ты знаешь, кто я? — усмехнувшись, воскликнула мучительница.

— Кто ты? — желая узнать имя своего нового заклятого врага, прохрипела Уна.

— Я та, для кого вы все — ничтожные мошки. Я — Небожитель, Немезида Беспощадная, и твой ничтожный глава и жалкий Святой Ван — послушно прислуживающие мне псы.

— Нет, нет, не может быть! Этот мир не такой. Мне обещали, что я исполню своё желание.

— Ты? Своё желание? Жалкие, ничтожества! Не зря Мифаил считает людей мусором, бесполезным мусором, слабым, малодушным, но возомнившим себя достойным чего-то большего. Ты ответишь, наконец, кто ты или мне продолжить?

— Я Уна, младший мастер секты Меча Истины. Нет, я больше не служу вашему проклятому Культу мучителей и убийц! Я личный телохранитель госпожи Инессы, верный рыцарь Его Светлости Герцога Амбера и ради них я доберусь до вершины Башни, чего бы мне это ни стоило!