Недотепа

– Похвальная черта для волшебника, – сказал рыцарь с иронией. – Похвальное старание для ученика. Что ж, юный волшебник, удачи тебе. И если встретишь девочку, похожую на ту, о которой я говорил, то немедленно сообщи страже. Это дочь уважаемого аристократа, к сожалению, страдающая провалами в памяти и болезненными фантазиями. Ей удалось убежать от приглядывающих за ней нянек и теперь стража старается вернуть несчастную домой.

– Бедняжка! – согласился Трикс. – На улицах так опасно для юной дамы… несмотря на все старания стражи. Я буду очень внимательно смотреть по сторонам!

Рыцарь кивнул, что в доспехах сделать не так-то просто. Порылся в поясной суме, бросил Триксу новенькую серебряную монету.

– У меня будет к тебе просьба, юный волшебник. Я знаю Радиона Щавеля и хотел бы поприветствовать его в городе, но дела зовут меня в путь. Купи Радиону горькой самаршанской настойки, на корнях калиса и листьях зельзибы. Он всегда ее ценил. Скажешь – от старого друга с Черной Переправы.

– Спасибо, – кивнул Трикс, восхищенно глядя на рыцаря. – Я прямо сейчас и куплю.

Рыцарь развернулся и двинул коня сквозь толпу. Стражники последовали за ним.

– Чего-то он подозрительный, – шепотом сказал Триксу Иен. – Меня тоже про девчонку пытал… это ведь он про…

– Т-с! – прошипел Трикс.

– Монета-то не фальшивая?

Трикс внимательно осмотрел монету.

– Если и фальшивая, то не хуже настоящей. Сейчас я сбегаю на ряды, где самаршанские купцы стоят…

Найти настойку на корнях калиса и листьях зельзибы оказалось непросто. Некоторые торговцы просто качали головой, некоторые смеялись и отсылали мальчишку дальше. Трикс прошел весь ряд, пока один торговец не достал из сундука маленький глиняный кувшинчик, назидательно добавив:

– Только запомни, не больше трех ложек за один раз!

Слегка смущенный таким предупреждением Трикс расстался с серебряной монетой (торговец некоторое время вздыхал, поднимал руки к небесам и требовал доплаты – пока не убедился, что у мальчишки денег не осталось совсем). Вернувшись к Иену, Трикс помог уложить груз понадежнее, и они начали выбираться из толпы. Солнце уже припекало.

– А мне нравится быть слугой волшебника, – разглагольствовал Иен. – Вон сколько всего накупили! И приключение такое, с…

– Тс-с!

– С учеником менестреля, – заговорщицки сказал Иен. – Ну что я, глупый, что ли? Я, если начистоту, приключения люблю. Только они должны хорошо кончаться.

– А приключения – это как раз то, что хорошо кончается. Если они кончаются плохо, то их называют неприятностями.

Только через час (улицы были совсем уж многолюдны) Трикс и Иен приблизились к домику Щавеля. Уже издалека Трикс заподозрил неладное: калитка была открыта и качалась на ветру, а перед оградой собралась маленькая толпа – две-три служанки, возвращавшиеся с базара, несколько сопливых ребятишек и крепкий мужчина, хорошо одетый, попыхивающий трубкой, смуглолицый от примеси самаршанской крови.

Когда повозка приблизилась к воротам, мужчина вышел вперед. Придирчиво осмотрел ребят, после чего обратился к Триксу:

– Ты остановился в этом доме?

– Да. – Трикс понял, что лучше не врать.

– Чей это дом?

– Волшебника Радиона Щавеля.

– А ты кто?

– Трикс, ученик Радиона Щавеля. Прибыл вчера вечером подготовить дом к приезду господина Щавеля.

Мужчина чуть подобрел.

– Хорошо, ежели не врешь… Трикс. Меня зовут Азан. Я управляющий квартала.

Трикс не знал, кто такой управляющий квартала, в со-герцогстве таких должностей не было. Но на всякий случай он вежливо кивнул.

– Этот с тобой? – Азан посмотрел на Иена.

– Слуга.

– В следующий раз, – наставительно произнес Азан, – не уходи из дома вместе со слугой. К вам пробрался вор.

– Вор? – ахнул Трикс. – Но…

– Повезло, что мимо проезжала стража, – продолжал Азан. – Они заметили воришку, схватили его и увезли.

– У нас же был сторожевой огонек! – воскликнул Трикс.

– Видать, у воришки был против него амулет. – Азан смачно сплюнул. – Магии нынче развелось… у вора амулет, а честному рыцарю пришлось твой огонек мечом рубить… все доспехи ему закоптило.

– Со стражей был рыцарь? – быстро спросил Иен.

– Какой у тебя невоспитанный слуга! – возмутился Азан. Но, видимо, ему хотелось поговорить, и он ответил, правда, глядя на Трикса. – Да, со стражниками был рыцарь, иначе им бы не справиться с огоньком. Когда твой учитель вернется, мальчик, попроси его заглянуть к Азану. Великие свершения и мудрые изыскания вот уже третий год мешают магистру Щавелю заплатить земельный налог и взнос на содержание стражи. А времена-то, видишь, неспокойные…

– Куда увезли воров? – спросил Трикс.

– Вора, один он был. И ведь приличный с виду юноша… Наверх повезли, к дворцу. Небось сынок кого-то из вельмож, назвал папино имя – вот и не поволокли в участок. Теперь отделается десятком плетей… а простого воришку на рудники бы сослали! – с внезапно прорезавшейся сословной обидой сказал Азан.

– Пошли. – Трикс потянул за собой Иена. – Спасибо, господин управляющий.

Они завели в сад повозку, проехав прямо по черному выжженному пятну – это было все, что осталось от сторожевого огонька. Трикс бросил Иену поводья.

– Распряги лошадь, уведи в конюшню. Потом перетаскай припасы в дом. Но дальше сеней не входи!

– Но… – поразился Иен. – Как же…

– Сопрут чего, – Трикс покосился на зевак, – Щавель мне всыплет. А я тебе.

И прерывая разговор, он быстро вошел в домик – дверь была нараспашку.

Внутри было тихо. Никаких следов побывавших стражников – ни следов грязных сапог на полу, ни опрокинутых метким пинком стульев, ни разбитых ваз, ни похабных надписей и рисунков на стенах. Даже вещи на первый взгляд все остались на местах – включая пару изящных подсвечников на камине в гостиной и дорогую статуэтку из белого мрамора, копию знаменитого памятника леди Кадиве, только выполненную несколько более вольно.

Видимо, стража питала к волшебникам несвойственное ей обычно уважение.

Трикс внимательно осмотрелся. Сглотнул вставший в горле комок и велел себе быть твердым, мужественным и несентиментальным.

Он не случайно велел Иену не входить в дом – кто знал, какие ужасающие сцены ждали их внутри? Впрочем, Трикс догадывался какие…

Если стражники вывели из дома лишь одного «воришку» – княгиню Тиану, то Халанбери остался в доме. И уж понятно было, что случилось с отважным малышом, вступившимся за свою княгиню и сводную сестру.