Недетские страсти в Лукоморье
Шрифт:
— Все пропало, — убитым голосом произнесла Васька и уткнулась лбом в дерево.
— А я так не считаю, — весело сказала Варвара, и звучащее в ее голосе самодовольство заставило Василису обернуться.
На небольшой площадке перед проходной разворачивалась трагикомедия. Высокий, наголо стриженный худой мужчина с соломенной бородой и роскошными усами тщетно пытался увернуться от разгневанной Потаповны, отвешивающей ему по затылку увесистые плюхи:
— Ах ты, прохиндей! Да если бы мне гадалка по секрету не сообщила, что ты здесь появишься, так бы и улизнул от меня, сволочь!
— Да
— Ну, супруга и не в таком виде признать можно, особенно если очень этого хочется. И вообще, помолчи, дай послушать, что у этих клоунов творится!
Меж тем Нюхов ненадолго вырвался из цепких лапок супруги и сделал безнадежную попытку сбежать, но тут на страже материнских интересов твердо стояла Верка. Она вцепилась мертвой хваткой в воскресшего папашу и висела на нем, пока ей на помощь не подоспела мать:
— Ах ты, мерзавец! Детей сиротами оставил, а сам тем временем по круизам разъезжал! И даже алиментов не платил! Мол, идите, доченьки, побирайтесь, пока ваш папка весь глобус вдоль и поперек исходит!
— Ты не понимаешь! Я путешественник! Это мое призвание! — вопил Данко.
— Я тебе сейчас такое путешествие устрою — мало не покажется! Еще и ноги переломаю, чтоб не сбежал! А ну пошли домой, ирод!
— Я свободный человек!
— Засунь свою свободу себе в…
Василиса тронула Варвару за рукав:
— Слушай, пошли отсюда, а? А то мне что-то не по себе. Жалко этого чудика. Ведь если бы не мы, жил бы себе мужик преспокойно, по свету разъезжал. А теперь снова в домашнюю тюрьму угодил.
— Ты еще поплачь по этому поводу! — всплеснула руками Варвара. — Не спорю, в этой семейке Данко единственный вызывающий симпатию персонаж. Только ему сначала надо было развестись по всем правилам и только потом валить на все четыре стороны. Ну, хрен с ней, с Потаповной, а о дочках он подумал, когда решил себя погибшим представить? Получается, ему начхать было на все их переживания! Так что в этой истории каждый получил то, что заслуживает. Я лично так считаю.
— Ладно, уходим. Только давай пойдем по другой дороге. Сделаем небольшой круг по лесу. Ты ж все равно никуда не торопишься…
— Ты так боишься, что нас с тобой признают? Хочешь на спор: вот мы сейчас рядом с ними пройдем, и никто на нас никакого внимания не обратит? Давай, вперед!
Проходя мимо насильно воссоединившейся семьи, Васька пережила несколько мучительных секунд, ожидая крика «ага, а что это вы тут делаете!» или еще чего-нибудь в том же роде. Но Варя оказалась права: вся троица была так занята собой, что девчонок просто не заметила.
— Ну, теперь про Потаповну можешь забыть, — ухмыльнулась Варвара, когда они отошли от проходной уже достаточно далеко. — Ей в ближайшее время точно не до тебя будет.
— Это факт, — вздохнула Васька. — Только вот что со слухами делать? Или меня так и будут во дворе наркоманкой считать?
— Плюнуть и растереть. Максимум еще неделю посудачат, а потом забудут. Наверняка
новая тема для сплетен появится.— Целую неделю, — пригорюнилась Васька. — Блин, чувствую себя так, будто меня в дегте измазали.
— Слушай, заканчивай ныть! Я вообще тебя не узнаю: такая ведь была боевая девка, никому спуску не давала. Хорош хандрить, жизнь налаживается! Я бы на твоем месте сейчас чечетку от радости танцевала, что за какие-то несчастные сутки проблема противной соседки разрешилась, причем кардинально. И вообще, это дело надо отметить. Может быть, вкусная еда вернет тебя к жизни? Предлагаю отправиться в какое-нибудь кафе.
— Не, не хочу. Пошли лучше ко мне. Я как раз вчера кучу деликатесов накупила, только из-за всей этой катавасии так ни к чему и не притронулась. Нам на двоих точно хватит.
— Уже лучше! Горячительные напитки присутствуют или отдельно затаримся?
— Надо у отца в баре пошарить, обычно там всегда можно что-нибудь откопать.
— Вот и славненько! «Не вешать нос, гардемарины!»…
Когда девчонки вошли во двор, Варвара так и продолжала мурлыкать бодрую песенку из любимого фильма детства, поэтому не сразу обратила внимание, что Василиса сжалась и опустила голову вниз, как набедокуривший ребенок.
— Эй, ты чего? — удивилась Варвара, наконец заметив произошедшие с подругой метаморфозы.
— Опять эти бабули. Черт, что им, лавочка у моего подъезда медом намазана? Вот чего, спрашивается, у соседнего подъезда не сидят? Блин, окончательно все настроение испортили! Наверняка еще гадостей вслед наговорят. Они это любят.
— Не переживай, — покровительственно заявила Варя, — сейчас все исправим. Опять же, правило второй щеки не для нас, по крайней мере, в подобных ситуациях. Мерзавцев надо наказывать и крепко наказывать, чтоб впредь неповадно было!
— Варя, может, не надо?
Ответом ей стал лукавый взгляд Варвары. Василиса вздохнула. Если уж подруга что-то вбила себе в голову, возражать бессмысленно. Все равно по-своему сделает.
Все повторилось, как в плохом кино. Эффект дежавю был, что называется, налицо. Как только девчонки миновали бабуль, вслед им понеслось:
— Вон опять энта наркоманка пошла! А чой-то за девица вместе с ней? Никак, тоже той же породы? Вона как вышагивает краля, телесами вертит!…
Варвара не стала ждать, пока бабули досконально обсудят ее манеру ходить и одеваться, развернулась и подошла к старухам:
— Эх, бабули, сидите и не знаете, что у вас под носом-то творится! Пока вы тут на честных девчонок всех собак вешаете, ваша соседка Нюхова думает, куда бы ей мужа спрятать.
— Чой-то ты несешь-то, окстись! — закрестилась самая бойкая старушенция. — Он уж несколько лет, как помер!
— Жив-живехонек, — уверила ее Варвара. — Потаповна вам всем лапшу на уши вешала, а вы и верили. Сбежал он от нее. Как есть сбежал, даже шмоток не прихватил. Она со стыда слух и распустила, что он умер, лишь бы не признаваться, что муж ее бросил. Вдовой-то быть почетнее, нежели брошенной. А муж возьми и вернись! Вот она попала! И как она теперь всем объяснять будет, с чего это он вдруг «воскрес»?