Небывалому быть. Часть 1

Командир подразделения вытащил из нагрудного кармана гимнастерки листок, свернутый вчетверо.

– Доброе утро.

– Доброе.

Командир предъявил свое удостоверение личности вышедшему человеку.

– По распоряжению Губчека наш отряд изымает из церквей все ценности, – произнес он в лицо своему собеседнику.

– Я вас понял.

– Чего поняли?

– Я вас понял. Меня из района предупредили, что будет отряд, который будет изымать из церквей ценности.

– Вы правильно поняли.

– Церковь, если обернетесь, увидите сами, там сейчас заканчивается служба.

Пока они разговаривали, один из солдат открыл ворота бывшего купеческого дома, и весь отряд двинулся во двор. Стоя на ступеньках и повернувшись к церкви, командир приказал своим солдатам:

– Значит так, Иванов, ты остаешься здесь с пятью бойцами и будешь охранять телеги, а я и председатель с оставшимися бойцами пойдем разговаривать с настоятелем.

Сойдя крыльца и подойдя к открытым воротам, он повернул голову, добавил:

– Арестованного завести в помещение!

Потом зашагал к церкви, как нахохлившийся фазан. За ним еле поспешали председатель поселкового совета и бойцы. Подходя к церкви, он увидел, как начали выходить прихожане. Большинство были женщины пожилого и среднего возраста. Молодых были единицы.

Проходя мимо, прихожане с опаской посматривали на представительную делегацию. Они уже слышали, что новая власть начинает конфисковать церковную утварь и другие вещи. Некоторые с дрожью в голосе спрашивали у своего односельчанина:

– Что происходит? Что им надо?

Многие из прихожан только пожимали плечами и старались подальше отойти от церкви. Но некоторые самые смелые женщины уже пожилого возраста подходили к председателю совета. Но тот всякий раз отвечал:

– Ничего не происходит! Идите по домам, не мешайте работать!

Еще в церкви прихожане предупредили священника:

– Отец Николай, к вам церковь направляются военные.

– Спасибо, что сказали, и давайте вы побыстрее уйдете от большой беды.

После этих слов он направился встречать гостей.

На пороге появился уже немолодой батюшка невысокого роста, худого телосложения. Одет он был в черную рясу с подрясником желтого цвета, на груди – крест на цепочке, в руках – евангелие. Седая голова была не покрыта.

Подойдя к священнику, командир в грубой форме потребовал того вернуться в церковь:

– Так, возвращаемся и показываем все драгоценности, которые есть!

У него была такая тактика: разговаривать с элементами буржуазии – банкирами, дворянами, священниками – методом нападения и запугивания человека. Потом можно делать с ними, что хочешь.

– У меня, уважаемый человек, в церкви ценностей нет, – произнес отец Николай в ответ.

Протискиваясь между батюшкой и вооруженными людьми, прихожане слышали обрывки их разговора. Сознавая, что сейчас в церкви будет что-то страшное, они старались побыстрее уйти даже с площади рядом. Все уже знали, как новая власть могла расправляться с недовольными, и после службы старались стоять в теньке, подальше.

– Вы это говорите серьезно, батюшка?

Обойдя батюшку, командир и вся группа вошли в церковь, направились в сторону алтаря. Пожилая женщина, которая наводила порядок возле подсвечника, сказала:

– Вы зашли в божий храм, и головной убор мужчины должны снимать.

Остановившись и повернувшись к ней, «посетитель» в грубой форме произнес:

– Ты, тетка, закрыла бы рот!

И потом, оглядев всю церковь, добавил:

– Всем покинуть церковь!

А председатель поселкового совета, громко сказал:

– Церковь с сегодняшнего дня закрыта. Расходитесь.

В дверях началась толкотня. Входящие встретились с немногими прихожанами, которые стремились покинуть место очередного столкновения двух мнений. И уже минут через пять в церкви были слышны только голоса батюшки и вооруженных людей с председателем поселкового совета.

– Ну что, батюшка, давай доставай из своих закромов ценности. Смотри, с нами шутки плохи!

– Знаете, у меня ценностей нет.

– А это что? – командир показал указательным пальцем правой руки на крест.

– Крест – это богослужебная награда в Русской православной церкви.

– Какая награда?

– Это моя награда за выслугу лет и знак, что я могу вести богослужение.

– Чего?

В следующую секунду он сорвал со священника крест. При этом батюшка от рывка упал перед ним на колени.

Подняв голову, он увидел в глазах старшего удовольствие от того, что тот священника поставил перед собой на колени. Опершись рукой о каменный пол, батюшка стал подниматься на ноги. Командир продолжал требовать:

– Я больше спрашивать не буду, показывай свои ценности.

Он протянул руку с сорванным крестом:

– А это что?

– Крест.

– Я это вижу. Он же золотой?

– Нет. Это моя награда за преданность служению Нашему Иисусу Христу. На обороте написано.

Повернув крест надписью к себе, он прочитал про себя: «Пресвитеру, дающему образ верным словом и житием». Вроде как одобрение: ну, молодец, мол, потрудился. Прочитав и подняв глаза, командир сказал:

– Вы вдвоем идите и посмотрите, не спрятал ли он там что-то.

Два солдата направились в алтарь, но батюшка преградил им путь:

– Вам входа сюда нет. Вы крещеные или нет?

Расставив руки в стороны, делая попытку не пустить незваных гостей. Им было без разницы, они выполняли приказ командира. Немолодой красноармеец ответил:

– Да, я крещеный!

А молодой солдатик предупредил:

– Ты, батюшка, отошел бы в сторону, а то могу нечаянно пришибить!

От таких слов батюшка оторопел, но не сдвинулся с места. Тогда молодой солдатик своим прикладом ударил его в живот. Священник от резкого удара согнулся. Солдат взял его правой рукой за плечо, оттолкнул в сторону, и батюшка упал. Сильная боль не дала сразу подняться.

Два солдата, не снимая головных уборов, зашли внутрь алтаря. Вслед за ними вошел их командир.

Пока вооруженные красноармейцы осматривали, а вернее – производили обыск в алтаре, возле церкви стали собираться прихожане. В церковь вбежала молодая активистка, подбежала к председателю совета и произнесла:

– Там, на площади, собираются сельчане.

Услышав это, командир быстро покинул алтарь. В это время председатель поселкового совета поспешил выйти из церкви первым и большим шагом пошел к выходу, за ним торопилась активистка. Выйдя из церкви, он увидел народ и произнес следующие слова: