Нечаянный тамплиер. Книга 2

Пушка, построенная первой, была заботливо убрана в соседний сарай и начищена сержантами до блеска. Ящик с заготовленными зарядами стоял рядом. Во втором ящике находилась металлическая картечь. Все распоряжения о приготовлениях, которые накануне сделал Родимцев еще после того, как к нему явились Монфор с начальником госпитальеров, подчиненные выполнили. И это, само по себе, вселяло оптимизм.

Убедившись в завершении приготовлений, Григорий приказал перетащить оба орудия через подземный ход. Он решил, что лучше всего испытать пушки не по мишеням, а в боевой обстановке. Ведь внутри города все еще существовал самый настоящий фронт. Войска крестоносцев, Монфора и Ибелина, держали в осаде цитадель, в которую отошли все сарацинские войска, оставшиеся в Тибериаде. Конечно, со взятием основной части города, фронт сильно ужался, и линия противостояния сократилась, что значительно облегчало осаду.

Если протяженные внешние стены сил штурмовать у крестоносцев, по большому счету, не имелось, и успеху способствовала лишь удача, то не слишком большая крепость, расположенная в центре города, осаждалась по всем правилам. Ее взяли в плотное полукольцо, протянувшееся от ее северной башни до южной. Вот только вторую половину этого кольца замкнуть не представлялось возможным, потому что она находилась в водах озера. А кораблей для водной блокады у крестоносцев не имелось. По этой причине беспрепятственно продолжал курсировать вражеский флот, подвозя с противоположного берега через большое озеро припасы и пополнения, эвакуируя ценности и беженцев, и осуществляя связь с другими сарацинскими гарнизонами. И эту возможность нужно было постараться пресечь, как можно скорее.

Потому Родимцев приказал готовить артиллерийский удар по причалам. Порт цитадели находился на береговом пространстве между северной и южной башнями. Расстояние по береговой линии там составляло не более двухсот метров. Но сложность обстрела порта состояла в том, что крайние башни цитадели строили с учетом того, чтобы они прикрывали порт с боков. Их фундаменты, построенные на насыпях, выдаваясь в воду на пару десятков метров от линии берега. Впрочем, ничто не мешало вынести орудия на длинный причал, находящийся на южном фланге. Это старинное сооружение, сделанное из камня, выдавалось в озерную воду еще дальше. И с его края возможно было бы попробовать стрелять по портовым причалам и кораблям, стоящим возле них. А, кроме того, можно попытаться обстреливать и сами корабли, сделанные из дерева. Главное, конечно, попасть.

Григорий отправился и в свой пороховой склад, отнятый у пленного факира. Там он рассчитал заряды для новой пушки, отмерил их и подготовил строго выверенное количество пороха, нужное для каждого нового выстрела. Затем он пересчитал сколько зарядов получилось. Их оказалось для обеих пушек около сотни. А главное, для новой пушки по его чертежу кузнец изготовил и несколько настоящих двухдюймовых снарядов-гранат, начиненных порохом и способных взрываться, достигнув цели. Собрав все необходимые принадлежности в ящики, Григорий дал приказ своим сержантам-артиллеристам тащить все ящики и оба орудия на самый длинный южный причал.

Пока артиллеристы выполняли команду, Григорий решил заглянуть в казармы, в которые направились заседатели. Он надеялся застать их там и пригласить на демонстрационные стрельбы. Погода как раз благоприятствовала. Раскаленный левантийский воздух висел над городом и озером. И даже от воды не исходило ни единого дуновения. А значит, поправку на ветер при прицеливании делать не понадобится.

Да и послеобеденное время вполне располагало к представлению. В это время, обычно, с противоположной стороны озера в цитадель приплывал какой-нибудь корабль. А еще Григорий надеялся, что кураторы из руководства ордена уже поели и помолились, пока он занимался подготовкой пушек и пропустил обед. А еще Григория распирало банальное любопытство. Ему не терпелось узнать, как среагируют эти старые кабинетные крысы, Николас, Теодор и Бернар на настоящую полевую артиллерию. Вся эта троица, как выяснилось, и не думала обедать. Вместо обеда, как шепнул знаменосец, они устроили допрос каждому из отряда, подробно спрашивая о Грегоре Рокбюрне. Их интересовали все мнения. Особенно старались выяснить что-нибудь о его пороках и грехопадении. Но, никто ничего плохого, как выяснилось потом, про командира отряда тамплиеров тайным заседателям не сообщил.

К его приходу они как раз закончили опрос братии. И все втроем отдыхали в казарменном дворе, сидя на лавке в тени финиковой пальмы и ожидая обеда. Старики сразу оживились, увидев Григория. Родимцев уже открыл рот, собираясь пригласить всех троих на испытания пушек, но Николас сам напомнил о том, что неплохо бы посмотреть новое оружие.

К этому моменту пушки уже как раз проносили мимо казармы в сторону пирса. Орудие побольше несли на ремнях шесть человек, а то, что поменьше, тащили четверо. Следом орудийная прислуга волокла ящики. А сзади шли двое с длинными шомполами. Завершал процессию сержант с горящей масляной лампой. Все заинтересованные лица последовали за этой процессией и тоже поднялись на причал. Сержанты установили пушки и закрепили их канатами по-корабельному, чтобы отдача не позволила орудиям слишком далеко откатиться и упасть в воду.

Дистанция от выбранного пирса до ближайшей башни цитадели немного превышало расстояние полета стрелы. А потому вражеского обстрела Родимцев почти не опасался. Каких-либо требушетов, скорпионов и прочих чудес средневековой инженерной мысли замечено у противника не было. И канониры спокойно готовились к предстоящему обстрелу. Те сарацинские вояки, которые находились на башнях, не очень-то понимали, что там тамплиеры делают на пирсе. Ведь свидетелей предыдущих обстрелов, находящихся в тех башнях городской стены, которые были захвачены самыми первыми, уже, наверное, в живых и не осталось.

Звуки орудийных выстрелов, конечно, они уже слышали, да и слухи о каком-то новом оружии крестоносцев, почти наверняка, распространились и к ним через лазутчиков, но возню тамплиеров на пирсе с этой угрозой они пока не связывали. А напрасно. Пока на пирсе готовились, вдали на глади озера показалась многовесельная галера. Ее черный корпус, движимый мерными и слаженными ударами длинных весел, рассекал воду, словно нож. Отчего приближалась галера довольно быстро.

Новая длинная пушка уже была заряжена, а к выстрелу все подготовлено, но Родимцев выжидал. Наконец, когда корабль приблизился настолько, что расстояние между ним и орудием сократилось до трех сотен метров, Григорий выставил прицел и тут же поднес факел, зажженный от масляной лампы, к запальному отверстию. Грохнул выстрел, но ничего не произошло, кроме небольшого всплеска впереди корабля, да еще все присутствующие инстинктивно зажали уши.

Сержант ловко прочистил дульный канал шомполом с щеткой. Родимцев забил новый заряд в ствол быстро сделал поправку на недолет, чуть довернув винт, регулирующий положение ствола пушки, а затем опять выстрелил. На этот раз произошел перелет. Галера, между тем, продолжала идти к берегу. Ее капитан слышал грохот и видел всполохи пламени, а также наблюдал падение в воду каких-то, как ему показалось, камней, вызывающих на миг фонтаны в месте падения. Но, значения всему этому сразу не придал, продолжая вести свой корабль привычным курсом к пристани возле цитадели. Он был старым пиратом, который полжизни провел в абордажных сражениях на морях и только к старости осел на безопасном месте озерного шкипера. Так что и не такое видел на своем веку. «Подумаешь, у этих крестоносцев появился какой-то новый грохочущий камнемет, видали и не такое», — отметил он про себя, даже не давая команды маневрировать. И в этом крылась роковая ошибка.

После второго неудачного выстрела на лицах всех троих стариков из тайного капитула явственно читалось разочарование. Они не понимали, что пристрелка является неизменным и важным этапом артиллерийской стрельбы. И, когда третий точный выстрел разнес нос галеры в щепу, после чего корабль загорелся и начал тонуть, все трое мудрецов сильно удивились, наблюдая, как люди с галеры в панике прыгают за борт и пытаются добраться до берега вплавь.

Глава 22

После того, как вражеская галера утонула, пораженная из пушки у всех на глазах, старцы из тайного капитула начали смотреть на Грегора Рокбюрна по-иному. Их восприятие этого молодого рыцаря изменилось. Вместо недоверия среди них почувствовалась растерянность. Они поняли, что этот Грегор далеко не так прост, как кажется. В его историю о том, что, мол, некий монах поведал ему тайну нового оружия еще в детстве, верили они с трудом, но тот факт, что Рокбюрн действительно обладал тайным знанием, оспорить не представлялось возможным.

Тем более, что знание это касалось обладания очень важным секретом пороховой смеси, что, само по себе, могло изменить весь расклад сил в Леванте. И старики, разумеется, понимали перспективы применения нового оружия, называемого артиллерией. А, поскольку действовали они, все же, в интересах ордена тамплиеров, то не признать заслуг Грегора Рокбюрна они уже не могли. Придраться оказалось не к чему. Все члены отряда, как один, давали на молодого командира исключительно положительные показания. Даже оба капеллана поддерживали его кандидатуру. Потому, скрепя сердце, Николас, Теодор и Бернар, посовещавшись, вынесли решение назначить Рокбюрна командором Тибериады. А территориально командорство постановили расположить в захваченном маноре эмира Ибрагима.