Недоброе солнце

— А время?

— 2 час. С последнего прошел почти час.

— Ощущения?

— Еще печет, но меньше. Смазать их уже можно?

— Да, дам чем. Раз процесс пошел….Очень хорошо.

— Прогноз?

— Ну, дня три-четыре до нормализации состояния.

— Максимальный допустимый интервал?

— Думаю дней 5–6, но пока точно не скажу, — Сумудин все время брал какие-то анализы, из плеча, из вен, из следов. Даже слюну на какую-то палочку набрал. Закончив все эти манипуляции с Нарином, доктор повернулся ко мне. На его лице расцвела такая хищная улыбка, что стало страшно. Миг, и Сумудин дернулся вперед, получив ощутимый подзатыльник от Нарина. Капитан стоял, сложив руки на груди и спокойно глядя на друга.

— Будешь ее пугать — прогоню. И пойдешь свои исследования без материалов проводить. Все понял? Больше не буду повторять.

Медик, обиженно ворча, приблизился к моему креслу.

— Ой, могла бы уже так на меня и не реагировать. Будь-то я тебя хоть раз обидел, — бормотала эта вредность, осторожно беря кровь на исследование, — Шуток вы не понимаете. А мне, может тоже скучно. Единственное развлечение на этой громадине. Ты бы свою мордашку видела, тоже бы не удержалась. Как самочувствие?

— Н-нормально, — слегка запнулась я. Ну в самом деле, не говорить же, что в определенных местах саднит и мышцы на внутренней стороне бедра сводит.

— Под кожей не печет? — на мой непонимающий взгляд, доктор пояснил, — Нарин передал тебе часть токсина. По идее, реакция должна бать, только мы пока не знаем какая. Но судя по улучшение его состояния, все идет как надо. Хотя, следов на тебе, кажется, нет. Можно?

Сумудин медленно приспустил мое покрывало, открыв ключицы и верхнюю часть груди. Нарин шагнул вперед, тоже внимательно всматриваясь, будь-то не видел мое тело раздетым совсем недавно. Кожа была привычно чистой, без каких-либо изменений. Кажется, оба валора были слегка расстроены таким поворотом.

Взяв анализ слюны и сложив свои емкости в кейс, Сумудин направился к выходу.

— Результаты скину на кивер. Пока ничего вам колоть не буду, посмотрим как реакции пойдут.

— Хорошо. И Сумудин, — Нарин остановил друга уже в дверях, — займись конфликтом геномов, пожалуйста.

— Конфликт геномов? — спросила своего валора, когда доктор ушел.

— Ну, наши дети должны рождаться без "поломанных" хромосом. Это лучше рассмотреть уже сейчас. Правда, моя дарьё?

Нарин.

Пока моя землянка принимала душ, быстро просмотрел отчеты помощников и отдал самые основные распоряжения. Умение так работать в данный момент было весомым преимуществом. Можно было прижимать к себе дарьё и попутно следить за зачисткой двух толонских баз, обнаруженных во время поиска Селены.

Девочка оказалась не просто подарком, а настоящей половинкой души. Да и тела тоже. Усмехнулся собственным мыслям. Не поверил бы, что бывает такая совместимость, если бы кто-то рассказал. Просто удивительно. Конечно, приходилось сдерживать себя, чтоб дать ей отдох, но это необходимость не слишком угнетала. Пока девочка отвечает на мои ласки с удовольствием, можно и большие перерывы делать. Вот когда все наладиться, когда меня немного огтпустит, будет обоим проще.

Сумудин по частям присылал отчеты своих исследований. Все было неплохо. Концентрация моего токсина в теле Селены была несколько выше, чем хотелось бы, но организм побочных реакций не давал, так что можно было не волноваться. По крайней мере, пока. Больше всего, против ожидания, меня расстроило отсутствие следов на теле дарьё. Умом я понимал, что это было очень маловероятно, но возмущение такой несправедливостью поднималось из глубины души. Хотелось заклеймить ее, написать поверх каждой клеточки тела, что она моя и только моя. Инстинкты выли и требовали, слабо реагируя на доводы разума. Придумав пару вариантов, которые должны решить мой внутренний конфликт, отправил запрос на склад.

Через несколько минут внутренний транспортник замигал красным огоньком, оповещая о посылке. Открыв контейнер, вытащил небольшие тонкие браслеты, со свеженанесенной гравировкой. Комбинированный материал снежно-белого цвета с золотистыми буквами смотрелся весьма привлекательно. Надеюсь, у моей девочки не будет слишком много возражений.

Селена вернулась из душа, облачившись в одну из моих длинных рубах. Смотрелось великолепно. Моя одежда на моей девочке. Присоединившись на застеленой кровати, дарьё с любопытством посмотрела на два браслета.

— Оденешь? — спросил с надеждой.

— Нарин, я знаю, что это, — нахмурилась она.

— Да? Мне расскажешь?

— Уверена, тебе тоже известно. Но раз просишь… Это элманский брачный браслет. У моей подруги есть такой, она показывала, — кивнул на это объяснение, соглашаясь. Все верно. Супружеское парное украшение элмов, — Зачем он мне?

— Для меня. Там есть небольшой маячок внутри, чтоб мне было спокойней. Наденешь? — не говорить же в самом деле, что у меня животная составляющая требует.

— Он довольно красив, — задумчиво произнесла землянка, разглядывая вещицу. Да, очень красивый, и тебе подойдет и вообще, вещица дорогая и редкая, у нас на судне почти случайно оказалась. Такую обязательно надо носить, — И если тебе спокойней будет, тогда ладно.

С облегчением выдохнул, пряча торжествующую улыбку. Осторожно разъединив две половинки, надел на тонкое запястье. Браслет тут же сцепился, запаяв места стыков и крепко обхватив запястье.

— А ты наденешь? — с любопытством спросила Селена. Еще бы. Сигнал-то только с моим браслетом стыкуется. Тем более, все должны видеть, кто парный носит. Моя девочка. Только моя.

Лени

Следующие три дня пролетели практически одинаково. Нарин не покидал свои комнаты и не выпускал меня, постоянно прикасаясь, обнимая, лаская. Большую часть времени мы разговаривали и рассказывали о детстве и прежних годах жизни. К моему удивлению, валору оказалось 42 года. Ген и способности ожди у него обнаружились практически сразу после рождения, тогда и началось обучение. А в лет пять к нему привели играть меленького валора из рода медиков. Сумудину было около 3, и с того момента мальчики росли вместе, учась друг другу доверять и понимать. В 17 Нарин получил под командование свое первое судно, с экипажем в 30 подчиненных. Чуть раньше стало совершенно понятно, что необходимо что-то предпринять для сохранения народа. Программу предложил начать отец Нарина, поручив это валлине Рамии, введя ее в совет. Все шло хорошо и программу с успехом развивали, опираясь на влорок и не привлекая излишнего внимания их мужей. Вот только 19 лет назад отец Нарина внезапно скончался. При очень подозрительных обстоятельствах. Расследования дали весьма смутные результаты. Ни виновных, ни ответственных.

Валлине Рамия впала в состояние такой тяжелой тоски и апатии, что поставило под угрозы весь проект по переселению и будущее Валоры. Пришла в себя валорка только лет 12 назад.

— И что же помогло твоей матушке вернуться к жизни? — тихо спросила я, сидя в объятиях жениха.

— Думаю, все изменилось после одного визита. После одной из самых тяжелых, для меня, военных операций, к нам в гости наведался Палет. Конечно, они встречались раньше, но это был первый раз, когда мама уже была одна. И в спокойной домашней обстановке…знаешь, они просто разговаривали, а у нее стали светиться глаза. Едва заметно, но первый раз за 5 лет, она будь-то проснулась.