Недотрога

Тяжело дыша, он прижался к ней лицом, стараясь восстановить дыхание и самообладание. Когда его силы вернулись, он перекатился и лег рядом с ней.

Эшли смотрела на него, огорченная тем, как он поступил.

– Зачем ты так сделал?

– Ради тебя. Ты ясно дала понять, что не хочешь сохранять брак, а ребенок только осложнил бы дело. Мы же договорились, что наш союз временный, разве не так?

– Так, – еле слышно повторила Эшли. – Я не собираюсь обременять тебя нежеланной ответственностью, Боже упаси.

– Что ты сказала?

– Да так, пустяки.

– Я же предупреждал, что случится, если мы оба ляжем спать в фургоне. Может быть, теперь ты мне поверишь. Как бы мы ни относились друг к другу, нет сомнения, что мы всегда сможем доставить друг другу удовольствие Мы с тобой как порох и спички.

Эшли не стала спорить. Действительно, как порох и спички. Но есть еще кое-что. К сожалению, Тэннер слишком погружен в свои мрачные мысли и слишком увлечен Эллен, чтобы это осознать. Пока он не разберется со своим прошлым, у них не может быть будущего. И не важно, будет у нее ребенок от Тэннера или нет. Ему придется избавиться от своей ненависти к янки и убедить ее в том, что он больше не любит Эллен, прежде чем она свободно отдаст ему свою любовь.

В глубине души Эшли понимала, что Тэннеру она не безразлична, что он подавляет свои истинные чувства из-за того, что произошло с ним когда-то. Инстинкт говорил ей, что речь идет о трагедии войны. Пратт Слейтер имеет к этому какое-то отношение. Просто пока она не знала ответа на эту загадку.

Тэннер лег рядом с ней. Дождь по-прежнему барабанил по холщовому верху фургона, но гроза уже затихала. А в душе Тэннера гроза продолжала бушевать. Эшли заставляла его забыть войну и невыносимый ужас того, что случилось с его семьей, но он не мог позволить себе забыть о мести, пока жив Слейтер. Раньше он и не надеялся разыскать человека, сломавшего его жизнь, но теперь не остановится, пока не накажет Пратта Слейтера за все то, что тот ему сделал.

И почему только этот подлец не умер от ран?! Если бы он умер, Тэннер смог бы оставить прошлое позади и признаться Эшли в том, что она нужна ему. До чего непредсказуема жизнь! Эта рыжая янки каким-то образом свила себе гнездо в его душе, хотя Тэннер этого совсем не ожидал. Но, чтобы не перекладывать на нее собственные проблемы, лучше отпустить ее на свободу.

13

Дождь лил всю ночь и кончился только к полудню. После этого они отправились в путь, но продвигались очень медленно. Размытая колея превратилась в сплошную непролазную грязь, и они часто застревали. Им пришлось нелегко, так что они почти не разговаривали и ни словом не обменялись о тех сладостных часах, которые провели накануне в объятиях друг друга, даря и получая наслаждение. Но, когда настала ночь, и они приготовились к ночлегу, не было и речи о том, чтобы Тэннер ночевал в грязи под фургоном.

Сначала они улеглись каждый в свою постель, но Тэннер приоткрыл одеяло, и она, не раздумывая, перебралась к нему.

– Я надеюсь, что ты желаешь этого так же сильно как и я, Янки, – сказал он, когда Эшли уютно устроилась рядом с ним. – Ты не передумала насчет развода?

– А ты чего ждешь, Тэннер? До сих пор мы оба говорили только о том, как нам освободиться Друг от друга.

– Ты же ясно дала понять, когда мы заключали сделку, что тебе не нужен постоянный муж.

– Я встретила тебя, когда ты был в тюрьме. Тогда я подумала, что ты какой-нибудь бандит. И вдобавок мятежник. Я лишь могла поверить слову шерифа, что ты не зарежешь меня во сне. Потом, если ты помнишь, ты так же не хотел жениться, как я не хотела замуж.

– А теперь передумала?

– А ты?

– Черт возьми, Янки, не перебрасывай мне мой вопрос. Неужели ты не можешь ответить прямо?

Эшли вздохнула с болью.

– Ладно, Мятежник, если хочешь честный ответ, получай. Может быть, я бы и передумала насчет развода, но я знаю, что ты этого не хочешь.

– Ты так уверена?

Эшли притихла и услышала стук своего сердца.

– Что ты хочешь сказать? Нет, ничего не выйдет. Мне не нужен муж, у которого есть темные тайны в прошлом. Ты согласен рассказать мне про Эллен? Ты до сих пор любишь ее? Где она, и почему вы расстались? Зачем мне муж, который любит другую женщину?

– Эллен – мое прошлое. Я не хочу говорить о ней это слишком больно, надеюсь покончить с прошлым, когда разыщу и убью Пратта Слейтера.

– А что сделал Слейтер?

– Нечто настолько чудовищно; что и говорить не хочется.

– Ты любишь Эллен?

– Любил. Может быть, ты оставишь эту тему?

– Черт побери, Мятежник, нельзя же сказать «любил» и больше ничего не объяснять. Почему ты хочешь убить Слейтера?

– Негодяй это заслужил.

– Нет, Тэннер, так нельзя! Убивать людей противозаконно. Тебя могут посадить в тюрьму. Я знаю, что ты ненавидишь явки, но, если ты хочешь, чтобы из нашего брака что-то вышло, ты не должен гоняться за Слейтером. Я не могу жить под гнетом твоего прошлого, Тэннер.

– Ты не понимаешь. Уж коли я встретил человека, который разрушил мою жизнь, я не могу притвориться, что ничего не было, Я просто не прощу себе, если буду продолжать жить, как, будто ничего не случилось.

– А что тебе сделал Слейтер? Как я могу понять, если ты мне не рассказываешь?

Лицо Тэннера исказилось от боли.

– Не можешь успокоиться, пока не вытащишь на свет воспоминания, которые преследуют меня уже три года? Хорошо, Янки, я тебе расскажу. – Он вдруг замолк, а потом с трудом продолжил: – Когда я закончу свой рассказ, ты поймешь, наконец, что я за человек, и побежишь от меня со всех ног.

Эшли уже не была уверена, что хочет узнать тайны из темного прошлого Тэннера. Наверно, это что-то ужасное, раз такой сильный человек, как Тэннер, потрясен чуть не до слез.

Руки Тэннера непроизвольно крепко прижали к себе Эшли. Она была поражена, когда увидела, что Тэннер дрожит, и сердце ее переполнилось состраданием. Что бы он ни рассказал ей, она постарается понять его.

– Ты спрашивала меня об Эллен. Так вот, Эллен была моей женой.

– Была твоей женой?

– Эллен умерла.

– О, Тэннер, прости меня. Ты, должно быть, очень сильно ее любил.

– Я любил Эллен. Мы дружили с детства. Поженились в юности и, пока не началась война, жили беззаботно и счастливо. Разумеется, с началом войны я решил, что мой долг патриота – вступить в армию южан. Все считали, что война кончится за несколько месяцев и что Юг победит.

Очень скоро я убедился, что заблуждался. Война – это настоящий ад. Я понял это после первого сражения. Я быстро продвигался по службе и скоро был назначен командиром роты необученных юнцов, гораздо более приспособленных к земледелию, чем к сражениям. Даже те, кто на войну под влиянием патриотического порыва вскоре были разочарованы, когда столкнулись с настоящими лишениями. В ту первую зиму большинство мальчиков из моей роты стали мужчинами.

– Тебе было тяжело, – вздохнула Эшли.

– Я-то выжил. Жалеть надо тех несчастных мужчин и мальчиков, которые остались лежать в безымянных могилах. Когда я услышал, что армия янки занимается грабежом и сжигает плантации на Юге, я мучился беспокойством об Эллен и матери. Потом я получил известие, что мой отец погиб в сражении. Мне очень хотелось поехать домой, успокоить и защитить мать и жену, но я не мог оставить свою роту.

– Как нелепо умирать из-за права владеть рабами, ведь рабовладение – это ужасно! – сказала Эшли.