Нечто в лодке по ту сторону озера...

Света, которая до этого продолжала бегать по квартире и что-то делать, снова зашла на кухню, и потом мы втроем посидели и очень мило поболтали. Кажется, все было просто прекрасно. Жизнь Влада налаживалась. По крайней мере, он проявил желание выбраться из своего депрессивного саморазрушающего медленно умертвляющего состояния. Он начал к чему-то стремиться. Собирался идти работать. Он даже думал о том, чтобы снова поступать в университет. Света была очень рада. В коем-то веке у Влада появились какие-то планы. Теперь ему только оставалось найти девушку. Без секса он долго жить не сможет, это очевидно. Пойдет работать, создаст семью. Станет примерным семьянином… Прям, как все замечательно-то… Я был рад за Влада. Правда, рад. Без тени какого-либо прикола. Рад за Свету. Это то, к чему я стремился и ради чего все это время парился. Теперь, кажется, результат был достигнут. Влад начал менять свою жизнь и даже в Бога поверил… Только почему-то у меня на душе была какая-то печаль. Почему-то мне было как-то… с одной стороны очень радостно, с другой — тревожно… Может, потому что я знал, насколько хрупко это благополучие. Насколько оно не долговечно и как не прочно. Словно все это стоит на краю — лишь дуновение ветра, и этого всего уже нет. Все может сломаться в миг в любой момент. Что-то придет и разрушит полностью все до основания, не оставив ничего, даже камня на камне. Я знал, насколько коротко состояние счастья. И насколько непредсказуема жизнь. Можно строить какие угодно планы, но всегда приходит что-то, что их начинает корректировать. Еще я знал — все всегда намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Определенно, я помог Владу. Но эта война — она ведь никогда не закончится. Она будет идти и внутри и снаружи постоянно. Никто не отдаст своих ресурсов даром. Он будет сражаться с остервенением до последнего, но не отдаст. А если даже у него и заберут — он придет обратно через какое-то время, чтобы вернуть себе все то, что считает своим.

— Послушай, Влад, — начал я, когда Света вновь оставила нас вдвоем, — Это прекрасно, что ты изменился и наконец-то стал смотреть в будущее с тем, чтобы жить. Но пойми — это все не закончилось. Все еще только начинается. И дальше будет очень сложно. То, что ушло из тебя — оно вернется. Рано или поздно оно захочет взять реванш. Тебе придется сражаться. Тебе придется бороться с этим. Будет очень тяжело. Тебе придется стать сильным. Все всегда намного сложнее, чем кажется. Будь готов к чему угодно. Может случиться абсолютно все. И тебе придется стоять перед этими обстоятельствами. Ты не изменишься сразу. Ты будешь меняться в течение всей своей жизни. И я не обещаю тебе счастья. Но это единственный путь наверх. Все всегда сложнее, чем кажется на первый взгляд, — я сделал паузу и внимательно посмотрел на Влада, затем я продолжил: — Тебе придется многому научиться. Тебе придется научиться думать. Тебе придется научиться верить. Тебе придется научиться рассчитывать ситуации. Тебе придется научиться заглядывать за горизонт. Тебе придется научиться мыслить не уверенностью, а предположениями. Тебе придется понять, что есть вещи, которые ты никогда понять не сможешь… Тебе придется научиться признавать, что ты, твой мозг, твои способности — ограниченны… Тебе так же придется научиться идти против того, что сильнее тебя и что наверняка разорвет тебя на куски… если ты бросишь этому вызов. Но тебе придется научиться бороться с тем, что ты никогда одолеть не сможешь, — Влад смотрел на меня как-то странно, почти как на идиота, а я продолжал говорить: — Тебе придется научиться видеть себя маленькой песчинкой во вселенной… которая подвержена движениям глобальных течений. Тебе придется научиться осознавать свою беспомощность в каких-то вещах и понять, что ты не способен объять все картину целиком. Всегда что-то будет лежать за гранью… Тебе придется научиться постоянно осознавать, что истина никогда не бывает слишком простой, она многогранна. Еще тебе придется научиться привыкать, что многое в жизни может быть иллюзорным. Влад, тебе придется научиться жить с противоречиями внутри. А еще тебе придется научиться познавать, что противоречия часто бывают только лишь в нашей голове. Запомни — все всегда намного сложнее, чем кажется, но до того момента, пока все кажется простым — не стоит ничего усложнять…, - выделил я особо, и остановился. После небольшой паузы я продолжил: — Когда наступят жестокие времена — вспомни эти слова, станет легче. Лови тенденции и наблюдай смену эпох, и когда нужно — отдыхай и наслаждайся жизнью, а когда настанет время — веди войну… И запомни, — я посмотрел Владу в глаза, — Никогда ничего не будет так, как ты себе это представляешь.

Влад лишь кивнул головой, естественно до конца не понимая, что я ему сейчас пытался пропихнуть.

Я знал, что силы, с которыми я все это время боролся, так просто Влада не отпустят. За всей этой эйфорией, за всей этой радостью и счастливыми возгласами "Я свободен!", "Я спасен Иисусом!", "Аллилуйя!" всегда где-то там на заднем плане скрывается сатана и просто стоит и ждет своего часа, чтобы вернуть все на свои места, которые он считал единственно законными. Я не знал, что будет дальше. Но в любом случае Владу придется пройти через это. Еще я знал, что после каждого действия есть свои последствия. И если в одном месте где-то что-то втекает — значит, из другого вытекает. Главное только вовремя разглядеть причинно-следственные связи и различить, что пришло раньше, а чего еще стоит ожидать.

Я ушел от Влада уже вечером, успев перед уходом мило пообщаться со Светой.

Хм… Похоже, что она ко мне подъезжала. Забавно, но я прекрасно понимал, что я ее не люблю. Может, потому что знал, что такое любовь. Хотя я бы с ней переспал. Но вряд ли женился бы когда-нибудь. Мне нравилась ее фигура, но воспринимать ее в контексте каких-то серьезных отношений мне казалось не совсем правильным и каким-то нереальным. Я просто хорошо к ней относился, и она была для меня сексуально привлекательной.

Мне позвонил Слава и сказал, что скоро подъедет ко мне на район. Я, в общем-то обрадовался, но все же я несколько устал, поэтому когда Слава приехал, мы решили, что точно не пойдем сегодня никуда шататься, а упадем где-нибудь на скамейке.

Вначале мы сходили в гипермаркет, где мне нужно было заплатить за сотовый телефон.

— Я пока временно не могу обслужить вас. Подойдите минут через десять-пятнадцать, — сказала девушка.

Мы прошлялись десять-пятнадцать минут по магазину, выяснив еще, что в нем не работает автомат для оплаты, потом я подошел снова.

— Девушка, вы освободились?

— Ну… строго говоря я и не была занята… — ответила девушка, с сильно уставшим видом, — Просто у нас тут компьютер что-то не хотел работать.

— Ага… Понятно… Мне деньги надо на сотовый положить.

— Конечно… Говорите ваш номер.

Я достал из кармана бумажку и продиктовал свой номер. До сих пор так и не заставил себя напрягаться, чтобы запомнить его.

— И какую сумму собираетесь положить?

Я сказал сумму и положил денежную купюру на кассу.

Девушка положила мне какой-то чек с номером и сказала:

— Проверяйте. У вас такой номер? Все совпадает?

Я проверил.

— Ну вроде все правильно, — ответил я.

— Дак вроде или правильно? — улыбнулась девушка, — Цифры это как бы… такая очень… точная материя. Они не терпят сомнений.

— Хм… Согласен… Даже и не поспоришь…

— Ну, дак что?

— Ну… вроде правильно, — повторил я с улыбкой.

— Хорошо… Вот ваш чек…

— Спасибо.

— Приходите еще.

— Обязательно.

Получив от этого легкого флирта небольшую долю положительных эмоций, я в состоянии какой-то странной усталости и утомленности духа, с чувством какой-то необъяснимой печали, но все же с удовлетворением хотя бы временного разрешения сложной ситуации с Владом направился со Славой к выходу из магазина.

Мы просто пошли ко мне домой и кинули кости у меня на балконе, потому что у меня не представлялось возможным собрать в себе какие-либо силы даже на то, чтобы сидеть где-то на скамейке на улице.

Слава рассказал мне, что у них с Катей сейчас начались проблемы в отношениях. У него явно было не лучшее настроение, и он начал мне жаловаться.

— Да она, короче, достала меня, — распылялся он, — Постоянно чо-то орет на меня. Постоянно с ней ругаемся. У нее плохое настроение — она срывается на мне. У нее тут, короче, месячные были. Я ей позвонил… Вот, блин, я попал реально… Я думал там, что мы вообще разругаемся полностью. Она чо-то наорала на меня, причем реально из-за фигни какой-то. Я думал, вообще ей больше звонить не буду, пошла она в жопу. Потом она сама, короче, уже позвонила мне, типа: так-то и так-то, "У меня, якобы, ПМС были. Было очень плохое настроение. Извини, короче", все такое. Ладно, опять помирились.

Я рассмеялся.

— Да, это бывает такое. Но все равно же надо себя как-то в руках держать, — улыбаясь, заметил я.

— Дак вот в том-то и дело, — ответил Слава, — Я ей чо, блин… постоянно орать на меня. И чо, что у тебя плохое настроение? У меня тоже плохое настроение бывает.

— Ну, видимо, она считает, что раз она девушка, то ей все можно, — немного стебанулся я.

— Да пошла она… Она реально, короче… Давай мне тут предъявлять, что я ей мало внимания уделяю. Такая предъява, знаешь. А прикол в чем — я ей звоню постоянно, приглашаю куда-нибудь, давай, говорю, туда сходим, или туда, в кино, или в кафе куда-нибудь, там, на концерт какой-нибудь — она постоянно меня бреет, то ей некогда, то еще чо-нибудь, то просто "Не хочу", короче. Сколько раз я ей звонил — она постоянно обламывает, "У меня, типа, дела". А потом звонит мне и говорит: "Ты мне, типа, мало уделяешь внимания". Я говорю — дак я постоянно тебе звоню, предлагаю куда-нибудь сходить.

— И чо она?

— Ни чо.

— Ни чо не ответила?

— Даааай… — Слава махнул рукой.

Я снова улыбнулся.

— Она видишь, в чем прикол, — начал я уже серьезно, — Она, может, как бы человек такой обделенный вниманием, да. Она поэтому требует к себе сейчас повышенного внимания какого-то от тебя. Именно повышенного, особенного внимания. Как ребенок в общем. Ее если, там, пацаны не особо как-то отмечали и радовали своим вниманием — вот она сейчас на тебе и отрывается. Нашла через кого восполнить эту потребность.