Нечаянно женат. Ребенок прилагается
Шрифт:
Квартирка – небольшая, но какая-то очень уютная, дышала тишиной, уютом и покоем. И даже грохот, с которым Агата запускала стиралку, впечатление не портил.
– А картошка – это обязательно?
Не успел осмотреться на кухне, как уже оказался наряженным в какой-то нелепый фартук с рюшечками, в руках держал нож и миску с картофелем.
– Да. Я очень хочу жареную сделать. Мама ее любит.
– Может, доставку закажем? Это быстрее и надежнее… Картофель фри – отличная вещь…
– Нет! В доставке не такая! И я это… хочу…
–
Я не умею чистить картофель, черт его дери! Но не признаваться же в этом маленькой девочке? Это ведь совсем позорище…
– Хочу показать маме, что мы с тобой будем ей очень полезными!
Я бы показал ее маме все совсем наоборот… Чтобы она выгнала меня отсюда, можно даже спустить с лестницы… И чтобы сама бежала подавать заявление на развод!
Но Агата вдруг подошла, обняла меня за пояс, уткнувшись маленьким личиком в мой живот – прямо в мордочку какого-то нарисованного там кота…
И язык не повернулся, чтобы спорить.
– Слушай, а ты уверен, что так и должно быть? – Что-то смутило девочку в моем картофеле…
– А что не так?
– Почему она такая квадратная? И обрезки… у мамы они не такие толстые…
– Так это же особенный способ чистки! Мужской!
Пот стекал ручьем от усилий.
Нос чесался от дыма: Агата еще и блины развела. И теперь опытным способом выясняла, на каком этапе горения нужно их снимать со сковородки…
Но кто я такой, чтобы лезть с советами? Не факт, что смогу сделать лучше…
– Не поняла. А что здесь такое происходит?!
О. Спасение пришло, откуда не ждали.
– Привет, Фаина. Очень рад тебя видеть снова!
Глава 4
Охренительно!
Великолепно просто!
Дайте пять, и можно не заворачивать!
– Агата?
Дочка сосредоточилась на чем-то горящем. Нашла, блин, способ спрятаться!
– Мамочка, мы тебе готовим праздничный ужин!
– Отлично. Я просто в восторге, дочь!
Пришлось разводить руками сажу и копоть, летающие по кухне, чтобы пробраться к плите…
– Ты хотя бы цела?
– Я слежу за ней, все в порядке!
Отрапортовал он, твою мать!
– А ты – что, вообще, такое?! – Передо мной стояло загадочное существо. В лохматых тапках, с голым торсом, наряженным в цветастый передник, и с ножом наперевес…
– Я – твой муж, разве не помнишь?
Окно никак не распахивалось: в нем заело щеколду.
– Давай, помогу? – Меня оттолкнули в сторону, за щеколду дернули, створки открылись… – Эй, ты куда? Лететь хочешь?!
– Никуда я не падала! Убери от меня руки!
– Я просто обязан был тебя спасти, дорогая Фаечка! Ты же у нас – не Мэри Поппинс, верно?
– Ты тут еще и шутишь? Совсем края попутал, эй?!
– Мам, а почему ты так его зовешь? Это же Максим, он мой папа! Ты разве не помнишь?
Агату что-то смутило.
Наверное, то, что я замолчала и забыла
все слова и вопросы… Залюбовалась своим отражением в глазах мужчины…– С чего ты взяла, что это твой папа, доченька? Ты только на него посмотри! Это же Карлсон какой-то, а не отец!
– Ну, его же Максим зовут, верно? А я – Максимовна. И я еще паспорт посмотрела у него: такая же фамилия, как у меня.
– Что ты сделала? – Мы с Максом оба повернулись в сторону дочери. И спросили хором.
– Проверила паспорт. А как вы думали, я оставлю в доме постороннего мужчину?
Она еще и подбоченилась, ты посмотри!
– Дочь. Когда я учила тебя быть взрослой и самостоятельной, я не совсем это имела в виду…
– Ну, извини, мам, какая уж получилась….
За ее спиной подозрительно поднялся язычок пламени…
– Отойди! Отойди оттуда!
Забыла про все на свете, метнулась к плите.
– Ай, черт!
Едва успела повернуть ручку от конфорки, схватила сковороду и бросить ее в раковину. Вода полилась, гася огонь и остатки того, что жарилось…
– Что с тобой, покажи? – Макс тут же оказался рядом, вцепился в мою ладонь руками…
– Лучше уйди отсюда, слышишь? Если бы не ты, Агата ни за что не решилась бы на такие подвиги!
– Как я могу уйти? Я же – член вашей небольшой семьи. Обязан о вас заботиться, следить за вашим здоровьем…
И так вот искренне, так трепетно это все говорил… Как будто совсем не издевался… Дул еще на волдыри, которые вскочили на пальцах…
– Ты утром требовал развод. Причем – окончательный, бесповоротный, и чтобы прямо сразу!
От боли в пальцах хотелось плакать.
И смотреть не могла на эту рожу, испачканную в муке…
– Ага. Было дело. Но ты ведь отказалась? Теперь – вот. Принимай в семью. Будем жить вместе. Спокойно и счастливо!
От ледяной воды боль в руках немного утихла…
– Отойди.
– Не могу. Ты меня притягиваешь. И должен проверить, что с тобой все нормально…
– Я тебе сейчас примерю сковороду. Проверим, как она смотрится на твоей черепушке?!
– А давай, мы не будем показывать пример ребенку? Вдруг, ей тоже эти опыты понравятся? И потом придется снимать мерки черепа со всех ее друзей?
Он внимательно рассматривал мои пальцы, в глаза не смотрел. И отпускать меня не торопился.
– Где у вас аптечка?
– Не твое дело. Агата, принеси мне, пожалуйста, мазь от ожогов и бинт.
– Сейчас, мам. Я только найду другую сковородку, ладно? – Дочь – упрямая, как олень. Рогами упрется в землю и все, ни за что не сдвинешь. Даже если весь дом запылает.
– А зачем тебе еще одна, если не секрет? – Макс удивился.
Но не испугался. А я так надеялась…
– Ну, тесто осталось же еще… Дожарить его надо?
Агата не дернула даже бровью.
У нее была цель – напечь блинов. Этой целью она меня преследовала уже несколько дней…
И вот – какая прекрасная оказия!