Недосказанное

Холли поведала Кэми план, и была удивлена, когда Кэми ответила не сразу. В ответ Холли услышала только тишину и тихое потрескивание.

— В чем дело? — спросила Холли. По спине побежали мурашки, и у неё возникло желание выпрямиться. Она была уверена, что слышит какой-то звук, доносящийся из телефона.

— Ничего, — ответила Кэми. Теперь её голос был тоже удивленным. — Просто я сейчас заглянула в спальню своих родителей. Моя мама тоже исчезла.

Глава Седьмая Поле Хоуэллов

Кэми не могла выкинуть из головы вид спящего папы, одна его рука лежала на кровати, тянущаяся к ее маме, которой там не было. Кэми не могла поверить, что ее мама ушла.

Она опустила голову, защищаясь от ночного ветра, и набираясь сил. Она была дальше от Поля Хоуэллов, чем все остальные. Ветер трепал ее волосы, и они падали ей на глаза, а также шумел в ушах, пока она бежала. Она не слышала стук и урчание мотоцикла по мостовой, пока рев не приблизился к ней. Мотоцикл ехал рядом с ней, и она взглянула на лицо Джареда.

— Ты едешь на Поле Хоуэллов на своем мотоцикле?

— Хочешь подвезу?

— Нет, — сказала Кэми. — Ты едешь туда, где возможно происходит что-то очень плохое, и ты решил убедиться, что они услышат твой приезд? Тебе бы, сэр, лучше держаться за работу в таверне, так как тебе никогда не стать ниндзей.

Мотоцикл Джареда накренился, тяжелая металлическая рама прижалась к телу Кэми. Он смотрел на нее, его взгляд был уверенным, а голос менее резким, чем обычно.

— Давай же, — подгонял он. Кэми так и не поняла был ли это вызов или просьба. — Поехали со мной.

Уже в тысячный раз Кэми пожалела, что могла читать его мысли. Она подумала о своей маме, которая лгала ей всю её жизнь и бросила их сегодня. Она чувствовала себя так, будто никому не могла доверять в этом мире.

Она прошептала:

— Я не хочу ехать с тобой.

— Ладно, — ответил Джаред, отклоняясь и заводя свой байк.

Кэми пошла дальше. К тому времени, когда она дошла до места перед Полем Хоуэллов, где они договорились встретиться, ее ноги и руки онемели от холода. Она перешла через канаву, чтобы подобраться к забору, состоящего из связанных между собой цепей, где стояли остальные. Канализационная вода медленно впитывалась в подошву ее ботинок.

Забор разделял Поле Хоуэллов на сотни маленьких треугольных мозаик. Кэми удалось лишь мельком увидеть хаос, происходящий в ночи: мерцание огня, силуэты людей, громкие взрывы смеха и звуки, которые она не могла определить. Они даже не были похожи на человеческие.

Поле Хоуэллов не было окружено заборами со всех сторон: на дальнем его конце были размещены амбары, а на другой стороне поля, которая заканчивалась неясными очертаниями амбаров, пробегали темные каракули изгородей терна.

Холли, Анджела и Ржавый ютились вместе у забора на противоположной стороне поля; Джаред стоял немного поодаль от них. Кэми лишь мельком заметила лицо Холли, но оно было бледным в лунном свете.

Эш и Лиллиан еще не появились. А это означало, что единственным, кто мог использовать магию был Джаред, а он, всего лишь месяц назад узнал, что владеет магией.

— Давай подберемся поближе, чтобы получше рассмотреть. Мы должны узнать что делает Роб, — сказала Кэми, и сразу же пошла вперед, чтобы никто не смог остановить ее. Пока она обходила поле по периметру, то продолжала замечать вспышки оранжевого света и слышать внезапные ужасные звуки. Кэми опустила голову на случай, если свет попадет на нее. Она поняла, что кто-то нагнал ее, когда тень упала на одну из вспышек света, исходящих из Поле Хоуэллов, и преградила ей путь.

Кэми присела еще ниже, сжимая звено цепи на заборе одной рукой и футболку Джареда другой, опуская его до своего уровня.

— Я не собираюсь возвращаться к обсуждению наших возможностей, — сказала она ему.

Он не повышал голос, равняясь на её:

— А кто тебя просил? Наши отношения не базируются на том, чтобы говорить друг другу: «поступай разумно».

Он сидел возле нее близко и практически улыбался. Он был полностью сосредоточен на ней, несмотря на весь ужас, происходящий за забором.

Кэми во всех красках вспомнила, как считала, что это он целовал ее. Она должна перестать надеяться на это. Это было унизительно и слишком больно. Кэми отпустила его футболку и отвернулась от него.

— А я и не знала, что у нас есть какие-то отношения.

Кэми пошла вперед. Через некоторое время она услышала шорох шагов Джареда, который шел за ней. Она подкралась вдоль зарослей терновника и увидела толпу людей, которые молча стояли впереди. Они с Джаредом залезли в кусты и начали ждать, как и толпа, дрожа в предрассветном холоде, наблюдая за тем как свет потихоньку озарял мир.

Теперь все они могли видеть, что сделали чародеи.

Чародеи исчезли. Озимая сухая трава на поле была окрашена скользкой красной кровью, земля была разделена темными линиями, а символы глубоко впечатаны в землю, тела мертвых животных бесформенной грудой лежали в этой крови и символах. Кэми подумала о том, что случилось с Николой, но затошнило ее совсем по другой причине: это поле стало неузнаваемым, превратившись в кровавое месиво. Роб Линберн взял часть ее городка и сделал ее своей.

Кэми была практически уверена, что люди, стоящие перед воротами у Поля Хоуэллов, не бегали по полю, создавая заклинания и разбрызгивая кровь. В этой толпе она заметила мэра, Криса Фейерчайлда, и его жену, Джоселин, и еще нескольких людей, которых Кэми знала по городскому совету. Также там была директриса, миссис Доллард. Миссис Томпсон тоже была здесь, Кэми знала, что она была чародейкой, но она выглядела так будто у нее сейчас случиться сердечный приступ.

А вот и ее мама, дрожит в зимнем пальто, спутанные ото сна бронзовые волосы ниспадали на ее плечи. Мама выглядела напряженной, каждая линия ее тела была натянута. Она выглядела так, будто ожидала чего-то большего.

И оно настало.

Роб Либерн спускался вниз по склону, где буйно росли заросли терновника, создавая его сияющим золотистым волосам темный фон. Он был один, по всей видимости, его чародеи ушли, как только сделали свою работу. В этом был смысл: люди будут сильнее напуганы, если они не будут знать, кто на стороне Роба.

— Я созвал вас всех сюда, чтобы сделать объявление, — сказал он, его голос звенел в морозном утреннем воздухе. Разочарованный дол возвращается к старым временам. Я буду Либерном, который правит в Ауримере, и этот город будет защищен, благословлен и вновь наполниться силой. А сила имеет цену. Цена — это кровь.