Недоброе утро

Я уже собирался заняться резиновой лодкой и ловлей рыбы, как мой взгляд остановился на чуть приоткрытой дверце одного из сейфов, больше похожего на сарайчик. Двускатная крыша, какое-то окошечко мутного стекла, зарешеченное и узкое…

И как я его раньше не заметил? Ходил же мимо!

Перехватив ледоруб поудобнее, я подцепил им дверь и посветил внутрь фонариком. Внутри что-то загрохотало и на свет Божий явился мертвяк.

Вообще-то это было абы-что какое-то, а не мертвяк. Майка-алкашка заправлена в семейные трусы, на ногах, точнее, на ноге — один резиновый шлепанец. Волосы торчат во все стороны, морда опухшая и неприятная.

— Разве ты зомби? Ты бич гребаный! — сказал я.

Гребаный бич просипел что-то, раззявил рот с гнилыми зубами и двинул ко мне. Я отступил немного, чтобы он не заслонял проход, и двинул ему ледорубом по темечку. Когда этот тип рухнул на землю, я перешагнул бренное тело и решил разведать его обиталище.

Только я открыл дверь, и всё встало на свои места: он тут бухал. Я осветил лучом фонарика углы и радостно присвистнул: тут была упаковка банок с пивом! Точнее, раньше тут было две упаковки, но одну бывший алкаш оприходовал, и даже прихватил банку из второй. Учитывая пустую бутылку от водки на маленьком раскладном столе, погудел он неплохо!

Я порылся по углам и нашел пачку дешевых чипсов, консерву «Гречневая каша с мясом», решетку для гриля с какими-то остатками на ней, и второй шлепанец. Его я выкинул за ненадобностью, а остальное прихватил с собой и отправился к сейфу номер 17 — накачивать лодку и готовить еду.

У бережка я быстро разжился парой улиток для наживки, закинул трофейную удочку и отправился разжигать костер.

Настроение мне испортил сброшенный в воду зомби-пенсионер: он добрел до удочки и запутался в леске, и опрокинул снасти в воду. Вот гад!

Я его пришиб и, матерясь, закинул другую удочку, благо этого добра тут было навалом.

В общем, к тому времени, как я накачал лодку при помощи ножного насоса, и, если честно, изрядно от этого дела подустав, мой улов составили две упитанного вида плотвы, грамм по двести каждая.

Потрошить и чистить рыбу при помощи ножичка из униинтрумента и ржавого тупого тесака — то еще удовольствие, но я справился, и поджарил плотву на решетке. Почти не подгорело.

Банка дешевого местного пива, две рыбки и пачка чипсов с просроченным сроком годности — что может быть лучше? Пища богов!

Сбросив остатки пира в реку, я погрузил свой нехитрый скарб в лодку и спустил ее на воду, замочив при этом ноги. Ну да, догадаться снять кеды заранее — это было очень сложно!

Я уселся на корме, взял в руки легкие пластиковые весла и потихоньку двинулся к центру реки. Нужно же было разобраться, где я нахожусь, в конце-то концов!

Грести против течения на надувной лодке — это даже не смешно. Поэтому я просто старался держаться подальше от обоих берегов реки, чтобы никакая тварь на меня не прыгнула, и вертел головой во все стороны. Я высматривал любой знак-указатель, который подсказал бы мне мое местоположение, ну и еще какое-нибудь место, где можно было бы разжиться чем-нибудь полезным.

И хотя сейфы у берега реки явно указывали на близкий город, или другой населенный пункт, никаких построек я не заметил. Может быть, выше по течению?..

Но рассуждать было поздно, и я продолжил неспешное плавание. Заодно забросил удочку, кто знает, как будет обстоять вопрос с провизией в будущем?

В общем, меня несло по течению неизвестно сколько времени. По ощущениям — минут сорок, может час… Мой улов составил пару лещей, и маленькую плотвичку, и болтался в садке за бортом, ухудшая и без того невеликие судоходные качества моего плавсредства. Иногда я откладывал весла и точил ржавый тесак, найденный в сейфе.

Только я собрался снова забросить удочку, как увидел нечто, заставившее меня схватиться за весла.

На левом берегу, утопая в зелени, радуя глаз разноцветной металлочерепицей и стенами белого или облицовочного кирпича, расположился коттеджный поселок. Буржуйский поселок, как я их называл, проявляя черную маргинально-нищенско-интеллигентскую зависть к имеющим материальные блага.

Так вот, на ближайшем к реке коттедже, я бы даже сказал — усадьбе, через всю крышу краской была нанесена надпись: «ВЫЖИВШИЕ ЗДЕСЬ».

Так! Раздумывать было некогда — еще минут пять и меня отнесет течением. Я начал грести к берегу, нацелившись причалить у прибрежных кустов. Меня настораживало то, что кроме надписи никаких признаков жизни в усадьбе и вокруг нее видно не было.

Такие надписи были особенно популярны в первый месяц после того, как все это случилось, и они, что характерно, помогали. Вертолеты патрулировали территорию республики, людей вытаскивали, доставляли в анклавы, агрогородки — в общем, работа велась. А сейчас слишком велика вероятность нарваться на мутантов, или на бандитов, которые не прочь поживиться снаряжением, оружием и транспортом спасательных команд и доверчивых путников, которые забредают на огонек… Путников, типа меня.

Только я не был доверчивым. Я был пессимистом, и поэтому причалил в кустах, привязал лодку, прихватил тесак и ледоруб, и двинул к коттеджу. Мне оружие и снаряжение были нужны не меньше, чем бандитам.

В общем, я шел по широкой дуге, пригибаясь и скрываясь за кустами. Через метров двадцать и вышел к небольшому причалу, скорее всего для лодок или катамаранов. Неподалеку стоял лодочный сарай. Я осмотрелся, и быстро-быстро перебежал к сараю, благо, из дома этот участок не просматривался.

Прислушавшись до звона в ушах, я подкрался к двери и тронул ее — открыто! Приготовив ледоруб я проскользнул внутрь.

Осмотрелся — никого. Зато полно полезных штук, и самое главное — топор! К черту ледоруб, когда тут такая волшебная штуковина! Главное — топорище длинное и удобное. Тут еще был моток веревки, который я повесил через плечо, и масса инструментов. Смысла тащить их с собой я не видел, и, поэтому, оставив ледоруб и вооружившись топором, я вышел из сарая.

Ни лодки, ни катера в нем, кстати, не было ни в сарае, ни у причала. Либо хозяева успели спастись, либо у них украли лодку.

В общем, перебегая от куста к кусту, я приблизился к коттеджу, прижался к стене и остановился. Черт его знает, что там, внутри?! Людей не видно, не слышно… Вообще ничего не слышно. Мертвая, страшная тишина. Даже птички не поют.

Я встал на цыпочки и заглянул в окно. Окно было заколочено досками. А вот это правильно! Может тут и живые есть?

Пригнувшись, я крался вдоль стен, заглядывая в заколоченные окна. О чудо, в этом доме было два входа! И если в парадный я бы и лезть не стал, то черный, который выходил на задний двор — это было совсем неплохо.