Недостающее звено

– Тер Абанта Крора. Но эти сокрушители – не его и не владыки Дазза Третьего.

– В этом мире пять владык? Трое на большом материке и двое – на малых, за морем?

– Ответ положительный, – сообщил Контактер, не прекращая стремительных прыжков.

«Наконец-то мы разобрались с местной геополитикой! – От Советника пришла волна довольства. – Выходит, диспозиция здесь такова: население вымерло, завещав территорию пяти киборгам-ублюдкам, что пакостят по мелочи друг другу. А нынче появился ценный фрукт, и все желают поскорей его схарчить… Ну, что скажешь, парень?»

«Нормальная гипотеза, вполне приемлемая. – Тревельян вздохнул. – Осталось выяснить сущие мелочи: как Хтон очутился в Провале и в чем моя ценность».

«Мозгов у них недостает, – предположил командор. – Кто твой к себе прибавит, тот и будет главный пан».

«Есть другие соображения, дед?»

«Есть, но только неприличные. Ты с чемоданом на альфа-хапторе толкуешь, а он нюансов не передает… Вдруг тут не владыки, а владычицы, пять изголодавшихся баб! Представляешь?»

Но ничего представить Ивар не успел – позади раздался лязг, и, повернувшись, он обнаружил, что за ним ползет полуразбитая гусеница. Видимо, та, что вылезла из правой стенки, мелькнула мысль. Живучая, однако, тварь! Под одобрительное мурлыканье командора он раскромсал ее лазерным лучом.

– Мозг, кто-то еще нас преследует?

– Вблизи никого, эмиссар, – доложил трафор. – Но в плотной среде мои возможности ограничены. Максимум действия локатора – метров сто – сто пятьдесят. Дальше… – Он в задумчивости принял форму сферы с гигантским, похожим на человеческое, ухом. – Дальше я фиксирую сотни объектов, но не отчетливо. Не могу утверждать, находятся ли они в тоннелях или прокладывают ходы в породе.

– Этого достаточно. Молодец! Про запись не забыл?

– Запись ведется непрерывно, эмиссар.

Итак, роботы врага все же проникли в подземелье… Внезапно Ивар ощутил тяжкое ярмо усталости. Скоб и медицинский имплант трудились исправно, и его ощущение скорее всего не было связано с физиологией, а являлось следствием нервной перегрузки. Тьма нескончаемой ночи, странное создание, служившее ему проводником, полет в беззвездных небесах, губительный блеск молний, жуткая схватка сокрушителей и бегство – все это разом навалилось на него, выжимая, выдавливая последнюю энергию. Мысли стали вялыми, зыбкими, как утренний туман, и казалось, что еще секунда-другая, туман рассеется и в голове воцарится звенящая пустота. Он посмотрел на таймер, убедился, что до рассвета еще пять часов, и подумал: надо отдохнуть. Поесть, выпить воды, поспать… Хотя бы с полчаса – пища и имплант сделают остальное.

Тоннель вывел их в просторный зал, стены которого тонули во мраке, если не считать разноцветных светящихся линий, что оконтуривали проходы. Судя по их количеству – десятка три, если не больше – и по тому, что в центре зала смутно угадывались силуэты каких-то огромных машин, это помещение было не арсеналом, а транспортным узлом или пунктом контроля. Здесь Контактер остановился и начал медленно поворачиваться. Пятна видеодатчиков на его корпусе сделались интенсивнее, стали двигаться быстрее, и Тревельян решил, что его спутник осматривается.

Наконец робот сказал:

– Один из тоннелей ведет к магистрали, что тянется на север до самого города. Расстояние… – Он назвал меру, что соответствовала тремстам двадцати земным километрам.

– Очень далеко, – с усталым вздохом признался Тревельян. – Долго добираться.

– Нет, если магистраль еще действует. Но это очень древний механизм, Пришедший из Пустоты. Надо проверить, в каком он состоянии.

– Ну так иди и проверь, – сказал Ивар, опускаясь на пол. – Пошлешь сигнал моему роботу, и мы придем к тебе. В какой тоннель мы должны нырнуть? Каким он обозначен цветом?

– На языке, которому обучили данное устройство, цвет называется парр-ахаша.

– Пятый синий у хапторов… синий с сиреневым оттенком… – пробормотал Тревельян и закрыл глаза. – Ну, ты иди, дружок, иди… отправляйся.

Сон его был коротким, но глубоким, и приснилась ему Анна Кей, девушка с портрета. Будто стоит он в коридоре у ножек юной красавицы и рассказывает, как слетал на безлюдную планету, где пасутся в кустах шестилапые роботы-кролики, где обитают пять владык со странными именами, и один из них прислал к нему монстра, похожего на чемодан, но, в сущности, неплохого парня; он, Ивар, поднялся с этим созданием в небеса в корзинке из проволоки, а потом, когда их сшибли наземь, долго блуждал в подземелье, где за ними гонялись бронированные гусеницы. В его пересказе история выходила не очень страшная и даже, пожалуй, смешная – Анна то и дело улыбалась.

Очнувшись, он поглядел на таймер и выяснил, что сон длился тринадцать с половиной минут. Съев плитку сухого рациона, Ивар выпил воды, вытряхнул последние капли в ладонь, протер лицо и почувствовал себя освеженным. Затем наполнил флягу из канистры и спросил:

– Что сообщает наш приятель?

– Ничего, эмиссар, – отозвался Мозг. – Если бы пришла информация, я бы вас разбудил.

«Странно, – проворчал призрачный Советник. – Чемодан – шустрый парень, за четверть часа десять километров отмахает, а магистраль вряд ли так далеко. Не нравится мне его молчание! Ох, не нравится!»

– Мне тоже, – сказал Тревельян, вытащил бластер и двинулся к проходу, помеченному сиреневым.

Этот коридор был высоким и просторным, но довольно старым – камень стен кое-где раскрошился, башмаки взметали древнюю пыль, и попадались места с просевшим потолком. Освещения, как и в других тоннелях, не было, но Ивар велел трафору пригасить прожектор, а заодно перейти в боевую форму. Теперь за ним бесшумно скользил выпуклый диск с десятком манипуляторов и торчавшей на кронштейне головкой излучателя. Края диска слабо светились, и этого хватало, чтобы различить дорогу и любые препятствия на расстоянии двадцати шагов.

В быстром темпе они одолели метров пятьсот или шестьсот и очутились в естественной полости, заваленной бесформенными глыбами. Пещера была огромна; возможно, отсюда брали камень для облицовки казематов и тоннелей. Ее стены покрывал фосфоресцирующий лишайник, с потолка свисали сосульки сталактитов, на дне струился неглубокий ручей, и на обоих его берегах виднелись какие-то полуразобранные агрегаты – должно быть, останки землеройной техники. Коридор, ведущий в пещеру, превратился в насыпь, пересекавшую пространство от стены до стены и уходившую в темное отверстие в дальнем конце подземелья. Насыпь – точнее, дамба, мощенная большими плитами песчаника, – сохранилась неплохо для старинного сооружения; плиты ее потрескались, в швах между ними и в разломах светился лишайник, но в общем и целом эта дорога была широкой и прямой.

В самой ее середине, изогнувшись горбом на плоских камнях, маячила бронированная гусеница. Перед ней застыл знакомый угловатый корпус, уже лишенный ног; нагрудную пластину Контактера сжимали гибкие, длинные, покрытые чешуей щупальца. Пленивший его монстр прикрывался Контактером как щитом, выставив наружу горб со стволами метателей плазмы. И эти стволы глядели прямо Ивару в лицо.

Его реакция в скафандре не уступала стремительности боевого робота. Мозг еще не успел осознать грозившей опасности, как мышцы скоба, повиновавшиеся инстинкту, швырнули Тревельяна за край насыпи. Одновременно с этим движением лазерный луч скользнул под сводом пещеры, срезав оружие врага. Затем выстрелил трафор, и гусеница осела на каменные плиты.