Недотрога для босса

И тут мой взгляд натыкается на платье в прозрачном чехле, разложенное на спинке кресла. Это такое же самое платье, как подарила мне мама Матвея…

Замираю. Неужели он нашел такое же?

Закутываюсь в простыню и встаю. Подхожу к креслу и рассматриваю платье. Новое… Даже бирки еще на месте.

— Доброе утро, — слышу голос своего мужа, мягкий, обволакивающий… — Выспалась?

Оборачиваюсь и смотрю на него глазами, полными слез… С каких времен я стала такая плакса? Не замечала раньше за собой таких бурных реакций…

— Спасибо… — шепчу, — за все…

Подходит и заглядывает мне в глаза.

— Не за что, дорогая…

— Где ты нашел это платье?

Блин, еще не хватало расплакаться! А я уже на грани…

— Ну ты чего? — мягко гладит костяшками пальцев по моим щекам.

— Все хорошо… Это от умиления… — шепчу я.

Притягивает к себе и обнимает. Целует в макушку, висок… Перемещается к моим губам, нежно целует… И я уже таю…

— Ты грозилась побаловать меня блинчиками, — улыбается. — Готова?

Киваю.

— Мама там уже что-то готовит, — произносит это без раздражения, которое появлялось каждый раз, как речь заходила о Елене Викторовне.

— Уже бегу, — улыбаюсь и выскальзываю из его объятий.

Через десять минут я уже на кухне, воодушевленно замешиваю тесто. Мама Матвея готовит омлет по любимому рецепту Матвея и нарезает салат.

Мой муж подходит сзади, приобнимает и заглядывает через плечо.

— Получается? — шепчет и целует шею.

— Матвей… — шепчу в ответ, чтобы не привлекать внимание его мамы.

Незаметно сжимает ладонью мою попу и отходит, улыбаясь. Даже засматриваюсь на него. Кажется, что впервые вижу его в таком довольном настроении…

Что-то однозначно поменялось… Ловлю себя на мысли, что задумчиво стою и улыбаюсь, а блин на сковороде уже начинает гореть.

Ой… Если мой муж и дальше будет меня отвлекать своим шикарным видом и довольной улыбкой, то мы останемся без блинчиков.

Заставляю себя не отвлекаться на Матвея и жарю блины. И честно выполняю это. Ну разве что, может, иногда кидаю на него быстрые взгляды…

Елена Викторовна довольно улыбается, ловя эти наши переглядывания. Беседует с Матвеем и, о чудо, он даже не надевает на себя «холодную» маску…

Через полчаса садимся за стол. И только хотим приступить к завтраку, как Мария прерывает наше уединение:

— Матвей Александрович, пришел ваш отец. Хочет поговорить с Ксенией…

Замираю. Перевожу взгляд на своего мужа. Что происходит?

Совсем не хочется портить завтрак общением с отцом Матвея… Нашего вчерашнего разговора мне хватило с головой…

Матвей кивает:

— Проведи его сюда.

Откладываю вилку и задумчиво смотрю в тарелку, пытаясь собрать свои силы и переключиться с легкого, довольного, расслабленного состояния на серьезный разговор.

Настроиться особо не получается. В следующую секунду дверь открывается, и заходит отец Матвея с огромным букетом красных роз.

Непонимающе смотрю на него, на цветы… Интересно, зачем он пришел, чего ждать?

— Доброе утро всем. Приятного аппетита, — начинает он. — Ксения…

Смотрит на меня своими серьезными серыми глазами, но сейчас в них нет того холода и цинизма, как вчера.

— Это тебе, — протягивает мне цветы. — Вчера я жестко с тобой поговорил. Прошу прощения за это. Хотел понять, кого мой сын выбрал себе в жены. Может, и не имел права проводить такие не самые красивые проверки, но рискнул.

Сижу и молчу. Что тут скажешь? Он вчера явно перегнул палку. Медленно встаю, беру цветы. Молчу, продолжая на него смотреть.

— Еще раз прошу прощения. И… — секунду молчит, — добро пожаловать в семью.

— Хорошо, — киваю. — Извинения приняты.

Прищуривается, и в глубине глаз появляются смешливые искорки. Или мне это кажется? И даже слегка улыбается.

— А девочка у тебя с характером, — обращается к Матвею, не сводя с меня улыбающегося взгляда. — Это хорошо. Такие нам и нужны.

— Так и есть, — спокойно произносит мой муж.

Значит, они вчера не поссорились. Это уже хорошо…

— Я это вчера понял, когда она, как фурия, защищала тебя, — продолжает насмешливым тоном обращаться к Матвею его отец. — И чуть контрактом не дала мне по морде…

— Такого не было… — только и могу сказать я, не понимая, что происходит.

— Не было, но твои глаза говорили о многом, — смотрит на меня с подозрительной теплотой и уважением.

Нет, это мне кажется. Не может такого быть!

— О чем вы? — хмурит брови Елена Викторовна. — Что происходит?

— Лена, — наконец обращает на нее внимание отец Матвея, — что ты тут делаешь?

— Я здесь живу, — с достоинством и какой-то гордостью отвечает женщина.

— А почему не в Италии?

— Потому что мой сын женился и даже не сказал мне об этом!

— И мне не сказал, — измеряет ее непонятным мне взглядом отец Матвея.

Под эту беседу иду с цветами на кухню. Лучше поставлю их в воду и параллельно попытаюсь привести чувства в порядок. Но это сложно. Моя нервная система почему-то в последнее время постоянно шалит…

— Как ты?

Вздрагиваю, когда крепкие ладони Матвея ложатся мне на плечи. Так задумалась, что даже не заметила его появления. Мягко массирует плечи, растирает мышцы. И мне хочется откинуться на его сильную, широкую грудь и так стоять, пока опять не обрету гармонию.

Поворачиваюсь и утыкаюсь лицом в грудь Матвея. Обнимаю его за торс, а он прижимает меня к себе плотнее, гладит по волосам, голове…

— Сложно сказать, — бубню ему в грудь. — Вчера я испугалась твоего отца… Сегодня он совсем другой. Как будто разные люди…

— Да, он может быть жестким. Но больше он тебя не обидит. Я тебе обещаю. У нас вчера был долгий разговор. И он к тебе хорошо относится.

Киваю. Какими же успокаивающими могут быть объятия моего мужа. Готова так стоять вечность. Ловлю себя на внезапной грустной мысли, что сложно мне будет учиться жить без него, когда все это закончится…