Нечто в лодке по ту сторону озера...

Он сделал глоток, поставил стакан рядом с собой, и жестом предложил мне начать разговор о том, зачем я пришел к нему.

Я вытащил из внутреннего кармана куртки конверт и, положив на стол, легким движением руки плавно направил его по стеклянной поверхности в сторону Валеры. Конверт скользнул по столу, немного закрутившись, и уперся в длинные пальцы, с золотыми печатками на нижних фалангах.

— Ее зовут Катерина. 21 год. Она лесбиянка.

— Лесбиянка? — переспросил Валера, немного удивившись.

— Да. Тебя это смущает?

Валера как-то странно покачал головой, дескать — что меня в принципе может смущать в этом мире, но по его выражению лица было видно, что он несколько озадачен. Он открыл не запечатанный конверт и, достав из него фотографии, принялся их разглядывать, разложив некоторые из них на столе.

— Где ты ее подцепил? — вульгарно спросил он.

— Она девушка моего друга, — ответил я.

— Лесбиянка — и девушка твоего друга? — усмехнулся Валера.

— Да.

— Значит для нее еще не все потеряно.

Я кивнул головой.

— Основные инстинкты не перебить никогда, — проговорил я, — Система желаний, которую создал Бог, сильнее самого человека.

— Но человек должен научиться ее контролировать, — ответил мой собеседник, не отрываясь от фотографий.

Я промолчал, как бы соглашаясь с его словами.

— Она еще молода, — продолжал я, — Пройдет лет десять и в ее жизни все будет намного сложнее и намного печальнее. Сейчас у нее еще пока есть шанс. Потом возможно уже не будет. Нужно поторопиться, пока она окончательно в этом не увязла.

— Каждый человек сам делает свой выбор. К тому же познавать истину лучше на своем опыте, и учиться — на своих собственных ошибках, — заметил Валера. Но он понимал меня, что я хотел сказать.

— Некоторые ошибки бывает очень сложно исправить, — тем не менее, возразил я, — И познавать истину тем сложнее, чем больше у тебя стереотипов и искаженных взглядов.

— Искаженные взгляды — понятие относительное.

— Однако последствия от некоторых действия достаточно предсказуемы, — ответил я. Мне вдруг показалось, что Валера просто немного разыгрывает меня, желая, чтобы я все это сформулировал сам. Но я продолжал: — Чем дольше она будет оставаться в таком состоянии и костенеть в нем, тем сложнее ей потом будет наладить собственную жизнь, когда удовлетворение естественных потребностей станет уже невозможным. Она просто разучится это делать. Так что желательно поторопиться сейчас. Пока она еще не ушла в это окончательно и не сожгла за собой все мосты. Ты ведь знаешь, чем это для нее закончится, — я оглянулся по сторонам и тяжело вздохнул, сделав небольшую паузу, — Тем более мой друг начал с ней встречаться, — продолжил я, — Нормальные отношения между парнем и девушкой. Я думаю это шанс для нее. Потом возможно будет уже поздно.

— Основные инстинкты не перебить никогда, — улыбнулся Валера, подняв на меня свой хитрый взгляд, оторвавшись от фотографий.

— Да, но их можно заглушить, и засунуть поглубже себе в задницу, исковеркав собственную же психику, — ответил я, — И к сорока годам создавать семью с нуля будет намного сложнее. У нее высокая вероятность умереть в одиночестве или спится, без нормальных отношений с мужчиной и без детей.

— Лесбиянки в общем-то заводят детей, — произнес Валера, продолжая разглядывать фотографии.

— Да, но лучше бы они этого не делали.

— Кто бы спорил.

Наступила небольшая пауза.

— Твой друг — это…

— Тот самый, с которым мы пытаемся создать группу, — подтвердил я.

— Все пытаешься создать группу… Не сдаешься, — медленно проговорил Валера, не поднимая взгляда.

— Всегда буду стремиться к этому, — ответил я.

Валера посмотрел мне в глаза, оторвавшись от разглядывания фото.

— Возможно сейчас твоя задача — эта девушка. И цель вашего… творческого союза — ее спасение.

— Я бы не хотел на этом останавливаться, — произнес я после небольшой паузы.

— Иногда какая-то мелкая кропотливая работа важнее наших грандиозных планов. Воля Божья…

— Меня это не удовлетворяет, — перебил я своего собеседника, — Мне нужна сцена, концерты, выступления, самореализация, слава. Мне нужна группа.

Валера утвердительно покачал головой, тем не менее, не соглашаясь, а как бы просто понимая, что я хочу сказать.

— Для начала сконцентрируйся на этой девушке, — произнес он.

— Именно поэтому я и пришел к тебе.

— Да, я понял.

Валера взглянул на фотографии, а потом снова посмотрел на меня.

— Почему сам за нее не молишься?

Я глубоко вздохнул.

— Я ведь уже не такой как раньше. Я не могу один нести это. Это слишком большая нагрузка для меня одного.

Валера утвердительно кивнул головой.

— Да… твоя болезнь, — как бы вспомнил он, — Как кстати она? Как твое здоровье?

Наступила пауза.

— По-разному, — коротко ответил я, — Именно поэтому мне нужна твоя помощь. Я не могу в одиночку делать это.

— Я понимаю. Ты и так сделал достаточно.

— Сейчас я намного слабее, чем был когда-то.

На лице Валеры образовалась улыбка.

— Его сила в твоей немощи.

Никогда толком не понимал эти слова.

— Ну да, ну да, — саркастически произнес я с каменным выражением лица.

— Ладно, — Валера собрал фотографии и начал засовывать их обратно в конверт. Он хотел что-то сказать, но я его перебил:

— Там еще флешка внутри, — на ней наши видео-записи с репетиций, она там тоже есть.

— Послушаю вашу музыку, — улыбнулся Валера. Он взял стакан с кока-колой и, отхлебнув немного, спросил:

— Надеюсь, она не одержимая?

Я немного задумался.

— Нн-нет… вряд ли… — отрицательно покачал я головой, с бессмысленным выражением лица, не концентрируя ни на чем своего взгляда, — Я бы понял. Это бы как-нибудь проявилось скорее всего… Да и… предпосылок мне кажется нет особых.

— Она лесбиянка — это смертный грех и извращение, — заметил Валера.

— Ну и что, — ответил я, — Сколько у нас извращенцев — не все же они одержимы. Единицы. Это редкие случаи. Воздействие — может быть. Какой-то контроль — да. Но одержимость — это же тотальный контроль, это тотальное подчинение воли, это когда человек почти полностью под властью… демонов…