Нечаянная радость (Ну, и штучка)

– Не выпущу, пока ты не узнаешь, что было на самом деле.

– Я была свидетельницей тому, что было на самом деле! – закричала Риа. – Либо вы пылко целовались, либо один из вас делал другому интенсивное искусственное дыхание. К тому же она, кажется, при этом производила еще и прямой массаж сердца. – Вспомнив руки Лизы, ласкающие грудь Тейлора под пиджаком, Риа пришла в ярость: – Как ты мог? Как же тебе повезло, что вас застукала именно я! Боже мой, ведь любой мог зайти в тот момент в комнату и увидеть, чем вы занимаетесь. И все – конец твоей карьере, над которой ты так долго бился. Неужели этот поцелуй того стоил? О чем ты только думал?

– О тебе.

Риа недоверчиво посмотрела на Тейлора. Его поддразнивание настолько разозлило ее, что из глаз у нее брызнули слезы.

– Иди к черту. Прекрати играть со мной в такие игры. Я этого не заслужила.

– Ты заслужила, чтобы я положил тебя животом на свою коленку и как следует отшлепал по одному месту за скороспелые и неверные выводы.

– Что? Я тебя застукала с поличным в объятиях экс-любовницы. Но погоди, – Риа невесело хохотнула, – выходит, Лиза вовсе и не «экс», да? Все это продолжалось за моей спиной с самого начала? Или возобновилось чуть позже? После выкидыша, когда я не могла исполнять свои функции?

Мускулы на скулах Тейлора напряглись.

– Лучше тебе остановиться, пока не ляпнула грубость, о которой потом пожалеешь.

– Я не буду жалеть ни о какой грубости, которую ляпну тебе. Да и нет слов, достаточно грубых, которые я хотела бы ляпнуть тебе. – Риа повернулась спиной к Тейлору, сокрушаясь, что вырез на платье слишком глубок. Она чувствовала обиду и унижение. – Какой же я была дурой, что, во-первых, переехала к тебе, а во-вторых, что потом дала уговорить себя остаться. – Риа опять повернулась к Тейлору. – Что, я не права? Жена придает тебе респектабельность, затыкает рты злопыхателям. Ребенок был бы еще одним положительным фактором.

Возможно, ты даже посчитал, что тебе повезло, когда я пришла к тебе в офис и сообщила о беременности. Посчитал, что тут можно и рыбку съесть и туда-то сесть. Так? Я была отличным прикрытием для твоих грязных интрижек. Но теперь довольно, Тейлор. Я оставалась с тобой из чувства долга и данных тебе обязательств – не более. Я их выполнила. Финиш. Головоломка решена.

Грудь Риа теснило. Глаза ее сверкали, как два изумруда. Вытянутые по бокам руки сжались в кулаки. Каждый волосок на голове трепетал от охватившего ее негодования. Сама она дрожала, как натянутая до предела струна.

По логике Тейлор должен был «поджать хвост» и рухнуть от ран, нанесенных ему злым язычком Риа. Но вместо этого он спокойно спросил:

– Ты закончила.

– Я сказала достаточно.

– Я имею в виду твой припадок, а не наши отношения.

– И в том и в другом случае – да.

– Прекрасно. Теперь помолчи и послушай меня. – Тейлор направил на Риа указательный палец. – Половина из сказанного тобой – полнейший вздор. – Риа открыла было рот, чтобы протестовать, но Тейлор взглядом заставил ее замолчать. – То, что ты оставалась здесь из чувства долга и моего желания прикрыть собственную задницу, – абсолютная чепуха. Ты оставалась, потому что сама этого хотела. И я просил тебя остаться, потому что хотел, чтобы ты осталась. Так что давай не обманывать друг друга тем, что кто-то из нас руководствовался альтруистскими мотивами.

– Хорошо, будь по-твоему: мы оба виноваты в этом странном браке. Но я по крайней мере была верна.

– Я тоже!

– Я не гуляла на стороне и не распускала язык. И, я. Сегодня вечером я впервые после Рождества говорил с Лизой с глазу на глаз.

– И, конечно же, ринулся наверстывать упущенное. – Риа снова повернулась к мужу спиной.

На этот раз он подошел к ней, взял за руки и развернул к себе лицом.

– Я даже не целовал ее, – процедил Тейлор сквозь зубы. – Это Лиза меня целовала.

– Какая разница?

– Принципиальная.

– Ты обнимал ее.

– Она заставила меня потерять равновесие ровно за секунду до того, как ты вошла.

– И ты думаешь, я этому поверю?

– Это правда.

– Не сомневаюсь, что ты имеешь не менее убедительное объяснение и тому, что ее руки были у тебя под пиджаком.

– Имею. Она ласкала меня, а не я ее, запустив руки под платье.

– Ха!

Тейлор грубо выругался.

– Она осталась после того, как, все ушли. Она напала на меня, а не наоборот.

– Хорошо еще, что я не застукала вас вместе в постели. В этом случае ты, вероятно, попытался бы убедить меня, что Лиза тебя насилует.

– О-о-о! – Тейлор воздел сжатые кулаки к потолку.

– Если ты такой уж невинный, почему же, тогда оставался с ней? Почему просто не ушел?

– Из-за того, что она мне сообщила.

– Сплетни? Никогда не знала, что ты ими интересуешься.

Испепеляющий взгляд Тейлора должен был бы растопить Риа в лужицу эктоплазмы.

– По-видимому, она напоила Делию Стар. Лиза знает о нашем ребенке и выкидыше.

Тейлор слово в слово пересказал свой разговор с Лизой. Риа обхватила себя руками. Ей было оскорбительно, что Лиза знает о ребенке, которого потеряла Риа.

– Получается, ты слушал ее, чтобы спасти свою шкуру.

– И твою.

Риа рассмеялась.

– А чтобы быть более убедительным, ты возбудился.

Лицо Тейлора виновато побледнело.

– С чего ты взяла, что я возбудился?

– Я видела, Тейлор. – Риа указала глазами на ширинку. – Когда ты повернулся, у тебя явно… – Риа запнулась, потом, собравшись с духом, выпалила: – Стоял!

Тейлор сделал к ней два угрожающих шага, взял руки Риа и прижал их к паху.

– Да, у меня стоял.

– Прекрати!

– И теперь стоит. И знаешь почему?

– Я не хочу…

– Не на Лизу. На тебя. Тебя. Она говорила о тебе, моей жене-брюнетке. Говорила, что то, чем мы занимаемся в постели, должно быть, хорошо. – Риа не опустила рук, но продолжала прижимать их к паху Тейлора. – После ее слов я только и мог думать, что о нас с тобой в постели.

– Я тебе не верю.

Тейлор запустил пальцы свободной руки в волосы Риа и отклонил ее голову назад. Он горячо и прерывисто дышал ей в лицо.

– Нет, веришь. Я потерял голову с того самого раза, как увидел тебя. Твоя палочка для канапе тогда, в сочельник, сразила меня наповал. Никогда еще не испытывал я желания такой силы. И оно не проходит, Риа, а только усиливается, и ты, черт возьми, прекрасно это знаешь. В собственном доме я не могу есть, спать, что-то делать, потому что мной владеет одно желание – обладать тобой, которое я должен скрывать, чтобы не спугнуть тебя. Я мечусь и ворочаюсь на этом проклятом диване в кабинете, представляя тебя в моей постели, желая быть там, с тобой. Рядом с тобой. В тебе. Желание быть глубоко в тебе было настолько сильно, что я боялся тронуться рассудком, если немедленно не сделаю этого.