Нечеловек
Шрифт:
– Путь же беззаконных – как тьма; они не знают, обо что споткнутся.
В тронном зале стало совсем темно. Темно и тихо. Тишину нарушил звонок будильника, и Лариса проснулась.
Она откинула одеяло и встала. На тумбочке лежал зачитанный до дыр томик Кинга «Стрелок» в мягкой обложке. Я так и думала. Вот откуда эти тронные залы и люди в черных балахонах. Надо поменьше читать на ночь.
Максим подошел к торговому центру. Передвигаться без трости становилось несколько проблематично, но Бабурин не мог привлекать к себе еще больше внимания. Он накинул капюшон и практически незаметно пробрался к торговому центру. Поднялся
– Войдите! – крикнула хозяйка кабинета.
Макс открыл дверь и ступил через порог. Середа стояла спиной к нему и поливала цветы на подоконнике. «Фиалки», – вспомнил Максим. Множество маленьких симпатичных цветов.
– Проходите. Присаживайтесь. Я сейчас закончу, – не оборачиваясь, проворковала Лариса.
Бабурин сел в кожаное кресло во главе стола и продолжил наблюдать за женщиной.
– Вы знаете, один день стоит не полить… – Женщина повернулась и выронила небольшую красную лейку.
«Человек в черном, – подумала она. – Человек в черном из моего сна…»
– Кто ты?
Максим снял капюшон.
– Меня сейчас трудно узнать, не правда ли?
Старик, но вроде не похож на того, из сна.
– Кто ты? – повторила вопрос Лариса.
– До того, как ты положила на этот стол конверт, я был Бабуриным Максимом Станиславовичем.
«Откуда старик знает о конверте? Стоп! Он говорит, что он Максим Бабурин».
– Что случилось? – Она не поверила ему до конца. Но может быть, ответив на этот вопрос, старик убедит ее в том, что он Макс.
– Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом.
«Это из Библии! Черт, и голос… Тот, из сна, произнес цитату из Библии таким же дребезжащим голосом».
Она подошла к столу и села на стул.
– Лариса, ты выбрала греховный путь, – по-отечески сказал Бабурин. – Путь злых людей. Я знаю, ты хороший человек. Но они… Они привыкли так жить, они шли темными путями. Они не знали, обо что споткнутся.
Споткнутся! У Ларисы закружилась голова. Раздался телефонный звонок. Она сидела, словно под гипнозом, и не шевелилась. Максим взял трубку.
– Бог ты мой, ну, слава всем святым, жива! – раздался до боли знакомый голос. Максим улыбнулся. От его улыбки Ларису передернуло.
– Алло, бог ты мой, Ларка! Тут такое дело… Лариса?!
– Егорушка, Егорушка, – произнес Максим. – Не следуй за большинством на зло и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды.
– Максим? Максим, не трогай ее! Она ведь вообще об этом ничего не знала… Максим, ты слышишь меня? Ты же знаешь, кто это все задумал! Перестань ненавидеть всех. Накажи эту мразь и…
– Все мне позволительно, но не все полезно, – сказал Максим и положил трубку.
Лариса сидела, как лягушка перед удавом. Даже моргать перестала.
– Ты знаешь, я передумал. – Он встал. Надел капюшон и улыбнулся. – Как ты понимаешь, в такой упаковке не может быть доброго сердца… – Он посмотрел на Ларису. Она следила за каждым его движением. – Лесе спасибо скажешь. Потом как-нибудь. – И вышел из кабинета.
Лариса вздохнула и потеряла сознание. Когда она очнулась, над ней стояли Егор и охранник с красной лейкой в руке.
Она ничего не помнила. Ни о том, что заходил Максим, ни о его сходстве с колдуном из ее сна. Только цитата из Библии крутилась на языке. Все мне позволительно, но не все полезно.
– Что он тебе сказал? – спросил Егор.
– Я не помню.
Егор
и охранник усадили Ларису в кресло. Она откинулась на спинку и закрыла глаза. Голова шла кругом.Егор сел на угол стола и посмотрел на женщину.
«Если он что-то ей сказал, то от Ларки надо держаться подальше. Что он ей сказал? Может, на нее каток упадет, а тут я возле нее. Бог ты мой, я же не супермен».
Он встал.
«Я ее предупредил, а дальше уже ее забота».
– Ты как?
– А? – Лариса открыла глаза и удивленно посмотрела на Егора.
– Я спрашиваю: тебе лучше?
– Да, да.
– Ну, тогда я пойду?
– Да, конечно.
Он направился к двери.
– Егор, – позвала Лариса. Он остановился, прикидывая, насколько безопасное расстояние образовалось между ними.
– Егор, мне очень жаль, что так все вышло. Я не знала, что там… в этом конверте.
– Я знаю, – сказал Егор. «А знает ли Макс? Но это уже не мои трудности». – Все наладится. Пока.
– Пока, – улыбнулась Лариса.
Егор ушел.
«Не вступай на стезю нечестивых и не ходи по пути злых. Мне не нужен этот трон. Тем более такой ценой».
Сон… Старик во сне подсказал, что делать. Она достала из стола лист бумаги, а через полчаса положила заявление об уходе по собственному желанию на стол секретаря Толстоганова. Еще через час Лариса села в автобус на Ставрополь. Она давно не была у родителей. Сейчас самое время.
Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом.
Надо же, из любой встречи, даже не очень приятной, можно извлечь выгоду. Лариса не помнила, кто это сказал из посетивших ее сегодня, но это и не важно. Надо бы самой почитать Библию.
«Господи, если мне суждено умереть, то дай напоследок повидаться с родителями».
Автобус загудел и тронулся. Два часа. Господи, всего два часа… Она еще не знала. Ей повезло. Лара была одна из немногих, говоривших с Максом и оставшихся в живых.
Конец их будет по делам их. И Максим не станет исключением. Кости болели, позвоночник непрестанно клонил вниз. Суставы распухли. Один глаз практически не видел. Развалина. Херова развалина. Макс открыл глаза. Косточки четок проходили от пальца к пальцу. На экране под основной картинкой (шла какая-то комедия) пробежала строка. Макс одним глазом еле уловил, что было написано. В 19:30 смотрите специальный выпуск «Новостей».
– Я надеюсь, вы не мой недельный запой показывать будете, – проскрежетал Максим.
Вернувшись от Ларисы, Максим начал пить. Много пить. Это продолжалось неделю. Он пил, пока не понял, что все бесполезно. Алкоголь его не брал. На некоторое время, одурманенный водкой, он отключался. Но проходило минут двадцать – и ни в одном глазу. Кстати, глаз действительно остался один. Дня два назад Макс заметил, что видит этот дерьмовый мир лишь одним глазом. Он поспешил к зеркалу и обнаружил перекошенную морду, а правый глаз побелел. Что он мог тогда сделать? На хер поразбивать все зеркала! Так он и поступил, но до зеркала в прихожей так и не добрался. Руки сильно кровоточили, кровь не сворачивалась. Он три раза менял бинты. Потом просто уснул в кресле. Все эти дни Макс хотел только одного – умереть. Покончить с собой у него не хватало смелости. И только сегодня он вспомнил, что у него осталось одно незавершенное дельце. Максим решил за один присест убить двух зайцев. Трех! Владлен-сучий-потрох-Маркович и любимая супруга Анжелочка ждали своей очереди. Дождались. Это два зайца, а третьим был он сам. Или сердце не выдержит, или кровоизлияние в мозг. Что-то произойдет, это он знал. За несколько недель организм износился настолько, что самое время на свалку.