Нечаянный гид
Шрифт:
– Так...
– ответил тихо и вздохнул.
– Так почему же такой грустный вздох?
– пошутила.
Но он не ответил, а кивнул на арку... или переход?.. соединяющий дома, перед которой ветвь дерева или куста выбросила пучки-букеты красных цветов:
– Посмотрите на это чудо...
И когда я уставилась на "чудо", он мягко улыбнулся:
– Да Вы не только - на цветы... Отстранитесь чуть и охватите взглядом, попробуйте...
– И озорно усмехнулся: - впечатать в себя и эти тёмно-бежевые камни, и зелень балкона, и солнечные зайчики под нашими ногами с уходящей в тень перспективой улицы, а потом, смешав в себе все цвета и оттенки, ощутить...
– И, остановившись, прислонив ладони к одному из камней дома, почти благостно улыбнулся: - Вот, смотрите, я прикасаюсь к векам... я хочу... я силюсь считать то, что они видели, чувствовали, запомнили.
– Припал к камню и щекой: - И хочу, хочу подсознанием проникнуть в некие сокровенные тайны природы, чтобы белый холст моей будущей картины наполнить не только своим пространством, но и его...
–
– И только тогда моя картина получит право жить, право говорить, давать людям...
И осёкся, замолчал, махнул рукой:
– Ну вот, совсем немного осталось до той площадки, с которой расстилается отличнейшая панорама города и моря с островами.
И снова стена дома из крупных бежевых камней, такие же плиты под ногами, переплетение виноградных лоз над головой, черная металлическая решетка ворот, напротив - скамейка под окном с навесом, а рядом наземный большой горшок с красными неведомыми мне цветами.
– Удивительно, - приостановилась я, - всё из камня... дома, изгороди, тротуары, а уютно, как в доме.
– Да, да, - подхватил он, - так и хочется присесть... ну, хотя бы вот на эту одинокую скамью и смотреть, ощущать всё это и ...
– И думать, - подхватила я, - что здесь живут только счастливые люди, да?
– Хотелось бы так думать, но, к сожалению, в домах этих красивых улочек так же, как везде радуются, страдают... - И, предложив мне руку при подъёме на ступеньки, почему-то сказал:
– Вы, наверное, устали... но мы уже почти пришли и сейчас отдохнёте.
И мы вышли на площадку, остановились возле трехэтажной виллы с широкими открытыми балконами, обращенными в сторону моря, присели, и перед нами открылась прекрасная панорама: соскальзывающие туда, к морю красные крыши домов, узкая полоска Ривьеры с пестрыми тентами, светло голубая полоса моря, переходящая в темную, острова недалеко от берега и слева - подернутая дымкой застывшая волна темнеющих гор.
– Господи, какая красота!
– вырвалось у меня банальное восклицание.
На что Андрей только улыбнулся:
– Видите во-он там, недалеко от берега два островка? Один - остров Святого Николая с церковью... и на нём нет жителей, а подойти к нему можно во время отлива по мелководной дорожке. Очень уютное местечко, советую обязательно там побывать. А другой - Святого Стефана. Ну, это - остров-отель и единственный в своем роде, ибо сохранены только средневековые фасады зданий, а помещения внутри отделаны с роскошью и отдых там весьма дорог, только для богатых... так что судьба у островов разная... а, впрочем, как и у людей.
– И улыбнулся грустно, но тут же оживился: - Но как же оба острова вписываются в эту великолепную панораму! Один темно-зеленый, а другой почти красный от черепичных крыш... и как бы их не хватало на этом празднике красок, света, теней, особенно сейчас, когда заходящее солнце подсвечивает их позолотой и мелкая галька... Видите, справ пляж острова Святого Стефана стал розоватым? И это потому, что в его камешках есть какие-то особые минералы.
Андрей умолк... Да и я, тоже любуясь этой чарующей панорамой, молчала, чтобы своими привычными восторгами не нарушить его видения этой магической красоты.
С утра линия горизонта над морем стала размываться, таять, сливаться с облаками, те начали темнеть, к полудню, насосавшись морской воды, окончательно отяжелели, сбились в огромную синюю тучу и, наконец, та разразилась грозой. Из моего окна смотреть на это восхитительное представление природы было гипнотически захватывающе, а когда огромный белый спрут вдруг распростёрся над островом Святого Николая и одним из щупалец словно выстрелил в него, то я аж вздрогнула. Но вскоре гроза утихла, дождь, отступив от берега, ушел к горизонту, соткался в вертикальные нити и вместе с обессиленной тучей скрылся за горами. Стало влажно и душно. Пойти к морю?.. Но тут запел мобильник: "Как Вам прогремевшее шоу?.. А я всю грозу просидел в кафе и вот теперь... Теперь хочу просить... прошу Вас о встрече... Не против?.. Тогда приходите на Ривьеру, там, наверное, сейчас хорошо."
Почти на пустом пляже мы присели под тентом. Не успокоившееся поголубевшее море стелило и стелило перед нами белое пенное покрывало, освобождённое от облаков закатное небо высветилось на западе полосой розово-оранжевого света, над которой еще висела одинокая тёмная тучка, а почти напротив нас потемневший остров Святого Стефана уже подмигивал жёлтыми огоньками. Красиво было. Наверное, и Андрей любовался всем этим, потому что молчал. И уже вроде бы неудобно стало... вот так... поэтому достала свой походный термос, пошутила:
– Ну, что, мой нечаянный гид, выпьем кофейку... на прощанье?
И он ожил:
– О да, с большим удовольствием! Благодарю, что догадались...
И снова, попивая кофе, молчал. Спросить о его предстоящей дороге, о Подгорице, в которую собирается "обязательно" заехать?
– А расскажите-ка мне что-нибудь о столице Черногории, ведь Вы собираетесь туда...
Но он неожиданно перебил:
– Собираюсь... Вернее, собирался. А, впрочем...
И снова замолк на какое-то время, а потом услышала что-то вроде монолога:
– Понимаете... Ведь то, что я тогда сразу подошел к Вам... Поверьте, Вы и впрямь очень похожи на мою юношескую влюблённость, хотя, конечно, годы, годы... Но всё равно, всё равно...
– И посмотрел на меня, словно разглядывая заново.
– Она тоже, как я, художник. И талантливый художник. Её рисунки
– Махнул рукой, проводил взглядом распластавшуюся на песке и теперь уползающею волну.
– Да нет, не о степени своего таланта хочу... а о другом. Она - художник реалист, а я... Тогда она упорно называла меня абстракционистом, хотя это не так, не так!
– Помолчал, глядя в песок.
– Я в реальных явлениях жизни ищу цвета предметов, ведь каждый объект имеет свой... лишь свой особый цвет. Да и не только объекты, но и люди.
– И снова посмотрел на меня: - Вот Ваш цвет... к примеру, лиловый, мой - синий, а её был - красный... даже ярко красный, и когда я пытался написать её портрет, то у меня ничего не получалось... не находил в ней других оттенков, кроме красного...
– Замолк, сказал тихо: - Ах, наверное, Вы меня не понимаете... Понимаете? Ну, тогда... Ну да, признаю, мои полотна не реалистичны... а, может, как раз мои и есть самые реалистичные, ведь она всегда писала не содержание, а только форму... Не помню кто... но кто-то из великих сказал, что если ты рисуешь всё подряд, то просто не умеешь рисовать... Говорите, слишком категорично сказано? Может быть... хотя по сути... Но я принимал её талант, а она...
– Допил уже остывший кофе, протянул мне чашечку: - А она не признавала моих поисков, считая, что зря теряю время... Не надо было... Ну как было не обращать на неё внимания? Ведь я любил её, любил!.. Да нет, теперь той любви нет, но все прошедшие годы она не оставляла меня, я постоянно спорил с ней, спорил своими красками, картинами и это превратилось в какое-то наваждение, с которым надо было что-то делать.
– Снова взглядом проводил откатившуюся волну.
– Вот и решил теперь с ней встретиться, разыскав в Интернете... Да, она живёт теперь в Подгорице, разведясь с мужем поляком и переехав в Черногорию, вот и хочу... хотел с ней встретиться, чтобы, может быть, разрушить тот миф... кокон, который соткал вокруг неё... Почему сказал "хотел"? А потому, что вот... встретил Вас, так удивительно похожую... и не похожую... А не похожую как раз тем, чего не хватало... Ах, если бы в ней было то, что в Вас!.. Понимание, терпимость, возможность поверить в того, кто рядом. Ведь это вселяет веру в себя, а она... И вот завтра еду к ней... хотя теперь не уверен: а что мне даст эта встреча?.. Да, конечно, тогда и выяснится... Но, может, всё же не надо этого делать, пусть живёт мой миф?.. Да, вы правы, хотя бы для того, чтобы потом... потом еще раз попытаться написать её портрет.
Иногда я вспоминала моего "нечаянного гида" и тогда думалось: интересно, а встретился ли он со своим "мифом", написал ли её портрет? И вот недавно вспыхнуло: а почему бы не попробовать разыскать его по Интернету? И после недолгого поиска открыла сайт, на котором в перечне выставок художников-авангардистов Питера, нашла и его фотографию. Ну да, это он! Только уже совсем седой, но глаза те же, - со взором человека, пристально всматривающегося во что-то. И передо мной один за другим замелькали слайды его картин - цветных пятен, в которых не было и признаков реальных предметов, но я, так и не принявшая, не почувствовавшая подобной живописи и воспринимающая её только как декоративные цветовые пятна, всё же хотела найти, считать в них образ его возлюбленной, - ведь говорил же, что снова попытается написать её портрет, - и вот... Да, в оной из картин со странным названием "Двойной портрет. Соната 56... Проникновение" увидела нечто похожее: по диагонали полотно было словно надломлено трещиной и в левой его части во множестве оттенков красного едва проступало женское лицо, а в правой, постепенно сгущающиеся лиловые краски... опять же чуть заметно, его повторяли. Но зачем?.. Зачем он дважды написал один и тот же образ разными красками? И чтобы попробовать угадать замысел художника, для сравнения сначала увеличила "красный", потом - "лиловый". Да, они очень похожи, очень, но... Нет, он не повторил один и тот же образ, а изменив цвет, преобразил лицо, придав ему иное, более наполненное содержание. И тут же подумалось: но встретился ли со своей бывшей возлюбленной?
А, впрочем, для меня это было уже не важно.
http://galinasafonova-pirus.ru/proza