Нечто по Хичкоку (сборник)
Шрифт:
— Разумеется, не из бетона, но все ж не чета Марселю.
— Брось! Вечно говоришь наперекор.
Франсуа раздраженно закуривает, не предлагая сигарету Полю.
Гонг. Начинается бой. Оба одновременно оказались в центре ринга. Марсель, руки которого явно длиннее, тотчас выставил левую вперед. Катано не спешил. Спокойно, как на тренировке, он начал ходить вокруг Марселя. Марсель видел только огромные перчатки, мощные, как у грузчика, плечи и завитые волосы.
Марсель выполняет указания папаши Жамэна, он бьет левой. Не в полную силу, конечно, чтобы не раскрыться: контрудар был бы грозным! Прошла минута — ударов не было. Мертвая тишина в зале. Все ждут. У Марселя красивое сложение: втянутый живот, широкие плечи. У него высокая закрытая стойка. Левая
— А он не такой уж и страшный, твой Катано, — язвительно говорит Франсуа.
Но именно в этот миг, нырнув под выставленную левую руку Марселя, Катано бьет его в правый бок размашистым крюком. Ничего серьезного не случилось. Марсель успел закрыться локтем от удара в печень, но зрители имели возможность увидеть молниеносность ударов этого невысокого крепыша.
— Ну что, старик, видел?!
Франсуа промолчал.
Гонг. Боксеры расходятся.
Папаша Жамэн уже на ринге с махровым полотенцем в руках.
— Я тебе сказал, что он не очень-то и страшен.
— Страшного пока ничего не было, это так. Но я чувствую: он выжидает. Ему вроде и бить-то меня неохота. Что он задумал? Не пойму. Одно знаю: все удары у него еще в запасе. Уж мне-то как-нибудь видно на ринге.
— Пойми, мальчик, ему мешают твои удары левой. Он ни черта не может сделать.
— Не может! Я вам говорю: не хочет! Когда захочет, ему ничто не помешает. Видели крюк? Я, например, не видел! Локтем закрылся случайно… Ах, скотина! Он может и покрепче ударить. Уверен, он бил не в полную силу… То ли еще будет!..
— Ничего, ничего, сынок! Ты продолжай в том же духе. Мы еще поглядим!.. Между прочим, Колетта здесь. Я видел…
— Как он тебе показался, этот молокосос?
Катано не отвечает. Что ему Марсель! Когда захочет, тогда и уложит его. Вот в первом ряду сидит аппетитная бабенка, это интересно.
— Ну как же?
— Да никак! Брось свои дурацкие расспросы. А впрочем, отличный парень, работает внимательно. Но ударов-то нету!..
— Все равно, будь осторожней.
— Ладно, старина, я буду осторожным, хотя мне ничто не угрожает. Где ты отыскиваешь мешки с опилками вместо боксеров?
— Это не я. Христо разыскал его.
— Ну что ж, потяну несколько раундов. Не помешает перед миланским матчем. Там будет совсем другое дело!
— Вот это верно!.. А знаешь, здесь никто уже не хочет драться с тобой. Христо пришлось поехать в Аржантей, чтобы отыскать парня.
— Ах, старая лиса!
— Ну ладно, иди. Желаю тебе хорошенько позабавиться, а учить мне тебя уже нечему.
— Вот это точно! Ни к чему мне твои дурацкие советы!..
Гонг. Катано принимается за работу.
«Что за трудный тип, — думает Марсель, — что за манера у него? Не знаешь, с какой стороны подобраться… И папаша Жамэн тоже хорош! Держи дистанцию!.. Вон какие удары правой. И бьет еще не во всю силу… Все видит, все. Шутя от моей левой уходит. Как-то надо его достать, иначе не продержусь… Как-то надо доставать. А как? Ей-богу, не знаю. Вроде бы и не двигается, а попробуй достань!.. Вот это крюк правой! Не подарок скажу вам. А если в полную силу ударит? А что ж не бьет? Что мешает ему?.. А мне-то что делать? Ничего не придумать! Скоро публика начнет свистеть мне…»
Франсуа наклоняется к Полю.
— В чем дело? Не могу понять этого типа — он явно сильнее, но он-то как раз и уходит от боя. Может, объяснишь?
У Франсуа еще звучит в голосе издевка.
— Не знаю, дорогой, не знаю. Но уж какая-то причина имеется. Сам знаешь, ничего на свете не бывает без причин. Одно могу сказать: если бы он захотел уложить Марселя, тому не пришлось бы долго сопротивляться. А почему он не хочет, сам понять не могу. Может быть, у него доброе сердце.
«Что он все ходит вокруг Марселя? — размышляет Жамэн. —
Я, пожалуй, скоро начну думать, что он его боится. Хотя об этом даже говорить смешно. Не по зубам Марселю такой орешек. Ему я не скажу этого — сам подписывал контракт. Да что сам!.. Проклятые бабы! Такому славному парню и нарваться на прожженную стерву, подумать только! За шестьсот тысяч она его в пекло загнала бы… Бедняга Марсель! Раздавит его этот тип, как пить дать… Странно, что он еще не чемпион Европы. Вполне мог бы. Поменьше надо путаться с девчонками!.. А Марсель ему не противник, прямо скажем! Что ж он тогда пляшет по рингу, что тянет?! Не выспался как следует, загулялся вчера? Сильным ведь все позволено!.. Тогда у нас еще не все потеряно. Тогда Марселю крупно повезло!.. А что Марсель? Не такой уж плохой парень! Старательный, все, чему учу, запоминает. Класс, конечно, не высок, но что вы хотите для Аржантэя?.. Жаль, нет у него настоящего удара. Чтобы победить Катано, нужен удар. Без настоящего удара тут нечего делать… Вот у меня удар был! Когда-то был… А что теперь? Кручусь, чтоб свести концы с концами… Смотри ты! Марсель открылся, а тот и ухом не ведет! Сидел бы я в зале, уже орал бы, что матч подстроен… Марсель совсем работать перестал, все мои уроки позабыл. Даже позеленел от страха. Знай тянет левую лапу вперед. А ведь надо и самому соображать! Я не могу все разжевать. Я канву даю, а по ней еще вышивать надо. Все позабыл от страха. А ведь обычно хорошо боксирует. Паршивая шутка — страх!..»— Ну знаешь! Он даже не пытается ударить твоего приятеля. Он его просто жалеет!
— Конечно жалеет. Хочет протянуть подольше, ради тренировки. Перед Миланом.
— Не согласен с тобой! Он просто не может драться по-другому. А Марсель вполне может выстоять. Он еще, пожалуй, и выиграет!..
— Не смеши! Между ними разница — три класса.
Идет третий раунд. Катано продолжает кружить вокруг Марселя, однако удары его стали немного сильнее. Вот прошли два боковых в туловище, потом очень быстрый двойной удар на выходе из ближнего боя и тут же два отличных удара снизу, правой и левой, совсем рядом с подбородком Марселя.
«Проклятый боров! Как стал бить. Утюги, а не перчатки!.. На мои прямые левой он чихать хотел. Ерунду порет папаша Жамэн. Держать на дистанции! Если я так все и буду за три километра от него — ничего не получится. Надо подходить ближе…»
«Ей-богу, он мне надоел, этот парень! Заладил прямые левой и доволен. А впрочем, у меня зла на него нет. Он даже нравится мне, такая симпатичная мордашка!.. И не трус, этого у него не отнимешь… Как там поживает наша красотка в первом ряду?.. Нет, в Милане будет другой коленкор! Там на красоток не засмотришься… Что, он так и собирается всю дорогу махать левой, ничего новенького не выдумает? По-моему, лучше уж не браться за то, чего не умеешь. А вот и раскрылся! Прямо бульвар!.. Но бить рано. Проверим еще, каков у меня удар правой после растяжения связки… Еще один прямой левой. Метил в челюсть, да только не попал! Так он двадцать лет будет лупить левой, потому что секундант ему сказал: бей левой длинным в челюсть. Он только забыл ему сказать, что я уйду нырком, да еще и с контрударом… По горло я сыт их советами. Встали бы лучше на мое место, чем учить. Дармоеды! Они небось считают, что я для собственного удовольствия занимаюсь этим сволочным делом. Им бы только процентики получать, да выдавать идиотские советы. Нет, ты встань лицом к лицу с противником, тогда узнаешь, что надо делать! Все остальное — трепотня…»
Бой продолжается. Монотонно, без всякого интереса. Публика теряет терпение, начинает недовольно роптать. Катано становится все пассивнее, и Марсель понемногу смелеет. И вдруг во время одной атаки Марселя, робкой, но все-таки атаки, Катано уходит классическим нырком и моментально отвечает отличным ударом правой снизу — голова Марселя так и откачнулась назад. Чистейший удар. Настоящий удар по всем правилам учебников и несомненно очень сильный, потому что у Марселя явно подогнулись колени. Он, правда, не упал, но на какую-то секунду ноги у него сделались ватными, и все это заметили.