Нечисть так уязвима

— Прошу, — маг открыл дверь, пропуская даму вперед.

Она переступила порог. За спиной раздался щелчок закрывающегося замка. Света обернулась.

— Что ты делаешь? — она насторожилась и отступила назад.

— Раздевайся, — идиотская улыбка модифицировалась в кривую ухмылку. — Ты же за этим пришла?

Света отступила еще на шаг и уперлась в стол. Она нервно сглотнула.

— Я приказываю, остановись и открой дверь!

— Вот, как? — Рик в два плавных шага сократил расстояние между ними. — Ты даже знаешь, что можешь приказывать, — он склонился, глядя сверху в низ, рука в опасной близости прошла, не касаясь, вдоль границы ее волос и остановилась в районе шеи. Подцепив двумя пальцами кулон в виде звезды. — Милый амулет, — украшение с шипением рассыпалось пеплом, — был, — маг констатировал утерю антиэмпатической защиты.

— Почему ты..?

— Сядь, — приказал Рик, снося все природные защитные барьеры мозга девушки, делая послушную марионетку, полностью подавляя эмоциональную активность. — Рассказывай.

Направляемая вопросами, она завела монотонную исповедь. Покорно, не выказывая удивления, припоминала все мелочи.

* * *

— Света, почему ты еще не готова?! — Денис с недовольным видом заглянул в комнату, не выпуская телефона от уха. — Да, да говори, я тебя внимательно слушаю, — это уже было сказано в трубку.

— Разве мы куда-то идем? — Света лениво перебирала украшения в шкатулке.

Макияж давно нанесен, волосы уложены, оставалось встать и надеть ожидающее на вешалке платье, заказанное полгода назад в Париже, у известного модельера. Его доставили неделю назад. Простой прямой силуэт, строгие линии и выдержанный коралловый цвет, ничего лишнего и на первый взгляд ничего выдающегося. Обыкновенная тряпка, стоила баснословных денег. Обыкновенная, но слишком запоминающаяся вещь, чтобы надеть ее более чем один раз.

Света прекрасно помнила о сегодняшнем мероприятии. Деловая встреча Дениса, замаскированная под благородное суаре с выставкой картин. Весь вечер, молча улыбаться, до состояния сведенных скул.

— Я тебе говорил еще две недели назад выставка в картинной галерее, тихая непринужденная встреча деловых людей, все с женами, — Денис на секунду отвлекся от телефонного разговора, гневно сверкая глазами. — Да слушаю я! — гаркнул он в трубку.

— Ах, выставка, — вроде вспоминая о чем-то малозначительном, Света закинула ногу на ногу, полы халата разъехались, обнажая крепкие подтянутые бедра. — Не хочу. Я ничего не понимаю в картинах. Скука смертная: кораблик в шторм, кораблик в штиль, дерево в поле, много деревьев в лесу. Или того хуже пятна, полосы, кружки, — она остановила свой выбор на жемчужном гарнитуре, в оправе из белого золота, рассматривала его, не глядя на мужа.

Плечо пронзила боль.

— Носить красивые цацки ты хочешь?! — Денис стоял рядом, его рука сдавливала у основания шеи. — Ездить отдыхать по три раз в год на море нравится?! — хватка ослабла. — Значит, будешь изображать, что тебе нравятся картины, мило улыбаться моим инвесторам и дружелюбно щебетать с их женами, — он сдвинул ткань халата, наклонился и поцеловал оголенное плечо, в месте, где еще жгло от тисков его пальцев. — Постарайся в этот раз не налегать на алкоголь, — он примиритель улыбнулся, его телефон истерично заверещал. — Да, со связью что-то, прервалось, говори дальше, — он повернулся к жене, прикрыв трубку рукой. — Не обижайся, я тебя люблю. Ты, вроде хотела «Кайен», завтра купим. Хватит переспрашивать! — снова Денис вернулся к телефонному разговору. — Молчу, значит все понятно.

С кислым, обиженным выражением лица Света послала мужу воздушный поцелуй, поднявшись, отправилась в гардеробную, облачаться в наряд.

Она слонялась по залам картинной галереи с видом заядлой эстетки останавливалась перед мазней популярного современника, иногда комментируя, выуживая из памяти сложные слова, вызубренные специально для таких случаев. Музыкальным сопровождением организаторы выбрали классическую музыку — слащавый набор звуков без слов и смысла. Когда обязательная программа по улыбкам и общению была выполнена, Света уличила момент и выскользнула на улицу покурить тайком.

Она успела сделать пару затяжек, когда перед ней затормозил черный джип. Толчок в спину и одновременный удар по затылку, Светлана отключилась.

Открыла глаза и ничего не увидела, только легкое покачивание, характерное для едущей машины, запах кожи салона и дорогого мужского одеколона. Ее руки были крепко замотаны, на глазах не пропускала света повязка, рот заклеен скотчем. Она запаниковала, начала извиваться и мычать. Ни какой реакции со стороны похитителей не последовало. Дезориентированная во времени и пространстве девушка не могла определить как долго и куда они едут. Изредка ей казалось, что в урчании механизмов машины она слышит дыхание водителя. Автомобиль начало трясти сильнее, девушка поняла, что они выехали на проселочную дорогу. Через полчаса стиральной доски под колесами они остановились. Ее выволокли и бросили на землю, затем она вновь потеряла сознание. Когда очнулась, то поняла, что ее руки больше ничего не сдерживает, кляпа нет, осталась только повязка на глазах и неприятное сдавливающее ощущение под грудью. Она потянулась, сдернув тряпку с глаз и заорала. Кричала долго, пока не сорвала голос. Она болталась, подвешенная на тридцатиметровой высоте, за ветку гигантской сосны посреди леса. Огромное дерево возвышалось над остальными. Свете хорошо был виден собственный особняк, стоящий на опушке лесного массива.

Потеряв голос и надежду быть услышанной, девушка поняла, что никто, кроме нее самой ей не поможет. Раскачиваясь на верёвке, она постепенно увеличивала амплитуду, пока не ухватилась ногами и руками за шершавый ствол дерева. Удерживаясь и, не переставая реветь, она села на ветку, развязала под грудью верёвку, потеряв единственную страховку.

— Главное не смотреть вниз, — как мантру повторяла Света, обдирая пальцы в кровь, спускалась от ветки к ветке. Нервное напряжение и дикий страх не давали почувствовать усталость в мышцах и боль на ободранной коже.

Когда до земли оставалось метров двадцать, у Светы случилась настоящая истерика, ветви закончились, внизу был гладкий прямой ствол, с редкими сухими огрызками отмерших веток. На последней, полноценной ветви, свернувшись змеей, лежала динамическая веревка, на подобии тех, с которыми экстремалы прыгают с моста.

— Ненавижу тебя! — просипела девушка сорванным голосом.

Застегнула пояс на талии, плохо соображая, что делает, прыгнула вниз. С безразличием подумав, что возможно веревка длиннее, чем нужно и она с огромной высоты впечатается в землю.

Не долетая пару метров до земли, веревка спружинила и подбросила ее обратно, рывки угасали, постепенно замедляясь, Света зависла.

— Зачем тебе это? — спрашивала она в никуда, почти не издавая звуков истерзанными связками. — За что? — отстегнув карабин, девушка свалилась на землю.

Заботливый маньяк оставил под сосной кроссовки, причем ее собственные, от чего стало еще страшнее. Он беспрепятственно пробрался в их дом, украл обувь, обойдя охрану и сигнализацию.

Как урожденный деревенский житель, Светлана хорошо ориентировалась в лесу. Оборванная и уставшая она выбралась к каменному забору, окружавшему их участок, пошла вдоль, торопясь выйти к центральным воротам, вот-вот ее мучения должны были закончить.

Уже были видны огни подъездной дорожки, когда из тени стены вышел мужчина. Темнота скрывала его черты. Он коснулся, лба перепуганной Светланы ладонью, та в очередной раз отключилась. Очнулась на пороге собственного дома. Распахнула дверь и побежала.

— Денис! — прорезался голос. — Денис! — она пронеслась по комнатам дома. Ни кого не было, часы показывали полночь (прошло не так много времени с момента ее похищение), приходящая прислуга, давно разошлась по домам. — Денис! — она вернулась в прихожую.