Неделя моей критической жизни

– Пшёл отсюда, пока мне твоя рожа окончательно не надоела! – закричала она мне вслед. Затем я услышал, как что-то разбилось – кажется, я окончательно вывел её из себя, и у неё теперь разбилась кружка, в которую она хотела налить сок. О нет, я в этом ни при чём, не надо так смотреть осуждающе… так вот, дело не в этом. А в том, что я, господа, даже не знал, что и думать. Нет, а вы чего хотели? Понимаете ли, ушёл в отпуск на две недели, старался провести эти две недели со своей девушкой, предвкушал себе вечерок, а тут… а тут у неё гости из Красноармейска! В общем, как бы себя не успокаивал, я не мог прийти в себя. Но надеялся, что хотя бы прохладный душ меня более-менее расслабит.

Как вы уже поняли, прохладный душ меня не расслабил, а только усугубил моё состояние. Я теперь валялся на кровати с таким видом, как будто меня пыльным мешком по голове огрели. Сакура вела себя так, словно ничего не случилось, ходила из комнаты в комнату, что-то искала, а потом я услышал, как включился телевизор. Хотел пойти к ней да передумал – к чёрту, от греха подальше. Иначе сейчас переключу на какой-нибудь канал - новости, например, посмотреть, - так она начнёт скандалить. О да, конечно, мы же включаем телевизор только для того, чтобы посмотреть по двадцать второму каналу милых котяток, которые играют друг с другом!.. замечательно… и сейчас казалось, что критические дни не у неё, а у меня. А впрочем, можете считать, что и у меня критические дни, только в другом смысле. Это значило, что нужно всю неделю проходить с болезненным стояком… вы как хотите, а идти в душ справлять нужду каждый день не хотелось… а что, жена в доме, я что, в душ, что ли, дрочить пойду?! Вы не за того меня принимаете…

Хикаро лежал рядом со мной на месте Сакуры, расположив свою изящную морду на её подушке и время от времени вздыхая. Я чуть улыбнулся, посмотрев на кота: кажется, он будет моей единственной радостью на этой неделе. Мне иногда нравилось за ним наблюдать, нравилось его гладить, нравилось смотреть, как он ловит муху в комнате, это весело… нет, я не зоофил, просто сейчас видел в Хикаро утешение всей своей предстоящей недели. Так, нужно успокоиться… отлично, могу пойти на балкон и покурить. И вот, встав с кровати, сунул руки в карманы бриджей, вынув пачку сигарет, а в заднем обнаружил зажигалку. Открыв дверь балкона, прошёл туда, глядя на вечернюю улицу, и закурил, пустив в свои лёгкие ядовитый дым. И тут (как некстати!) на балкон вышел и Узумаки Наруто – мой лучший друг: блондин высокого роста, как и я, весёлый и добрый, что меня больше всего в нём удивляло. Проще говоря, Узумаки во всём видел положительный смысл, даже если бы он влетел в аварию или если бы у него квартира сгорела. И вот Узумаки улыбнулся, завидев меня. Я протянул к нему руку, а блондин пожал её, кивнув. Одет он был в одни светлые джинсы, и я почему-то сразу подумал о том, что он делал с Хинатой у себя в квартире…

– Ну, привет, красавец-мужчина, - поздоровался он, улыбнувшись в тридцать два белоснежных зуба. Я только вздохнул, кивнув, и протянул ему сигарету. Он подпалил её зажигалкой, а потом кивнул, передав её обратно. – Что, как жизнь молодая?

– Замечательно, - соврал, облокотившись о поручни балкона и продолжая курить. Узумаки тоже затянулся, прикрыв ярко-голубые глаза, а затем поспешил опереться о поручни балкона.

– Учиха, - начал он, отмахнувшись, - ты чего мне мозги компостируешь? Давай, рассказывай, что у тебя произошло, я же вижу, что что-то не так…

– Да так, - отговорился, стряхнув вниз пепел и пронаблюдав за тем, как он полетел к земле. Наруто вздохнул, демонстративно зевнув и снова затянувшись. – Блин, Узумаки… что ты делаешь, когда у Хинаты месячные?

Он как-то опешил от такого вопроса, а потом вдруг усмехнулся, пожав плечами и ответив:

– Неделю хожу с вывеской «хватит это терпеть» на шее.

– А честно? – нахмурился: да нет, Узумаки, конечно, на всякое способен, но явно не на такое…

– Честно, - продолжил Наруто, кивнув с серьёзным видом. Я вздохнул: не могу так… если у него Хината терпеливая и спокойная девушка, что для меня оставалось загадкой, поскольку Узумаки я знал в течение пятнадцати лет, а то и больше, то Сакура терпеть такое от меня не будет, а засунет мне эту вывеску в рот и запихает меня вместе с ней в духовку, затем подождёт, когда изготовлюсь, и уж только потом начнёт кушать, пожелав себе приятного аппетита. Короче говоря, с этой вывеской меня ждала не особо хорошая перспективка. – Учиха, какого хрена ты у меня про это спросил, мне аж противно стало… а что, у Сакуры критические дни, да?

Я молча кивнул. Ну вот, Узумаки сначала будет глумиться и только потом посочувствует, когда это сочувствие ему искренне желают засунуть глубоко в… ну, не важно. Так вот, Наруто засмеялся надо мной, а я этого так терпеливо ждал, что нисколько не удивился. Это смех раздался, наверное, на всю округу. Я зажмурился, так как думал, что он меня точно оглушит – ничего личного, всего лишь защитная реакция организма.

– О-о-о-ой, - протянул Узумаки, наконец, успокоившись. Я тяжело вздохнул, а он вытирал слёзы из уголка глаз, - ой, Учиха, ты знаешь, я тебя понимаю, правда… очень сильно понимаю. Да ты даже не представляешь, как сильно я тебя понимаю. Но, блять, это смешно, - после этих слов он снова засмеялся, тут же выбросив недокуренную сигарету и буквально повиснув на поручнях балкона, крепко держась за них, чтобы не упасть от смеха. Хината крикнула ему из комнаты по поводу того, чего это он так громко смеётся, на что Наруто только ответил: - Ой, да ничего, Хината, тут просто у Учихи началась весёлая неделька… бля… я сейчас помру…

Я с сарказмом закатил глаза: да уж, определённо после такого не нужно успокоение Узумаки, даже если он тут молиться за моё здоровье будет. В общем, его откровенно послал на три весёлых, а то и дальше, а потом, докурив, вернулся в свою квартиру, слыша, как этот придурок всё ещё гоготал надо мной, а тот самый «благоухающий» мужик со второго этажа крикнул ему, чтобы Наруто успокоился. Узумаки продолжал смеяться, посоветовав этому «благовонному» принять душ, на что мужчина послал его, а Наруто ушёл к себе в квартиру. В общем, я снова лёг в кровать, закрыв глаза и пытаясь уснуть. Но этого мне не дали: в меня внезапно полетела подушка, да ещё и с такой силой, что я вскочил, посмотрев на свою обидчицу. Сакура села на кровать, скрестив руки на груди:

– Хорош тут валяться!

– Чем я тебе опять не угодил? – поинтересовался достаточно мягко, однако она вдруг притворно всхлипнула, спрятав личико за маленькими ладошками:

– Хватит на меня кричать…

– Сакура, - успокаивающе произнёс я, вскочив с кровати и направившись к ней, принявшись гладить по хрупкому плечу. Определённо у неё сплошные перемены настроения… но тут вдруг она оттолкнула меня от себя с такой силой, что я влетел в стенку, зажмурившись от секундной боли. – За что?!

– Хватит до меня домогаться! Я же сказала, и ты прекрасно слышал, что не лягу с тобой в постель! – закричала она, уперев руки в бока и вскочив. Я поспешил смыться отсюда, ибо второй раз ругаться с ней не хотел. – Вот и вали отсюда, правильно сделал, что ушёл! Скотина, как же ты меня бесишь!

Итак, товарищи, с этого дня начинаю своё небольшое пособие для чайников о том, как стоит и как не стоит вести себя с девушкой, у которой критические дни. Совет первый: стоит лучше побыстрее смыться хоть на все четыре стороны, если она на тебя кричит. И лучше не стоит ей возражать… однако это возражение у меня само рвалось наружу:

– Сакура, я не виноват в том, что у тебя месячные!

А вот сейчас вам скажу, почему лучше не стоит возражать девушке, у которой начались критические дни… да вот вам причина: хотя бы потому, что в вас следом неминуемо полетит либо подушка, либо ещё чего-нибудь похлеще, например… кот?! Погодите-ка, а Хикаро-то чем провинился? И вот кот, мяукая, благополучно приземлился в мои руки, а я только и мог, что прижать его к себе, словно защищая. Однако благодарности кот не проявил: поцарапал меня, да ещё и так, что у меня кровь пошла из царапин, заливая руки и мягкую шерсть питомца. Даже не знал в тот момент, что мне делать, – либо уговаривать Хикаро, чтобы он успокоился, либо бежать от Сакуры… так или иначе, если займусь первым, то пункт под номером «два» однозначно меня убьёт…

– Нет, ты виноват! – возразила девушка. Э-э-э… это как-то не очень справедливо… или что-то недопонимаю? – Ты виноват, потому что ты издеваешься надо мной! Ты глумишься, потому что у меня теперь болит живот и я не могу с тобой заниматься сексом! Из-за этого ты на меня злишься!

Поправочка: кажется, злится она, а не я, потому что моя персона просто старалась спастись… и да, вот уже вбежал в гостиную вместе с Хикаро на руках, как вдруг Сакура побежала следом за мной, вломившись в комнату. Проще говоря, я не знал, кого мне прикрывать: то ли себя, то ли животное. Но животное могло быстро смыться… а потому я отпустил кота. Хикаро выбежал из гостиной, громко и жалобно мяукая, притаившись за дверью и глядя на то, как девушка избивает меня подушкой, да ещё и с такой силой, что я, пригнувшись, только и мог, что лечь на диван. Сакура, выдохнув и вскинув голову, отложила подушку, тяжело вздохнув и дунув на прядь волос, которая щекотала кончик её веснушчатого носика: